– Нет, – спокойно ответил воин тьмы, – я не знаю, кто ты, но веди себя благоразумно. С этими словами Орсек выставил вперёд ладони в успокаивающем и дружественном жесте. – Я готов простить тебе слово «Осёл», потому что не хочу портить такой приятный день никому не нужной сварой, но будь добр, дай мне пройти, – продолжил воин тьмы.
Прохожие и любопытные уже поняли всю комичность ситуации, потому что Мор, такой громила, и правда смотрелся нелепо рядом с этим спокойным маленьким по сравнению с ним человеком, и некоторые горожане уже начали тихо посмеиваться; но сын Молота не мог смириться с тем, что ущемлено его больное самолюбие, а видя огоньки смеха в глазах незнакомца и насмешки окружающих, он и вовсе вышел из себя. Прорычав что-то нечленораздельное, он схватил своими лапищами локти Орсека и приподнял его от земли где-то на уровень глаз. Но у человека с Тёмной территории не просто так были прозвища, данные соплеменниками. За долю секунды Реактивный сориентировался по ситуации, и его лоб ударился в нос здоровяку. Все услышали хруст и громкий стон; в глазах у Мора потемнело, в голове зашумело, и тяжёлая туша рухнула прямо в грязь. Толпа любопытных расступилась перед вооруженным отрядом. Впереди на коне ехал очень похожий на поверженного человека воин, но только у него была борода, и он был еще более грузным.
– Брат! – закричал он, увидев окровавленное лицо обидчик Орсека, – ты умрёшь! – воскликнул он, обращаясь уже к Тёмному воину. Рука его взметнулась в воздух с огромным деревянным молотом, обитым железом. Орсеку некуда было бежать, да и не привык он к этому, и поэтому странное страшное оружие неумолимо приближалась. И тут произошло то, чего никто не ожидал: в то мгновение, когда смерть уже практически было у лица Орсека, чьё-то тело стремительно метнулось к всаднику, и тот рухнул на землю. Ещё один сын Молота оказался в грязи, причём всё это произошло за какие-то секунды.
– Что за чёрт! – возмутился второй сын Молота Тор, – Как ты посмела?!
Это была женщина-воин. Теперь она восседала на разъярённом быке и улыбалась, но так, что у ее врагов от этой улыбки застыла бы кровь в жилах.
– Тор, это был честный бой! Твой брат первый начал, и все это видели, – ответила Вирона.
– Да-да, – несмело подтвердили её слова невольные зрители схватки.
– А мне плевать! – импульсивно прорычал он, как раннее его брат, отдаваясь эмоциям. Тор оттолкнул от себя женщину-воина, да так, что она пролетела несколько метров, прежде чем упасть на мостовую и больно удариться о камни.
Тор быстро вскочил на ноги, что было удивительно при его комплекции, уже спокойно оглянулся и сказал:
– Чужестранца и Вирану в темницу. И наконец-то помогите брату, остолопы! – обратился он к солдатам. Те сразу же схватили Вирану и Орсека, а они и не думали сопротивляться, потому что это была не та ситуация, из-за которой стоило бы драться. Четверо охранников порядка повели их во дворец, в подвалы, где в темницах томились воры и убийцы, а ещё четверо с трудом подняли Мора и понесли его к лекарю. Двоим пришлось тащить сумку с оружием Орсека, а Тор, сев на коня, поспешил в Храм огня, к отцу, чтобы сообщить неприятные новости.
Перед тем, как бросить Орсека и Вирану в сырую и холодную темницу, с них было снято всё оружие, а с женщины ещё и кольчуга. Когда они остались одни в камере, на красивой заступнице были только кожаная юбка и жилет с сапогами из того же материала. На Орсеке остались его набедренная повязка и сапоги из мягкой кожи. Воин тьмы лёг на солому и вытянул ноги. Как приятно было почувствовать вновь, что мускулы расслаблены, а тело отдыхает, даже в таком месте, как это. Вирана села прямо на пол, прислонившись к стене. Тишина окутывала разум, а холод тело. Первым разорвал молчание Орсек:
– Спасибо, Вирана, – для обоих этого было достаточно.
В воинах ценилось не многословие в это время, тяжёлое для многих, и одно «Спасибо» значило уже больше, чем если Орсек произнёс благодарственную речь.
– Не за что, – через какое-то время ответила Вирана, – ты уже слышал, как меня зовут, теперь мне хотелось бы узнать твоё имя.
– Все называют меня по-разному: для врагов у меня много имен, для друзей другое, если не считать прозвищ, данных мне соплеменниками, – Орсек приподнялся на локте и посмотрел Виране в глаза, надеясь увидеть, к чему приведёт его это знакомство.
– Будем друзьями, – женщина поднялась и подошла к тому углу, где лежал воин. Он тоже поднялся и протянул правую руку. Вирана сжала её своей ладонью чуть пониже локтя, Реактивный сделал то же самое с её рукой – у воинов этот жест, это рукопожатие значило очень много. Это означало, что теперь они будут стоять друг за друга до последней капли крови.
– Орсек, – прозвучало имя в мрачной темнице.
А где-то за глухими каменными стенами, подёрнутыми плесенью, слышались стоны и крики безумцев и преступников.
В это время в Храме огня, в тенях от пылающих факелов и свечей наместник императора Мигиса Великого Молот отчитывал своего сына:
– Ты, башка деревянная, чему я тебя учил! Зачем на улицах показывать свою силу горожанам, моим налогоплательщикам?!
– Но отец, это же брат…, – пытался вставить слова в своё оправдание Тор.
– Заткнись, недоросль! – заорал Молот; его лицо, обрамлённое седой бородой и волосами, побагровело от негодования, а пронзительные глаза горели огнём из-под косматых бровей, – вы, два остолопа, позорите меня! Иди, извинись перед чужестранцем, и особенно перед Вираной.
Когда широкая спина Тора уже закрыла дверной проём, его отец добавил:
– И приведи их ко мне поскорей!
Орсек и Вирана уже минуту минут 15 сидели молча, они оба были немногословны, да и говорить-то уже было не о чем. Вирана уже рассказала воину, на кого он поднял руку, точнее лоб, и теперь у него не было никаких сомнений, что ничего хорошего в этот день уже не произойдёт. Воин Темной территории знал, что он будет делать, поэтому когда в коридоре послышались тяжелые шаги, видимо огромного человека, а за ними семенящие, Орсек вынул из сапог по ножу, которые не нашли, когда отбирали остальное оружие, и встал прямо перед дверью, собираясь защищаться до последнего, потому что если раньше он думал, что попал в темницу из-за простого буяна, теперь понял, на кого напоролся.
– Не надо, Орсек, – требовательно сказала Вирана, – всё ещё может обойтись.
Раньше он не стал бы прислушиваться к мнению женщины, но ей он почему-то доверял, и ножи заняли своё прежнее место. И вовремя. Шаги приблизились к камере, и два человека остановились по ту сторону обитой железом двери. В замке заскрипели ключи, и дверь со скрипом открылась. Почти полпомещения занял Тор, а семенящие шаги стали удаляться дальше по коридору.
Тор хмуро посмотрел на Орсека; он не ненавидел этого человека, просто сыну Молота было обидно за брата. Да и вообще Тор не мог себе представить, как этот достаточно высокий, но очень стройный жилистый парень мог свалить такого слона, как Мор, и бородатый воин невольно проникся уважением к этому человеку, чем-то похожему на песчаных людей. Глаза Орсека изучали спокойствие, лицо осталось непроницаемым, но каждый мускул напрягся на случай схватки. Тор все так же изучающе смотрел на него; Вираны как будто вообще здесь не было, и при желании она могла уже уйти, убежать, но она хотела в случае чего помочь новому другу, к тому же то, что Тор один, было уже обнадёживающе.
И вдруг губы Тора дрогнули, рот стал расплываться в улыбке, и этот титан засмеялся. Да нет, просто расхохотался, и его хохот разлетелся по всему подземелью раскатами грома. Тор схватился за живот, потому как смех изнурял его, из глаз закапали слёзы, и ничто не могло остановить этот приступ веселья, а уж то, что никому из смертных не пришло бы в голову это делать, это точно.
Вирана и Орсек в недоумении переглянулись, ничего не понимая, а Тор не мог остановиться ещё минут пять.
– Ха-ха-ха, парень, ну ты дал, ха-ха, прости, но я представил – ты и мой брат, гора и таран, ха-ха, – и Тор уже почти по-дружески обнял Орсека и поднял от пола на добрых полметра. Воин тьмы понял, что опасность миновала и не стал сопротивляться.
