– Давай на чистоту, как киса с кисой. – Начала разговор я.

Тигр вальяжно зевнул и перевел на меня свой полный безразличия взгляд.

– Не знаю, что за черная кошка между нами пробежала, но под твоим задом лежат мои бессонные ночи.

Тигренышь прикрыл глаза наслаждаясь прекрасной погодой. А она и правда была прекрасной, я даже на миг засмотрелась на мчащих в сторону утеса ласточек.

Прибой с силой ударил о скалу, и я смахнула окатившее меня блаженное наваждение.

– Киса! – Я потрепала засыпающего кота за заднюю лапу.

Ноль эмоций. Значит тигр все же не говорящий, а я просто перегрелась. Ну что делать? Если весь мир дерьмо – считай, что мы все мухи. Коль я оказалась в этой прекрасной жопе, почему бы мне не собрать с нее все соки, прежде чем очнуться окоченевшей в Подмосковном болоте. Если вообще очнуться…

Встаю, и не удостоив кота последним взглядом, иду к бьющим о берег волнам. Зайдя на границу прилива, я взвизгнула от удовольствия. Водичка щекотала мои не так давно напедикюренные пальчики. Вот как чуяла, как знала.

Поняв, что терять мне нечего, а на море я была в таком глубоком детстве, что его можно найти только на фотографиях у бабули, я с разбегу прыгнула в голубую водицу.

Под водой я само собой открыла глаза. Красотень опупенная, особенно на моем чешущемся лице. Плыву ко дну, старательно разгребая воду. Доплыв до рифа, хватаю один из кораллов и всплываю наверх.

К тому времени как я подошла, котик сложил свои лапки, уперся в них своей мордой и задремал. Но ничего не долго ему расслабляться осталось. Сейчас он у меня заговорит. Заговорит как миленький!

Позволяю волнам меня принести к берегу. И медленно подкрадываюсь к наглому коту. Только три вещи могут заставить женщину идти такой походкой, фотоаппарат, ревматизм и зажатый в правой руке коралл.

Хищно улыбаюсь, занося розовое фалоподобное орудие и…

Был у нас на территории общежития кот Барсик. По жизни этому блохастому не везло и часто вместо колбасы он получал здоровенный пендель. И причиной тому был его скверный плутовские привычки. Тырил все, что мясом пахло или отдаленное его напоминало.

И в один прекрасный день блохастик стырил мой кремлевский сервелат. Не отчаиваясь и не вешая своего курносого носа, я начала спасительную миссию “Кремль” и отправилась на поиски. Опросив пол студенческого корпуса, я вышла на след нашего Джесси Джеймса и достала засранца в его “убежище” под старым толчком.

Нет ничего такого я ему не сделала, вы не думаете. Достаточно было только одного моего голодного взгляда. Тогда маленькая кошачья душонка была пронзена тысячами лазеров из Звездных войн, а Барсик залился воплем и драпанул к ближайшей березе. Ходят слухи что он до сих пор там. Но ситуацию я отпустила. Правда сервелат безвозвратно утонул в сточных водах.

– Мяу! – Истошно орал тигр, сидя на пальме.

Смотрю на него и лыблюсь, как ведьма на Хэллоуин. Зеленые раскосые глаза на перепуганном выкате, взъерошенный хвост стоит полосатой трубой, лапы старательно водят по скользкому стволу пальмы, а усы торчат вперед, как мини щит для черного пупырчатого носа.

Шлепаю к тому, что осталось от тубуса. Ешкин-крошкин! Беру в руки подранный когтями холст. Как так? Ну кто тебя за хвост дергал рыжий? Ах, да точно…

Поступила, как всегда, не подумав и получилось, как всегда офигенно. С чего бы это?

– Киса-Марина! – Испуганно орал тигр, качаясь на пальме на ровне с поднимающимся ветром.

– Чего тебе? – Спокойным голосом отвечаю я, держа в руках колыхающиеся листочки бумаги.

– Ты чего это?! – Его голос дрогнул.

– Чего-чего? – Отвечаю ему я, подбирая расколотый тубус и смотря в него как в подзорную трубу. – Ничего?

– Киса? – Испуганно звал меня тигр.

– Какая я тебе киса? – Я швырнула тубус на песок и подошла к пальме, задирая голову, дабы лицезреть огромный кошачий зад.

– Моя Киса… – Недоуменно ответил кошак.

– Кошачесть это образ жизни. И увы это не про меня.

– Киса-Марина. – Тигр сполз с пальмы оставляя на коре глубокие царапины. – Что с тобой?

Котофеич то наш, высокий оказался. Никогда таких громадных кошек не видала, да он просто кошачий алабай.

– Я тебе не киса. – Тыкаю ноготком во влажный кошачий нос. – И никакая я тебе не Марина.

– Кто ты тогда?

– Я Николь. – Вздергиваю нос я.

– Кидман? – Тигр дернул белой кошачьей бровью.

– По матушке. А так Тверская.

– Ну тогда это все меняет. – Тигр завилял хвостом и сверкнул зеленым глазом. Или это солнце так упало? – Будешь за Кису-Марину.

Что опять?!

Николь

Скажи мне пару дней назад, когда я, высунув язык прорисовывала подол девы Марены, что вскоре я буду идти по джунглям с тигром переростком и оплакивать свою магистерскую, ей богу сто двадцать два позвонила.

А нет, все именно так и было. Я шла босыми ногами по влажной земле, и с открытым ртом лицезрела удивительную красоту острова.

– Аудит твою мать… – Протянула я, смотря на пролетающего над моей головой попугая. – Тигра смотри там ананасы!

Я замерла в восторге сжав ручки.

– И-и-и! Давай посмотрим! – Восторженно пищала я, ровно до тех пор, пока не поняла, что меня игнорят. – Эй! Котэ! – Загорланила я, маша руками.

– Идем киса, потом посмотришь свои ананасы. – Сказал он, снисходительно махнув головой и свернув на узкую тропинку.

Окуеваю и смотрю на его Шерханское сиятельство.

– Значится, ты тут в курсе всех событий, идешь такой важный и осведомленный. И жопой своей невзначай так передо мной крутишь, что аж мышцы по всему телу перекатываются. А я за тобой следуй? Хвост твой нюхай?

Тигр остановился и глубоко задумался, рассматривая банановые листья.

– Да.

Ах тыж киса пушистая! Жаль коралл на берегу остался!

– Знаешь, что?! – Я скрестила руки на груди, подпирая свое достояние, прикрытое несколькими кожаными ленточками.

– Что? – Вздернул бровь кот.

– Иди сам в свои джунгли! Я и без тебя тут прекрасно справлюсь.

Я демонстративно отворачиваюсь в сторону приглядевшихся ананасов. Недолго дуясь, я снова посмотрела в сторону тропинки. Никого? Чудно.

Что по-вашему будет делать девушка оставшееся абсолютно одной в джунглях? Именно! Жрать фрукты.

– М-м-м! Витаминки! – Я содрала зубами толстую кожуру ананаса и укусила сочный фрукт. – Босфшестфенно!

Птички поют, шуршит листвой какой-то непонятный моему блондинистому уму куст, сладкий сок ананаса течет по моей груди. Стою я вся такая со спины прекрасная амазонка, а спереди тутуй с припаянной башкой и опухшей рожей. Спасибо котику за все, что между нами было. По ночам чесаться буду и с содроганием вспоминать столь тесное общение.

– Киса? – Раздалось позади и я обернулась.

Примяв пучок экзотических цветов, стоя возле небольшой тропической лужи возвышался белоснежный барс переросток. Ну и дела! Красавец то какой, бери да рисуй! Воротник как у тетки Проси из дома Марины, глаза голубые с черной обводочкой, носик черный, а у самих губ белая полоска.

– Что случилось с твоей рожей? – Задает мне вопрос белая киса.

Шумно проглатываю ананас и сплевываю кусок кожурки, застрявший в зубах. Котик проследил полет оболочки фрукта от и до, и снова уставился на меня удивленным, даже испуганным взглядом.

– ЧТО ты такое? Лемур тебя за ногу! – Ошарашенно повторил он.

– Николь. – На выдохе сказала я, бросая остатки ананаса в траву.

Даже пожрать спокойно не дали!

– Кидман? – Подался вперед барс.

– Тверская. – Я облизнула воспаленный от аллергии кусочек губы.

– Ну да. – Кивнул своим мыслям кот. – Чего это я. Кидман ты только сзади.

– Коть. – Я улыбнулась, окликая моего пушистого аллергена. – Чтобы красота спасла мир, нужно много водки. Слыхал?

Барс перемялся с лапы на лапу и наклонил голову на бок. Его правое ухо что было выше дернулось.

– Так ты алкоголичка?

– Нет. Это, – я обвела пальцем свое раздутое лицо в красных пятнах, – аллергия.