Иду следом, дыша ему в спину. Паника подкрадывалась ровно до тех пор, пока мы не вышли на то самое место тусовки.
Джипы, музычка, пивосик и стоящий не в тему столик с фуршетом. Пунш, кстати, тоже был, и я радостью зачерпнула стакашку, после чего догнала спутника.
– Знакомьтесь Киса-Марина.
Вообще-то я не Марина, а Николь. А не важно! Будь что будет. Пофоткаюсь и свалю, мне же с ними пельмени не делить.
– Приятно познакомиться. – Расплылся в улыбке очкастый паренек с фотоаппаратом.
– Что мне делать? – Решила перейти к делу я.
– Иди вон в ту палатку и переодевайся.
– Ноу проблем! – Я подняла вверх ладошки и отчалила к красному шатру.
Печка буржуйка на входе вызвала восторг. Переодеваться в холоде не придется. А кофе машина, мило жужжащая для этой полуголой барышни, так и вовсе…
Погодите! Я делаю несколько шагов назад и уронив челюсть смотрю на светящую всем чем только можно бабень.
– Что-то не так? – Надувая пузырь из жвачки спросила она. И в конечном итоге не дождавшись ответа, продефилировала на своих десятисантиметровых шпильках к выходу.
Ну Киса-Марина! Ну держись! Мчусь на улицу.
– Нет! – Кричу я, вцепляясь в грудки рыжуна. – Вези меня в город!
Фотограф уставился на меня перепуганными глазами, а рыжун сладко улыбнулся.
– Киса взяла деньги, а теперь плавно сливается? Ай-яй. Не хорошо. – Поцокал я зыком он.
Мимо нас прошла очередная жертва порно индустрии. Ее голый загорелый зад прекрасно контрастировал на фоне белых снегов. Я проводила это чудо взглядом и снова посмотрела на рыжика.
– Ты гнида богатая! Я это не одену!
– Воу-воу! – К нам подбежал мужчина в костюме цвета морской волны. – Барышня что не так?
У него что усики Пуаро? Прикольно…
– Это извращение во всех его ипостасях. Я не на Бродвее родилась, чтоб задом светить как эта Шлюха Милосская.
– Простите? – Переспросил Пуаро.
– Что слышали! – Взревела я, поправляя тубус, сваливающийся с плеча. – Я не шлюха!
– У нас приличная студия. – Закашлялся дядечка, покрываясь красными пятнами. – Это фотосессия про амазонок…
– Тогда доплатите… – Я развела руками в невольном жесте и услышала, как чертыхнулся рыжун.
Неожиданно?
Пуарро сверкнул глазами в сторону фотографа и потом посмотрел на рыжика. Спустя минуту все троя видимо придя к немому согласию, согласились на доплату.
Довольная собой во всех смыслах, я топаю к шатру расталкивая столпившихся у него грудастых девиц. В сторону! Идет королева подиума! Любви все плоскости покорны!
– Разойдись! – Толкаю бедра чутка больше сорок восьмого размера, втискивая туда свой сорок второй. – Так, что у нас тут?
Беру в руки то, что вообще сложно назвать одеждой. Это просто тряпочки и ниточки с завязушками. Подношу к носу и принюхиваюсь. Да они еще из натуральной кожи! Для справки, я противница мехов и крокодильих портмоне. А это еще что такое? Это что и есть весь мой наряд?
– Это все, что осталось. – Причмокнула губами очередная жертва пластики и уцокала к выходу.
– Иссусья тряпка…
Смотрю на мини треугольник, который должен будет прикрывать мою…
Глава 4
Николь
Мужчины не собаки, на кости не бросаются, авось пронесет и домой уеду не мацаной. Хотя что-то я преувеличиваю, тут все довольно цивильно. Ну ходят тетки жопами виляют, их же никто не трогает. Вон Пуаро, что-то яростно разглагольствует и в сторону леса тыкает. Не скажешь, что ему бабы интересны.
Нам что туда? В лес? Ау, ребят! На улице плюс шесть? Но похоже деньги платят тут не просто так и потому мы тихо-смирно начали свое голое шествие к сосновому бору.
Тишь да гладь. Птички поют. И жопа пупырками покрывается. Счастья полные труселя!
Топаю, огибая сугробы, без устали думая куда бы смотреть чтобы не видеть трясущиеся загорелые ягодицы.
– Вот тут. Народ! – Завопил как резанный наш фотограф. – Это место! Это оно!
Там, что пельменная поляна? Что это он так завелся?
Нас выстраивают как школьников вряд и заставляют выставить вперед пупырчатые ноги, которые больше походили на заледенелые лягушачьи лапы. Стуча зубами и щуря глаза от слепившего нас солнца, мы замерли в положении “к расстрелу Сталиным готовы” в ожидании фотовспышки.
В этот момент у меня жутко засвербило в носу, и смачно чихнув, я полетела кубарем с крутого снежного склона.
Меня вырубило. Впервые за эти долгие, насыщенные адским содержанием студенческие годы, я сплю беззаботно как школьник на каникулах. Отдаленно раздается шум моря, прибой ударяется о скалы. Тишь да гладь. Тишина и покой.
Блаженно потягиваюсь, ощущая прикосновения теплого песочка к все еще пупырчатым булочкам.
– Каеф. – Я разлепляю припухшие веки, ощущая, как медленно, но верно раздувается мое лицо.
Вижу голубое небо с редкими и забавными облачками. Вижу кружок солнышка и шатающийся листик пальмы. У меня уже совсем не дышит нос и зудит где-то там. Это может значить только одно… Где-то неподалеку притаилась сученька киса.
Слышу мурчание по правую сторону от себя. И поворачиваю стремительно опухающую рожу.
Едрить твою через коромысло! Это что тигр?!
Медленно возвращаю свою голову в прежнее положение и закрываю глаза. Сон скоро закончится, и я проснусь окрашенной во все цвета индиго в родном Подмосковье.
Продолжаю лежать и слушать звук моря и шуршание пальмы. Кискино мурчание становилось все громче и требовательнее. А когда мохнатый засранец стал хлестать меня хвостом по лицу я не выдержала и подорвалась с места, садясь на пятую точку.
– Эй! Котэ! – Кричу я в кошачий затылок.
Котя только своим большим ухом дернул. Больно надо! Много чести!
Поднимаюсь на ноги и вытряхиваю песок из трусов. Киса повернулась в профиль и зевнула. Я собралась зло шикнуть на паршивца, но все же опешила от увиденного. Замерев с открытым ртом, я огляделась вокруг собственной оси.
Остров!
Лазурное море, искристое и прозрачное, оно было таким чистым, что я видела притаившиеся на дне розовые кораллы. А небо. Такой голубизны был разве Лешка со второго курса. Над моей головой кружили чайки, и я не сдержавшись втянула носом соленый морской воздух.
Настоящий!
Обезумев, как Плюшкин на распродаже я бросилась к воде и попробовала ее на вкус. Соленная! После я стала лизать песок, пальмы, камни, листья, последние я даже пожевала, после чего долго плевалась. Все было очень даже реальным.
Так стопэ!
Я замерла, пялясь на дикую большую кошку, все еще лежавшую в трех метрах от меня. Остров, море и песочек – это все конечно прекрасно. Но этот здоровенный мурчащий тигр. Нет. Тигрище! Тоже на минутку был настоящим. Стою, боясь решиться.
Нет я должна проверить!
Медленно, но верно, подхожу к тигру и тыкаю пальцем в его пушистый бок. Он был мягкий и теплый от солнышка. Я даже задержалась там на мгновение, но кошка продолжала мирно лежать и облизываться. Тыкаю еще раз. Котик дернул ухом, но не обернулся. Тыкаю третий…
Киса медленно повернула голову и сказала.
– Добро пожаловать на кошачий остров Киса-Марина.
Погодите! Меня не Марина зовут, я Николь, мать его Тверская. По матушке Кидман. И у меня аллергия на кошек!
Глава 5
Николь
Вот я всегда задавалась вопросом, как себя ощущает укротитель дикого зверя. Ну серьезно! Прыгает он там с кнутом по клетке, от льва уворачивается. И мирно, и дружно они траси-васи, пока у льва не переклинит на филейную часть.
Вот сижу я в песке и думаю, что от кисы этой полосатой ожидать. То, что он говорящий был, наименьшая проблема. Самой большой проблемой было то, что он лежал на моей магистерской работе!
Хвост виляет из стороны в сторону, а тубус сияет мне своей трещиной на корпусе. Одно радует, киса тут явно не голодает, коль этот бронебойный пластик жопой промяла.
