Страх и отчаянье за сестру топили моё сознание, ни одной мысли, я был выжат как лимон. Алекс молчал, просто стоял рядом, пока я задавал вопросы, тогда я подумал: «Интересно, а при первых её выходках он вёл себя так же? Искал, вытаскивал, лечил, ну и что, что бывшая, столько проблем. Людей беспокоить, непростых людей, Алекс поднял на уши весь город».

Дошло до того, что ему отзванивались и сообщали, видели или нет. А это вообще один и тот же человек? Как-то не был он похож на психа, скорее, я на него похож, или я чего-то не понимаю? Нашли мы Леру в больнице под капельницей: передоз. Ей в клубе «Веселая цапля» плохо стало, а так как знали, что она бывшая Алекса, отправили в больницу и ему отчитались. Блин, да что он за крутышка, если к нему такое отношение, теневой мэр, что ли?

Лерка лежала на больничной койке, белая, как наволочка, руки синие и везде проколы. Я даже не понимал всей проблемы, моя сестра – наркоманка? Моя Лерка? Зачем соврала, почему не уехала? Зачем вернулась и в клуб ушла, за дозой?

Я сидел рядом, держал её руку и перебирал тонкие пальчики. Какая она худая и измождённая, моя старшая сестра.

– Тём, Тём послушай. Пойдём, я отвезу тебя домой, ты на ногах еле держишься, – Алекс сел на корточки, заглядывая в моё лицо, касаясь руки.

– Езжай, я посижу, – это не упрямство, мне надо собраться с мыслями и решить, что делать дальше. Обман – это всегда обман, и я не понимаю, зачем она говорит о том, кого любит, так… плохо?

–Тём, она придёт в себя утром, здесь врачи, всё хорошо, Тём. Я отвезу тебя, а завтра привезу. Тём, пойдём.

– Посижу, – не хочу оставаться с ним наедине, это почти детское упрямство, ну потому что неправильно это для меня.

Алекс встал, ушёл, а через какое-то время вернулся, шурша пакетами.

– Тём, поешь, тебе здесь разрешат остаться, только поешь. А?

– Алекс, спасибо, но ты иди, иди, – поднимаю глаза и встречаю обеспокоенный взгляд, он впивается в меня, словно пытается понять, угадать мысли и рассчитать дальнейшие действия. Только… держатся мне от него подальше надо. Я понимаю всю наивность своих мыслей по поводу того, что нужно поставить его на место. Не поставлю, разобьюсь об него, как об утёс, и не склеишь. В его глазах желание, и я вот очень сомневаюсь, что не поддамся такому напору. И это неправильно, потому что наши желания разные, он тот… я даже заморгал от понимания происходящего. Таким, как он, нельзя сопротивляться, но так же я не стану связываться с любовью сестры. Пусть сами разбираются без меня.

Алекс не послушал, сел рядом, подтащив стул. Прогонять его я смысла уже не видел. Ну, в конце концов, она его девушка… была… Да и, похоже, он её знал лучше, чем я, младший братик. Я так и не понял, когда отключился. Мои мысли устали кружиться и испуганно стучаться в мозгу. Как вытащить Леру из этой долбанной зависимости? Бросить институт и уехать, забрав её с собой, от этой болезненной любви, которая привела её на кончик иглы? Уснул сидя, проснулся на кровати, укрытый одеялом. Встал, умылся над умывальником и обернулся на скрип двери. Там стоял Алекс, помятый и взлохмаченный, с красным следом на лице. Медовые глаза смотрели на меня встревожено, сонно щурясь.

– Тём, как она?

– Не знаю. Я только что проснулся. А ты что, не уезжал, что ли?

– Нет, – он махнул рукой, направился к умывальнику.

Пока Алекс приводил себя в порядок, я приблизился к сестре. Она не спала, глядя перед собой и, заметив моё приближение, тихонько всхлипнула.

– Лер, мы сейчас не будем говорить. Хорошо? – погладив её по руке, уткнулся в плечо. – Просто пообещай…

– Я ненавижу тебя, – неожиданное заявление, вскидываю лицо, глядя в потемневшие глаза. – Солнечный зайчик! – она шипела мне в лицо, посеревшими губами. – Ты всё у меня отнял, всё! Все бегали с тобой с рождения, ах, какой талантливый!

– Лера?

– И что теперь, отправите меня с любовником в психушку? Он же получил всё что хотел, я думала трахнет тебя и успокоится. И что теперь? Смотреть, как ты счастлив? Ты забрал у меня всё!

У меня даже слов не нашлось, словно кролик на удава, я смотрел на сестру, и до меня не доходил смысл её шипения и ненависти. Неужели это шипящее проклятья и оскорбления существо – моя старшая сестра? Я попал в ад.

А потом она начала плакать, как маленькая, и жаловаться, что её никто не любит. Любила мама, но я отнял сначала её, потом отца, потом Алекса. Из её рта лились оправдания, из глаз – страх. Мое сознание было распято и кровоточило, сердце бухало в висках, но я держал её руку и упрямо продолжал гладить и молчать, тупо глядя на губы, которые кривились от произносимых слов.

Потом пришёл врач, отодрал меня от руки и приказал выйти. Я стоял за его спиной, в ужасе наблюдал беснование. Лерка выгибалась и что-то кричала, а я не мог пошевелиться. Я думал, что тяжелее беды, чем потеря отца, в моей жизни не будет. Я был неправ тысячу раз, вот это хуже, видеть Леру такой. Меня начало знобить. Упрямо отмахнувшись от очередного приказа, я стоял не шевелясь. Алекс выдернул меня из оцепенения, вытащив в коридор.

– Тём, у неё отходняк. Тём, она не соображает, что говорит, – сжав мои плечи и встряхивая, быстро говорил он. – Ты, слышал? Забудь, после лекарств она ничего не вспомнит. Забудь, малыш, слышишь меня? – его губы захватили мои, причиняя боль, жуя и всасывая в себя, разрывая зубами и языком. Вовремя, иначе я бы так и умер там, у палаты, а так хук справа, и противник отпустил. Отступаю, стирая с губ слюни, кровь, всё-таки порвал губу, урод. Отомстил блин.

– Я понял, – шум в голове потихоньку стихает, мысли холодным потокам маршируют в мозгу. Когда мы взрослеем и перестаём быть сосунками? Для каждого свой путь, это был мой: осознание ответственности в принятии решений и силы следовать задуманному. – Я понял.

– Тём…

– Ты возвращаешь наши документы.

– Тём…

– Мой ответ – нет, – приблизившись к Алексу, я смотрю прямо в глаза, которые начинают темнеть под моим взглядом, и снова это ощущение полёта. Отстраняюсь и смотрю на парня уже спокойно, проговариваю то, что и так понятно. – Твоя одержимость – это то, что ты хочешь, Алекс, твои решения и поступки – не мои. Мне важнее Лерка, она моя семья. Секс, даже самый охрененный, этого не стоит. Что ты хочешь? Чтобы я признал, что секс с тобой был фееричным? Да, был. Но повторять я не стану. Я парень. Я не могу быть твоей комнатной собачкой и изображать пассива. Я не гей, и не стану им, даже если ты затрахаешь меня до смерти.

– Тём…

– Алекс, нет! Верни документы, и прекратим это прямо сейчас!

– Я люблю тебя, Тём…

– Любишь? – приближаю своё лицо к его и смотрю прямо в глаза. – Ты ошибаешся. Хотя бы раз услышь меня.

– Я могу…

– Нет! – не хочу его слышать, особенно сейчас, когда всё для себя решил.

– Хорошо, Тём, едем в офис, – он резко оттолкнулся от стены, к которой я его, можно сказать, припёр. Аккуратно отвёл мои руки, чуть задержав их в своих, и быстро пошёл по коридору. Я за ним.

Внедорожник принял нас в своё тёплое, пахнущее дорогой кожей и бензином нутро. Всю дорогу до кабинета мы молчали. Хотелось надеятся, что всё разрешилось. Ну не может он не понимать, что всё в прошлом, что тогда я просто поддался по собственной глупости и уверенности, что это игра. Если бы я знал наперёд, как оно сложится, свалил бы раньше, а не нырял в омут проснувшегося желания. Ведь мужчины меня не привлекали ни до, ни после, и этот сбой в своём мозгу я уже оправдал тысячу раз и забыл.

Не встреться мы в туалете, не будь я свидетелем сцены с сестрой, я бы продолжал жить как раньше, встречаясь с женщинами и не думая о нём. Ведь я и не думал. Какого чёрта ему понадобилось всё усложнять? Ну трахнулись и забыли. Зачем? Ну понравилось с парнем, нашёл бы любого, уверен, никто бы не был против занять место его игрушки. Только у меня другие планы, и менять их я не собираюсь. Местные служащие испуганно отступали, лишь завидев босса. Я понимал, что отказ такому человеку чреват неприятностями, но другого выхода не видел, просто не принял его подарка в виде любви. Он считал это любовью. Уверен, он бы на всё пошёл ради меня, во всяком случае, пока не насытится, а что будет со мной, смогу ли я вернуться? Мальчик при богатом покровителе? От одной этой мысли тошнило. Подставлять ему зад для удовольствия и ждать, когда отпустит? Нет, этот эксперимент я не стану ставить над своей жизнью, она и так не особо привлекательна, сейчас главное – это Лерка.