– Я понял тебя, вот только в моих окнах всегда тьма. Она окутала меня со всех сторон, а в третье – проникает холод. Моё сердце мертво! Оно окаменело. А душа покинула меня вместе с женой. Так что, и в это окно я ничего не увижу, – пожал плечами Яс. – Веди. Куда ты там меня приволок?
– Ты молод и глуп, Снег! Но нет в этом твоей вины. Ты родился во время стужи, терзая мать нежеланием появиться на свет. Ты уже тогда знал, что пойдешь иным путем – снежным. Ты забрал жизнь матери со своим первым криком, оглашавшим нападение на племя, и вскоре погиб твой отец. Ты даришь людям холод. Поразмышляй над этим!
Звёздный чтец устремился вперёд.
– Да! Получается, что я убиваю всех своей жизнью! – крикнул вслед Яс. – Я мешаю людям жить. Может мне убить себя?
Юмул-Яб-Дувос обернулся.
– Ничего-то ты не понимаешь, дурной, – ответил старец, качая косматой головой. Его длинные волосы трепал ветер, скрывая тёмное лицо с длинным крючковатым носом. – Я призывал тебя заглянуть в свою душу и поискать там ответы, но никак не к самоубийству. За это тебя никто не осудит, но точно такое действо не изменит положения и не решит твоих вопросов.
Старый юна отмахнулся от ночной стрекозы и пошел дальше. Яс услышал удаляющиеся шаги и попытался нагнать собеседника.
– Ишшабат будет рада мне, – буркнул Яс.
– Серьезно? Ты считаешь, что богине самоубийства нужен такой нытик как ты? – Старик рассмеялся, содрогаясь под порывами ветра тощим телом.
– А что такого? Для такого как я – это почётно! – воскликнул Яс. – И тогда никто не будет считать меня никчемным.
– Дурной ты! Добровольное жертвоприношение во славу кого ты собрался совершить? Кому это нужно? Ты удиви народ другим: женись снова и осчастливь богиню Ишенчель. Наделай орущих малышей, тогда и гордись поступками. Подбери сопли, расправь плечи и иди вперёд. Ты – юна! Ты – мужчина из свирепого и сильного племени. Так гордись этим и не позорь свой народ.
– Мне больно, – слишком тихо поведал Яс, и сел на влажную мшистую землю. – Пойми, мне тяжело. Я никогда не знал привязанности к человеку. Меня никто не любил и не жалел.
Лицо Яса посерело во тьме, и лишь белки глаз выражали боль. Его взгляд напоминал глаза загнанного зверя, который был окружен охотниками, но всё-таки надеялся на спасение.
«Он слеп и сломлен, и помочь точно никому не сможет, – глядя на Яса, размышлял старец, рассматривая его в сгущающейся тьме. Его удивила и опечалила обреченная поза молодого мужчины, его поникшие плечи, опущенная на грудь голова. Казалось, ему уже всё равно. Но он знал Яса стремительным и волевым человеком. Сейчас же в его облике ничто не выдавало этого. – Несмотря на слепоту, он верно ориентируется. Но не привыкнет этот мальчик жить в городе. Никогда не привыкнет. Слепой воин не нужен не только дикому народу, но и индейскому. Он ничего не может».
– Я понимаю, – согласился Юмул-Яб-Дувос после некоторой паузы. – Сам через это прошел, когда на глазах закололи трех сыновей и разорвали жену. Но с того момента я не знал жалости. Во время сражений я лез в гущу и рубил врагов, а в тихие дни до сих пор занимаюсь изучением высшего мира. Небо таит в себе много неразгаданного и чудного. Ты вспомни Дишпарка. Когда он женился на полюбившейся девице из другого племени, а после её заставили отказаться от него. Помнишь? Он долго болел и сошёл с ума. Он постоянно слышал зов врага, молящего о пощаде. И этот дурень пошел в горы, где разбился. Тогда его мать от горя задушила внука от первого сына, а невестка не простила её. Она страдала и умерла, не разродившись пятым младенцем. Сколько горя причинил один упрямец. Его уже нет, как и славы, что жил достойный сын своей матери. Не проще ли продолжить жить? Всё проходит, Яс, день, ночь, ветер, дождь, жара… Твои слёзы высохнут, поверь мне. Да, Яс, они оставят на твоём лице отпечаток горя, но они высохнут. Пойдем со мной.
– Что мы будем делать, когда придем в Небовидец? – Спросил Яс, поднимаясь на ноги. Его набедренная повязка вымокла и скомкалась между ног. Расправив одеяние, мужчина пошел за собеседником, понурив голову.
– Ты ничего не будешь делать, а я нанесу на твёрдый камень расположение красных звёзд, затем составлю месяцеслов. Скоро день тьмы, и следует точно сверить движение кровавой планеты.
– Я хочу туда улететь, – вдохнул Яс.
– Как знать, – пожал плечами звёздный чтец.
– Жрецы твердят, что это невозможно.
– То жрецы, а то чтецы, – хмыкнул старый юна, и с теплотой во взгляде осмотрел высокую башню. – Пойдем.
Яс, конечно же, не мог видеть Небовидец во всём величии. А меж тем, здание полукруглой формы было прекрасно, напоминая расслабленную змею с тремя глазами – окнами. Невысокий постамент возвышал её, выстроенную юна за долгих пятнадцать лет из толстого серого камня, над верхушками деревьев. Главная лестница башни соотносилась с уходом Венеры за горизонт. Из двух окон звёздные чтецы наблюдали планету в северной и южной точках, когда она проходила по небосводу. Третье окно выходило на юг. Сглаженные углы основания баши соотносились с тенью, которую на восходе и закате отбрасывала башня в дни солнцестояния. Добирались юна до этой громады по мощеной дороге, в основании которой лежали круглые камни, скрепленные между собой цементирующим раствором. Верхний слой из мелких камней хрустел под тихими шагами, которые едва разбрасывали в стороны серый щебень. В джунглях почва слишком пропитана влагой, и потому мужчины юна проложили такую дорогу сразу на главной площади, между храмами, священными озёрами, возле Небовидец и меж селениями и поселками для быстроты передвижения. Это, к тому же, позволяло стремительно развиваться торговле, а вслед за этим и религиозному центру. Для этого в ход у юна шло всё: соль, какао, ткани, перья, обсидиан для инструментов, известняк, кукуруза, бобы, репа, мясо диких коз и рыба.
– Пришли? – Перебил Яс размышления звёздного чтеца, замершего перед башней – гордостью народа юна.
– Да, на месте, – ответил тот. – Вот и тучи разогнало. Порадовали мы ныне Дижи! – О, да ты промёрз, бедолага. Вернуться бы тебе да выпить чёрной гущи из какао-бобов.
– Пойдем, мне не холодно.
Глава 5
Женский крик огласил округу. Перед глазами стояла темнота, а сердце так и норовило вырваться из груди. Он тянул руки вперёд, пытаясь ухватить её, но вопли звучали уже глуше, а его тело относило дальше. Яс очнулся в холодном поту и потёр затекшую руку. Всего лишь сон – очередное видение, где погибает его жена. Или нет? Крики повторились, и сразу же раздался топот и глухой звук падающих тел.
– Опять! – застонал Яс, вскакивая на ноги.
Недавно он вернулся из Небовидец, где просидел длительное время, пока звёздный чтец составлял карту звёздного неба и месяцеслов. Не успел он опуститься на настил, как провалился в сон, прерванный криками. Из-за слепоты Яс не мог участвовать в сражениях, но, не оставаясь безучастным, тайной тропой уводил детей в убежище.
Саблезубый енот – правитель индейского народа чироми, населяющего центр Мекистаки, повторил военный поход спустя год. Его воины безжалостно косили деревянными мечами с кремниевыми лезвиями всех индейцев без исключения, не говоря уже о мелких поселениях дикого народа. В темноте этих безжалостных воителей можно было отличить по блеску шлемов. Из индейцев только они надевали наголовья на войну. Юна же не выносили головных уборов, зато использовали щиты из древесины и кожи животных. Они ловко отражали атаку топорами и ножами. В бою глаза мужчин наливались кровью, которая после оросит ворвавшийся в джунгли рассвет. При свете дня взору явятся растерзанные женщины, разрубленные младенцы и убитые изуродованные старцы, но только не конец битвы.
Юна отбивали своих женщин, которых чироми волокли за волосы из лагеря. Саблезубый енот использовал пленных женщин на торгах. Он выменивал их на земли и города после свирепых боевых действий.
Пока одни отбивали, а вторые убивали, один на один встретились правители. С тяжёлым хриплым дыханием они стояли напротив друг друга.