– Простите, господин следователь, – сконфуженно пробормотала она, вернувшись в кухню.

– Леонид Михайлович, – предложил Гридин альтернативный вариант обращения к нему, брезгливо сдвинул в сторону грязную, густо посыпанную окурками и пеплом посуду, и присел на единственный кажущийся крепким стул. – Это ваш супруг?

– Он, зараза, – вздохнула Таисия и осторожно приземлилась на шаткую табуретку. – Опять нажрался. Где только деньги берёт на ежедневные попойки, ума не приложу. Как ни приду с работы, а тут вся алкашня местная. Вот только перед вашим приходом разогнала всех. Устала уже от этого, сил нет. Вы же не думаете, что это я Дианку украла? Я на работе весь день была, это кто угодно подтвердить может. А муж мой… Да куда ему до такого додуматься?

– Я пока ничего не думаю, а просто собираю информацию, – холодно отозвался Леонид, пристроив пластиковый планшет с бумажным бланком на колене, потому что класть документы на грязный стол было бы очень неосмотрительно. – Ваши сёстры утверждают, что позавчера после похорон Антонины Сивковой произошла ссора по поводу наследуемого Дианой имущества. Вы это подтверждаете?

– Да я это так, из вредности, – махнула рукой Таисия. – Вы же видите, как мы со Стасиком живём, а у Надьки своя комната в общаге есть. Вот я и возмутилась, что она к Дианке переехать собирается. Прописаны-то мы там обе, а квартиру Сашка покупал, только оформил на Тоню, потому что там ему по бизнесу зачем-то так надо было. Знаю я, что мне там не положено ничего, но всё равно обидно.

– То есть, угрожая довести дело о наследстве до суда, вы ничего подобного делать не собирались? – уточнил Гридин.

– Да нет, конечно, – грустно усмехнулась женщина. – На суд деньги нужны, да и проиграла бы я его всё равно. А с таким мужем мне опеку над Дианой никто бы не дал. Я же не дура, господин следователь, я всё прекрасно понимаю. Ругаться, грозить – это я могу, а толку-то? Воздух только сотрясать.

– Понятно, – Гридин кивнул и принялся переписывать данные из паспорта Таисии в бланк. – Таисия Дмитриевна, расскажите мне, пожалуйста, об отце Дианы. Что вы о нём знаете?

– Нехороший он был человек, – сразу же нахмурилась хозяйка. – До денег жадный, на язык злой… Но Тоню он очень сильно любил.

– А она его?

– А она с него на свадьбе клятву взяла, что если он ей хоть раз изменит, то в тот же день сам на себя руки наложит. Так и вышло. А почему вы про Сашку спрашиваете? Его уж четыре года как схоронили.

Гридин пристально посмотрел на собеседницу и поинтересовался:

– Кто вам сообщил о пропаже девочки?

– Верка, – подозрительно нахмурилась Таисия. – Она мне на работу позвонила и сказала, что если это моих рук дело, то она мне собственноручно кишки выпустит. А она может, между прочим. Вы знаете, что она за убийство нашего отца сидела?

Леонид знал, потому что заблаговременно навёл справки обо всех членах семьи Былиных. Вера – старшая из пятерых детей. Ей было двадцать два, когда в одну из тёплых летних ночей две тысячи шестого года неожиданно раздался телефонный звонок, и тринадцатилетняя Надя прорыдала в трубку, что пьяный папа убил маму и избивает шестнадцатилетнюю Тоню. Брат девочек Василий тогда в очередной раз лежал в психушке, потому что ему исполнился двадцать один год, военкомат усомнился в подлинности его диагноза, и нужно было предоставить доказательства, что он не подлежащий призыву псих. Вера и её муж помчались спасать девчонок – в ту самую хибару, где теперь жила Таисия. Обнаружили мёртвую мать в луже крови и до полусмерти избитую Антонину, а Надю «поймавший белочку» папаша загнал в сарай, зажал в угол и добросовестно пытался придушить. Вера раскроила папочке череп топором и в результате получила три года колонии за убийство в состоянии аффекта только потому, что её супруг заявил на суде, что она не дала ему шанс вмешаться и урегулировать конфликт иначе. А сразу после оглашения приговора муж Веры подал на развод – не захотел связывать свою дальнейшую судьбу с убийцей.

Всё это случилось, когда восемнадцатилетняя Таисия училась в институте в другом городе. Со слов Веры и Надежды, она была любимицей отца, поэтому тяжело перенесла случившуюся в семье трагедию. Она даже ни разу не навестила младших сестёр в детском доме, куда тех определили органы опеки за неимением заинтересованных в их судьбе родственников. Вот и теперь Таисия, произнося имя Веры, морщилась так, будто Гридин заставил её жевать клопа.

– По имеющейся у следствия информации, вашу племянницу забрал из школы родной отец, – сообщил Леонид и по вытянувшемуся лицу собеседницы понял, что она вряд ли имеет какое-либо отношение к похищению.

– Да ладно… – недоверчиво протянула Таисия. – Как он мог её забрать? Из мёртвых что ли воскрес?

– Я тоже хотел бы это знать, – признался Гридин.

Он ушёл из покосившейся хижины Жучковых уже за полночь, но вынес оттуда только уверенность в том, что Таисия не больше виновна в исчезновении племянницы, чем остальные родственники Дианы. Василий Былин после похорон и поминок, состоявшихся всего два дня назад, пребывал в состоянии запоя, со слов бдительных соседей свою однокомнатную квартиру не покидал ни разу, а Гридин даже добудиться его не смог, чтобы опросить. Вера Швакина весь день была на работе и отпросилась только после звонка Надежды Былиной, которая намеревалась голыми руками оторвать голову похитителю, если доберётся до него раньше сотрудников правоохранительных органов. На минувший день у всех родственников девочки имелось железное алиби, да и очевидного мотива ни у кого из них не наблюдалось. Квартира? Да, наследство могло быть мотивом, но только в случае смерти наследницы. Оставалось надеяться только на то, что за время поисков хоть какой-нибудь зацепки тело маленькой Дианы не будет обнаружено где-нибудь в ближайшей к городу посадке. И адвокат Алёшин по-прежнему не отвечал на звонки, что было уж совсем из ряда вон выходящим.

Садясь за руль своего автомобиля, Леонид Гридин размышлял о том, не съездить ли ему лично по адресу, указанному в штампе о регистрации, который с трудом, но читался на плохонькой ксерокопии паспорта Александра Сивкова. Днём там уже побывал его помощник Руслан, но безрезультатно – соседи сказали, что квартира давно пустует.

Гридин даже не понял, что произошло, когда его сердце вдруг перестало биться. Сделал короткий вдох, непонимающе уставился перед собой и грузно осел на сиденье, до отказа вдавив в пол педаль сцепления. Завести двигатель он не успел, поэтому человеку, издалека наблюдавшему за ним и домом Жучковых, можно было не опасаться, что несчастного найдут раньше, чем наступит утро.

* * *

– Не спится?

Дежурный весело улыбнулся и бросил короткий взгляд на часы, которые показывали пятнадцать минут третьего. Гридин в ответ молча пожал плечами, приложил пропуск к терминалу на проходной и неуверенной походкой направился по коридору к своему кабинету.

– Пьяный что ли? – удивлённо предположил дежурный, который знал Гридина как человека строгих правил, непьющего и безгранично влюблённого в свою работу.

Минут через пятнадцать следователь покинул здание Следственного отдела под очередной удивлённый взгляд в спину. В его руках была тоненькая папка с документами по делу о пропавшей Диане Сивковой, а с жёсткого диска на рабочем компьютере исчезла вся информация, касающаяся этого происшествия. Запрошенное днём из архива дело покончившего собой Александра Сивкова так и осталось лежать в сейфе, но причина, по которой Гридин запросил эти документы, теперь останется для его коллег тайной, потому что майор скоропостижно скончался два часа назад и уже не сможет ответить ни на какие вопросы. Он умер и оставил загадку, над которой многие будут долго ломать голову, а потом просто спишут всё на ошибку судмедэксперта – никто ведь не может так сильно любить работу, чтобы приходить на неё даже после своей кончины.

От волнения Надя не могла заснуть почти всю ночь и выпила столько успокоительных, что умудрилась не услышать громко верещащий будильник, который каждое буднее утро в половине седьмого будил даже соседей. Зато она вскочила, как ошпаренная, когда почувствовала лёгкий толчок в плечо и сердитый детский голосок.