Вася лишь молча кивнул, о чём-то задумавшись, а потом спросил, – Слушай, я вот не могу понять. Ты такой умный, начитанный. А почему до сих пор сидишь здесь со мной? В тебя верит очень много людей, а ты выбираешь отшельничество, долги и полный ноль. Миха, ты от этого кайфуешь, что ли? Развёлся, квартиру продал опять же.

– Не знаю, Васян, смысла жизни не вижу. Как будто хочу пощупать самое дно.

– А оно тебе надо, это дно? Ведь всегда есть рыба покрупнее, ведь всегда есть дно глубже. И ты его не достанешь, пока не умрешь. Но есть вещи гораздо страшнее смерти.

Миша по-новому взглянул на своего друга, который почти пятнадцать лет работал на заводе, получив горячий стаж, который купил себе и машину, и квартиру и, несмотря на то, что остался в их маленьком провинциальном городе, жил гораздо богаче своего умного товарища. Ему нечего было сказать в ответ.

Наверное ради вот этих самых слов они и встретились. Наверное это и надо было услышать. А ведь, действительно, есть вещи гораздо более страшные и тёмные, чем смерть. И существует ли дно, если он его пока так и не нащупал?

Мужчины ещё некоторое время молча сидели, глядя на реку а затем, допив по единственной бутылке, которые брали с собой, пошли по домам.

Весь следующий день Миша не находил себе места. Подходили сроки оплаты очередных кредитов и займов. Последние деньги на фондовом рынке для торговли он обнулил ещё вчера, а новые взять было попросту негде. Потому что все люди в его окружении либо не были достаточно богаты, либо же банально уже одолжили всё, что могли. Шёл мировой кризис две тысячи восьмого года и вся страна еле-еле сводила концы с концами, поэтому рассчитывать можно было лишь на себя или на счастливые обстоятельства, в которые Миша уже после этого китайского «развода» не верил.

А ближе к вечеру раздался телефонный звонок, в корне изменивший его жизнь. Звонили, как обычно, с незнакомого номера, к чему Миша, закрывший сотню займов, уже давно привык.

– Слушаю.

– Михаил, здравствуйте.

– Здравствуйте.

– Вы меня не знаете, но я, в силу своей профессиональной деятельности, много узнал о вас. Честно говоря, меня впечатлил человек, который не побоялся откликнуться на вакансию в мою компанию, имея столько долгов и кредитов. Но что ещё больше меня поразило – вы не захотели банкротиться и гордитесь тем, что имеете.

Михаил впал в небольшой ступор. Кто это мог быть? Кто-то из европейцев, или большой российский холдинг, в который он отправил резюме неделю назад?

– Ах да, забыл представиться. Моё имя Олег Юрьевич. Впрочем, можно просто Олег. Я являюсь владельцем компании Green Tech, знаете такую?

– Честно говоря, нет.

– Неудивительно. Этот бренд вам незнаком. Но наверное знакомо название Линькофф Банк?

Здесь Миша очень удивился. Это был последний отчаянный шаг – отправить резюме в банк, в котором брал кредит. За несколько месяцев постоянного перекрытия долгов Миша закрыл более ста кредитов и займов и подумал, что его понимание рынка с точки зрения клиента могло бы сослужить ему хорошую службу – он написал очень глубокое сопроводительное письмо работодателю о том, как мог бы улучшить сервис компании и развить эту самую компанию. И вот, как сейчас оказалось, звонил её владелец лично.

– Да, знаю такой. Я вам направлял…

– Вот и хорошо, – перебил его Олег. – Вы готовы прилететь к нам в Новосибирск, скажем, завтра?

– Э-э-э… – Миша только и смог из себя выдавить.

– Да или нет, Михаил? Нужен ответ сейчас, – мужчина на другом конце провода сказал это очень быстро и хлёстко, не давая ни секунды на размышления.

– Да. Прилечу.

– Хорошо. Судя по твоей кредитной истории, – собеседник быстро перешёл на «ты», деньги на билет у тебя вряд ли есть, поэтому сейчас с тобой свяжется мой помощник и переведёт тебе деньги на поездку в аэропорт, на самолёт, а также договоришься с ним про встречу в Новосибирске. У меня будет на тебя завтра около получаса. Постарайся не быть полным чучелом и приведи себя в порядок. И не надо мямлить как сейчас. Если я тебе позвонил, значит для этого есть все основания.

– Да, Олег, спасибо вам.

– Ну всё. Саша с тобой свяжется. Удачи!

В трубке раздались короткие гудки. Ещё некоторое время Миша молча смотрел на телефон в своей руке, пытаясь осознать, что весь этот разговор был реальным, а не плодом его воображения и когда телефон внезапно зазвонил снова, Миша чуть не выронил его, едва выйдя из состояния транса.

– Да?

– Михаил? Я Александра, помощница Олега Юрьевича, – с ходу бойко начала говорить девушка с приятным голосом, – Сколько стоит добраться из Каменска в Кольцово и сколько стоят билеты?

– Я не…

– Хорошо, так и думала, что не подготовились. Сейчас я всё посмотрю и направлю на карточку нужную сумму. Водитель будет ждать в Шереметьево вас сразу же при выходе из зоны прилёта с табличкой с вашим именем, вне зависимости от рейса. Есть вопросы?

– Э-э-э…

– Хорошо, что нет. Сохраните мой номер. При любых вопросах можете звонить. Но лучше не злоупотреблять. У вас есть строгий костюм?

– Да, есть, но…

– Отлично. Деньги переведу. Оденьтесь прилично. Завтра увидимся. До связи.

– До свидания.

***********

События вчерашних десяти минут и двух телефонных разговоров никак не укладывались у Миши в голове. Что это, счастливый билет или ещё один повод облажаться? Хотя теперь уже не важно. Сегодня ему надо было отдать очередные десять тысяч долга в течение дня и он не мог ума приложить где взять деньги. И вроде бы при очередном звонке Александра хоть и говорила, что всё будет хорошо, но в чудеса Миша разучился верить очень давно. Да и что мог сделать такого выдающегося обычный парень, умело просравший несколько миллионов в погоне за счастьем?

Наёмное такси из Екатеринбурга, вежливый водитель, перелёт в Шереметьево, встреча в аэропорту, чёрный мерседес и офис в одном из крупнейших бизнес центров Новосибирска, при входе в который проверка была похлеще, чем в том же аэропорту. И вот он, Михаил, сидит в кресле напротив Олега Линькова, и не находит себе места под пристальным взглядом мультимиллионера. Разумеется, долларового.

– Знаешь, зачем я сюда притащил тебя?

Михаил покачал головой.

– Ну конечно не знаешь. А если я скажу тебе, что для того, чтобы сюда попасть тебе негласно надо было пройти несколько десятков этапов отбора моих аналитиков и ты оказался лучшей кандидатурой для того, что я задумал? Что ты на это скажешь?

– Я, я не знаю что сказать. Даже близко не представляю.

– Да. Не представляешь. Честно говоря, мне хотелось найти кого-то более образованного. Ты уж извини, но твоя единственная вышка в железнодорожном, пусть и на мировой экономике, она совсем не катит. Да и что говорить, видимо ты не умеешь распоряжаться деньгами и думаешь, что сможешь однажды стать богатым и обмануть рынок. Но твоя проблема в том, что ты игнорируешь устоявшиеся в мире законы и хочешь изобрести свои, выпендриваясь, строя успешного человека и выставляя себя рыцарем без страха и упрёка. Но так не работает, дорогой мой. У тебя нет базы, оплота и опоры для скачка вперёд. Постоянный стресс не даёт принимать взвешенные решения. Твой развод дался тебе тяжело и тот факт, что ты сейчас живёшь с родителями говорит только об одном – ты неудачник и совершил много ошибок. Я что-то забыл?

Первая реакция Михаила была ударить Линькова за подобные слова, однако всё, что сказал ему Олег, было правдой. Сейчас перед банкиром сидел неудачник, живущий с родителями и ищущий прекрасной жизни. Однако неудачник этот никак не мог выйти из состояния крысиных бегов, что давало о себе постоянно знать в виде стрессов, болей в теле и отсутствии здорового сна.

Увидев сжатые кулаки банкир улыбнулся. А когда кулаки разжались и молодой человек шумно выдохнул, Линьков улыбнулся ещё больше.

– Ты молодец. Научился себя контролировать. Это похвально. Значит давай перейдём к делу. Ты мне нужен. Как вдохновитель. Как лидер. Как гуру. Как ученик. Основная моя проблема сейчас – отсутствие лояльных людей, которые могут устоять перед большим богатством и не потратить его на всякую ерунду за считанные дни. И даже это не главное. Главное то, что мне нужен человек, который сможет преодолеть алчность, жадность и стать не просто вдохновителем компании, а, может быть, и нации в целом. Иконой. И этой иконой можешь стать ты. Что скажешь?