– Безмолвные там уже всё облазили, – заметил Нориан.

– Замечательно! Но я хочу лично видеть всё, что может вызвать хоть какую-то проблема в обороне, – оправдал свои слова Камистер.

Нориан не настаивал. До этого момента он имел отношения с капитаном Камистером только дистанционно, но теперь, когда он начал тут командовать, он проявлял достаточно профессионализма, и это было заметно. Недаром Лорзман передал командование ему. Это вовсе не было связано с офицерским старшинством, просто Лорзман знал кому доверяет свою команду.

– Если я вам не нужен… – заметил Нориан.

– Идите, Вам ещё командование принимать. Держите меня в курсе Ваших решений.

Камистер был короток. Нориан ушёл и оставил капитана с его офицерами. В Пещерах, где спрятались беглецы, было холодно. Наспех снятое с шаттлов оборудование не справлялось с отоплением. На воздухе ночью и то было теплее, чем в пещерах. В стенах местами приходилось прорубать новые проёмы для того, чтоб разместить там прибывших. Вся пыль, что образовывалась от этих работ, тут же поглощалась вытяжками. Сотни мекратонов над головой давали уверенность хоть какой-то безопасности.

Нориан направлялся к себе. У него было несколько часов до того момента, как он примет командование и приступит к нему. Несколько часов вполне хватит… У Нориана было своё отдельное место, где он мог побыть в одиночестве и выспаться, если потребуется. Зайдя к себе в личную часть большой пещеры, которую выдолбили специально для него, он задёрнул за собой какую-то тряпку в качестве занавеса. Деактивация скафандра прошла быстро. Первый раз за столько дней наконец-то тело начало спокойно дышать, не ощущая на себе броню. Нориан присел на импровизированную кровать, имеющую вид наспех построенной лежанки, и, рухнув на спину, мгновенно уснул. Усталость последних дней мгновенно сказалась на нём.

В капитанской каюте крейсера Сагири раздался вызов. Зорган отвлёкся от своих дел, которыми занимался, и разрешил ИИ активировать голосовой разговор.

– Капитан, Вы просили предупредить Вас за полчаса до выхода из гиперпространства, – голос говорившего принадлежал старшему помощнику Сарилу Горшану. Он, будучи лантардийцем, уже достаточно давно служил в имперской военной разведке. Был приставлен к капитану Зоргану в качестве помощника и консультанта на первое время, да так и остался служить на крейсере по его же просьбе. Сарил Горшан носил звание старшего военного командира, а также дополнительно имел допуск к командованию военным гарнизоном, но не более двухсот пятидесяти тысяч бойцов.

Зорган внимательно выслушал сообщение и спокойно ответил:

– Благодарю, Сарил, я сейчас поднимусь на мостик.

Связь отключилась. Зорган убрал с колен спящего Риппи, своего вечного спутника в космических полётах, и, положив его на кресло, отключил терминал, на котором читал отчёты. Растревоженный Риппи немного потянулся, зевнул и снова улёгся спать, не обращая внимания на то, что, кажется, хозяин собирается куда-то уходить. За столько лет он просто привык к внезапным уходам и приходам Зоргана. Капитан поправил мундир и застегнул верхнюю застёжку. Кажется, всё. Можно выходить, что он без промедления и сделал.

Капитану добираться до мостика было недолго. Конечно, можно было и телепортироваться, но он предпочитал этого не делать, а если и делать, то как можно реже. Запрет телепортации на мостик был его приказом, и было бы странно, если бы он сам его периодически и нарушал. Пройдя палубу и подвергнувшись процедуре идентификации на входе, капитан вошёл на главный командный мостик корабля. На мостике царил полумрак. Все уже были на своих местах, занимаясь контролем постов. Хотя в этом и не было особой надобности, но Зорган предпочитал всё делать так, как обучали его самого, не позволяя никому вмешиваться в свою работу. Невмешательство – это было его основным условием согласия на службу. Заняв кресло капитана, Зорган огляделся. Хоть Сагири и только недавно присоединился к поискам, но на борту крейсера все знали, что в пропавшем дипломатическом конвое находился сын адмирала Саредоса. Лица офицеров буквально сияли, говоря о том, что они надеются первыми узнать судьбу конвоя, а если удастся, то и найти тех, кто в нём летел.

– Запускаю процедуру торможения, – сообщил рулевой и провёл требуемые манипуляции на своей контрольной панели. На самом деле он просто сбросил скорость движения и подключил силовые щиты, перебросив на них дополнительную мощность. Теперь помимо автоматики под управлением ИИ крейсера всё старались дублировать и контролировать с пультов. Это, по мнению капитана, и обучало полётам экипаж, и гарантировало неповторения ситуации, когда из пространства был вырван крейсер прямо под орудия врага, и только чистая случайность, связанная с тестом щитов, не дала его уничтожить мгновенно. Теперь это исключено. Теперь щиты включались автоматически, как только скорость сбрасывалась, и это ещё и дублировалось дежурными офицерами.

– Сколько до выхода? – поинтересовался Зорган.

– Одиннадцать минут, – последовал ответ.

Капитан принялся терпеливо ждать. Он уже привык. Конечно, можно было прийти не за полчаса, а гораздо позже или почти к самому выходу, но вот такие приходы заблаговременно давали Зоргану уверенность и контроль над ситуациями. Эти его привычки почти за шесть лет службы на разведку не раз спасали крейсер от серьёзных проблем. Сегодня у него вообще был и есть серьёзный повод не допускать этих самых проблем.

– Дальнее сканирование системы доступно?

– Нет.

– Ах да, я же забыл: мы в серой зоне.

Офицеры, услышав это от Зоргана, переглянулись между собой. Такое было несвойственно капитану. Кажется, капитан Зорган нервничал, но виду не подавал, стараясь скрывать свои эмоции. Это действительно было так. Сейчас Зорган думал о Нориане, что находился вместе с послом в пропавшем конвое. По сообщению, найденному одним из поисковых кораблей, было ясно, что состоялся бой в одной из систем. На конвой напали, а по описанию, как это произошло, Зорган и Саредос прекрасно знали, кто напал. Сейчас Сагири летел к месту боя в указанной системе для того, чтоб выяснить судьбу тех, кто, возможно, уцелел, если такие есть. Конечно, тут будешь нервничать…

– Выход активирован. Пять, четыре, три, два, один, выход из гиперпространства, – сообщил ИИ.

Крейсер вышел в обычное пространство и начал сильно гасить остатки скорости.

– Карту системы, – приказал Зорган.

На палубе активировалось изображение системы со всеми планетами, лунами и звездой.

– Сканирование, – приказал капитан, разглядывая показания планет.

Началась проверка звёздной системы на наличие инородных объектов.

– Есть многочисленные сигнатуры обломков кораблей, – сообщил ИИ.

– Чьи обломки?

– Большая часть принадлежит Торианскому военному флоту, остальное —обломки неизвестных кораблей.

– Внеси их в нашу базу данных и попробуй восстановить вид этих кораблей, анализируя обломки.

– Выполняю, – ответил ИИ.

– Активировать обзор и убрать броневые люки.

Капитан хотел видеть живое изображение за бортом. ИИ тут же исполнил приказ.

– Капитан, данные сканирования указывают на то, что на одной из планет на орбите находится корабль. Его сигнатура чёткая.

– Корабль? Что за корабль?

– Для анализа мне нужно перевести крейсер на другую позицию.

– Переводи, – разрешил капитан.

ИИ активировал двигатели, и Сагири начал ускорено двигаться по системе, огибая планету.

– Сколько в этой системе планет, подходящих для жизни? – вдруг поинтересовался капитан.

– Одна, – ответил ИИ, – именно её мы сейчас и огибаем.

– Шифруй все получаемые данные и потоком отправляй в штаб адмирала Саредоса.

Услышав приказ капитана, офицеры переглянулись. Без анализа отправлять только что получаемые данные – это было не в духе капитана Зоргана. С другой стороны, в команде Зоргана не было тех, кто не знал о вторжении и не знал, кому сейчас противостоит Торианская империя. Обломки неизвестных кораблей – это был небольшой нюанс, не позволяющий сразу восстановить образ этих кораблей и пополнить базу данных, но и так уже было понятно, кто это. Сталкивались уже и не один раз. Выполняя многочисленные задания адмирала Саредоса, Сагири не раз сталкивался в бою с неизвестной расой, напавшей на империю. По своей сути Сагири был единственным кораблём, который уже давно воевал.