— Верно нам уже пора на отдых, — ответил Аккерман, пока Ханджи не взбрело в голову остаться ещё на часик.

— Тогда я прикажу подавать карету.

Разведчики сидели в карете и с неким облегчением наблюдали за удаляющимся зданием Генштаба. В ночном мраке он выделялся, потому что в некоторых окнах ещё горел яркий свет. И тогда Ханджи сказала такое, чего не говорила давно.

— Нахер такое.

Леви, слегка удивлённый такими эмоциями, покосился на неё, ожидая пояснений к такому несвойственному ей высказыванию. Зое сидела ссутулившись и рассматривая ладони своим единственным глазом. Взгляд был горящим, вся выдержка исчезла.

— Я не буду проводить опыты над людьми, ради призрачной пользы. Мы ничем не будем отличаться от наших врагов, что привозят сюда людей и делают из них титанов.

Аккерман нахмурившись откинулся на спинку сидения, прежде чем сказал:

— Ты всё принимаешь близко к сердцу. Закклай не настаивал на таких вещах, он говорил о том, что возможно придётся к ним прибегнуть. Большая разница. Если бы был другой способ, то разве ты сама не предложила бы его?

— Мне ничего не приходит в голову, — едва ли не закричала девушка, хватаясь за неё.

— Ханджи, — начал втолковывать парень, — если бы не такие люди как Закклай, то в 845 год стал бы последним для человечества. Ты это знаешь. Иногда нужно жертвовать чем-то ради блага многих. Но это не значит, что нам придётся ставить нечеловечные опыты над людьми. Мы найдём другой путь. Скоро Кива передаст нам те книги и может там ты прочтёшь что-то новое.

— Может мы сможем вытащить Энни Леонхарт из этого треклятого кристалла, — пробормотала командор.

Она выглядела как заблудившийся в лесу ребёнок на распутье, где обе дороги одинаково страшные. Но Аккерман настойчиво успокаивал её. Он переживал за её состояние, разговоры с Закклаем не всем легко давались и зачастую наносили куда больше последствий, чем казалось.

— И ты придумаешь что-нибудь, не воспринимай те слова буквально и не ищи в них скрытого намёка. Командующий в таком же положении, пускай тебе сейчас так и не кажется.

— Да, да, пожалуй ты прав. Мне нужно просто не думать об этом, и так хватает других вопросов.

Она вымученно взглянула на него, находя в нём поддержку, которой ей не хватало. Раньше буфером между её безумными теориями и правительством был Эрвин. Сейчас всё иначе.

— Хотя бы так, очкастая, — Леви позволил себе пошутить, — да и ты начиталась сегодня записей этих фанатиков. Вот и воспринимаешь всё в плохом свете.

— Надеюсь к утру меня отпустит, — неуверенно предположила девушка.

Аккерман решил не комментировать это высказывание вслух, видя что Ханджи несколько лучше. Карета уже подъезжала к казарме, была глубокая ночь и наступала пора отдыха.

Кива чертыхаясь пробиралась сквозь гужевой ряд. Её дела в Каранесе были окончены, ну или прикончены, и теперь нужно было отправляться в Трост. В южном городе стены Роза её ждало ещё трое людей. Могло показаться глупым, что ночью происходит какое движение в ряду с повозками, но это было не так. Отсюда на юг отправляли продовольствие и вспоможение для укрепления города. И делали это с тем расчётом, чтобы тележки прибыли в пункт назначения к утру. Девушка хотела прибиться к одной такой, чтобы без препятствий и забот добраться до Троста. Так делали многие путники, этот способ был достаточно удобен и бюджетен. Возницы принимали попутчиков за дополнительную плату и если позволяла загруженность повозки. Искала Кива ещё не занятую путешественниками телегу, таких оказалось мало, близилось время отправки. Но вот её поиски были вознаграждены, она наткнулась на крытую повозку без попутчиков. Кучер курил сигареты и равнодушно посмотрел на грязную девушку в плаще.

— Едешь в Трост? — задала она скорее формальный вопрос.

— Как и все вокруг, — равнодушно пожал мужчина плечами, осматривая фигуру девушки.

— Мне нужно туда, у тебя свободно? — голос звучал безэмоционально.

— У меня-то свободно, — извозчик поскрябал ногтём по зубу, — но для тебя проезд будет стоить дорого. Добрую часть дороги мы проедем в одиночестве, так что у тебя будет время рассчитаться.

Её внешний вид бродяжки заставлял всех думать одинаково. Кива оскалилась и мужчина принял этот знак как за согласие. Но девушка шагнула ближе к нему, он сидел на повозке поэтому возвышался над ней. Она положила свою грязную руку ему на колено и больно сжала, заглядывая ему в лицо. Глаза её сверкали безумным огнём.

— Не сомневайся, у меня есть чем заплатить.

Недоброжелательные интонации в голосе заставили мужчину отшатнуться. Ему не нужны попутчики, которые пугают его. Но ему на ноги упал мешочек с зазвеневшими монетами. Он оторопело уставился на него, пока Кива нагло залезала и устраивалась в повозке. Денег в кожаном мешочке было достаточно на двоих людей, мужчина обернулся на пассажирку. Та уже полулёжа облокотилась плечом о бочонок. Веки были полуприкрыты, дыхание ровное, но глаза сверлили его. Он задёрнул ткань, отсекая себя от этого неприятного взгляда. Пришло время отправки, повозки впереди уже трогались с места.

Следующим утром Аккерман проснулся раньше Зое. Он это понял, когда не обнаружил её в столовой. А спустился капитан туда часов в десять утра, совсем не жалея, что проспал так долго. Впервые за долгое время парень стал крепко спать ночью, не просыпаясь от малейшего шороха. Отдых необходим каждому и Аккерман не был исключением. В самом деле они сейчас в столице, а не на передовой. Да, от них по-прежнему многое зависит, но можно не суетиться и не работать на износ. От спешки в таких делах толку не очень-то и много. Пока он завтракал, Зое не показалась в столовой, что самую малость удивило Леви. Закончив приём пищи, парень спросил у дневального не видел ли он командора Разведкорпуса и получил отрицательный ответ. Аккерман закатил глаза и торопливо направился в комнату, отведённую девушке. «Пожалуйста, давай без твоего самодурства», обратился он к ней мысленно, поднимаясь по лестнице. За окнами уже было видно яркое солнце, которое медленно катилось к полудню. Леви дошёл до комнаты командора и прислушался в какой-то надежде услышать там храп. Тишина разрушила эти ожидания, парень почувствовал себя нянькой, от которой сбежал ребёнок с отбитым инстинктом самосохранения. Не церемонясь он открыл дверь, на кровати Ханджи не оказалось.

Но она была в своей комнате, если нынешнее убранство можно было назвать комнатой. Только кровать стояла на прежнем месте, всё остальное нет. Стянутые с матраса простыни были привязаны к ножкам стульев, образуя какую-то схему или охотничью петлю в безобидной миниатюре. За столом, поставленным на торец виднелась виновница этого беспорядка. Безумный взгляд, растрёпанные волосы, закатанные рукава измятой рубашки — все эти признаки Леви хорошо знал. И все они говорили об одном: у Ханджи есть идея.

— Что ты тут устроила, трёхглазая? — раздражённо спросил капитан, оглядывая беспорядок.

Дополнительное одеяло, выволоченное на пол из шкафа, сам передвинутый шкаф, через дверцу которого проходила скрученная простынь, противовес из подушек. На подоконнике и вовсе стояла какая-то конструкция из стаканов, ручек, чернильниц, подсвечников.

— А, здорово, Леви! — помахала Зое рукой, впрочем не отрывая задумчивого взгляда от путаницы простыней.

Аккерман зашёл в комнату, громко захлопнув за собой дверь. Ох как ему не нравились эти идеи, почти наверняка касавшиеся прямого контакта с титанами. Сев на кровать, он вопросительно посмотрел на командора. Она же, кое-как отвлекшись от своей конструкции, перевела карий глаз на него.

— Да вот, обдумываю как нам добыть спинномозговую жидкость титана.

— Нам? Ты всё же решилась на эксперименты? — тон Леви был нарочито сухим.

— Да, я нашла решение, пускай и временное, — невпопад ответила девушка.

Некое облегчение прокатилось по Аккерману: Ханджи нашла баланс между человечностью и пользой. Он даже забыл про беспорядок, который царил в комнате. Главное что Зое додумалась до решения этого непростого вопроса, давившего на них грузом ответственности.