— Что ж, — выдохнул старик, — после этого я бы хотел поговорить с тем офицером, чья это заслуга.

— Не вижу препятствий, я заодно привёз его сюда.

Закклай кивнул и выступил вперёд, поднимая руку для привлечения внимания. Он заговорил неожиданно сильным и властным голосом.

— Господа, теперь когда мы решили организационные вопросы, то приглашаю вас всех пройти внутрь. Каждому будет уделено время и внимание, поэтому призываю к спокойствию.

Эти слова возымели желанный эффект: гомон, суета, недовольства прекратились. Главнокомандующий оглядел всех важным и серьёзным взглядом, затем провёл рукой к парадной двери, возле которой уже стояли его подчинённые.

— Прошу вас, господа.

В то время как толпа пыталась организованно войти в здание Генштаба, Аккерман и Зое в сопровождении своего провожатого уже углубились на первый этаж. Клерк не путался в нескончаемы дверях с номерами. Здесь всё было подчиненно строгому порядку, поэтому вскоре они дошли до комнаты с номер сто тридцать семь. Она находилась в значительном отдалении от главного входа и недалеко от неприметной лестницы, ведущей в подвальные комнаты. Подчинённый Закклая достал ключ и открыл комнату. Пахнуло книжным запахом и эфиром, но не таким затхлым как могло бы быть. Здесь следили за сохранностью вещей, вовремя проветривали, обрабатывали бумаги специальным раствором для дольшей сохранности. Они прошли внутрь и клерк зажёг кристаллический фонари, установленные во всём здании после революции. Свечение было ярким и по-своему приятным, отличалось от тусклого мерцания свечей. Но придавало комнате со стеллажами несколько неуютный вид. Помимо полок с книгами и папками был ещё стол со стульями и комод с канцелярскими принадлежностями. На стойках были прибиты описные листы со всем содержимым и порядковыми номерами. Запутаться было фактически невозможно.

— Здесь на первой и второй полке второго стеллажа лежат копии рукописей и документов, найденных в церкви Митры. На третей из церкви в Яркеле и Стохессе, все пронумерованы. На четвёртой до первой половины то, что мы нашли в часовнях округа Орвуда. Если что, всё указано сбоку на стеллажах.

— А что насчёт гобеленов? — спросила Ханджи, — они здесь?

— Без проблем, — ответил клерк, — мы перерисовали те рисунки, я принесу вам их. Но если вам нужны будут оригиналы, я отведу вас в другую комнату.

Зое кивнула и направилась к столу, где начала располагаться. Положила свои документы на него, сняла форменную куртку, повесила на стул и направилась ко второму стеллажу.

— Что насчёт чая? — задал Аккерман вопрос, который интересовал его больше всего.

— Принесу через двадцать минут.

Клерк выжидательно посмотрел на разведчиков, ожидая дополнительных команд. Их не последовало и он покинул кабинет. Леви удовлетворённо занял место через несколько стульев от Ханджи. Сдвинув два стула, Аккерман сел и закинул ноги на второй стул для большего комфорта. День будет долгим.

День в самом деле тянулся долго и невыносимо. Киве казалось, что он длится уже часов сорок или пятьдесят, настолько полуденное солнце утомляло. Девушка была в дороге ещё до рассвета и направлялась в Каранес. Времени зайти за своими лошадьми не было, поэтому пришлось нанимать. Благо в Стохессе и Каранесе конюшнями владел один человек, можно будет оставить лошадь в восточном городе Розы. К вечеру девушка рассчитывала приблизиться к городу и не было необходимости загонять коня. Днём лучше и безопасней было путешествовать от пункта к пункту. Её внешний вид по-прежнему оставлял желать лучшего. Вся грязная, в сером замызганном плаще. УПМ снова пришлось спрятать под одежду и ремни немного натирали кожу. Но на пыльной дороге к одинокому путнику не присматривались. Да и не встречалось ей много встречных путешественников. «К лучшему», мрачно думала она. Днём в городе на неё обратят большее внимание, а это было ни к чему. Её дела лучше совершать ночью. «В Каранесе четыре адреса, четыре человека, потом в Трост». Девушка ничего не ела больше суток, времени на это просто не оставалось, если она хотела успеть везде до того, как вести из Сины дойдут до Розы. Солнце беспощадно жгло глаза и казалось обжигало кожу, Кива получше натянула капюшон, скрывая лицо в тени.

Солнце скрывалось за западной стеной и рабочий день близился к концу. К безграничной радости Закклая, его официальные дела были почти закончены. Он едва не сказал вслух: «Наконец-то», когда беседа с последним дворянином закончилась. Собственно ничего нового командующий для себя не узнал. Жадный и тупой скот. С удивительным терпением и равнодушием пожилой мужчина переходил от одного кабинета к другому в сопровождении Найла. И везде их ждала одна и та же картина: двое полицейских у дверей для охраны, двое секретарей, готовых записывать протокол, и сам дворянин, сидящий за столом с затравленным или же паникующим видом. Док и Дариус здоровались с каждым лично, показывая формальное уважение, и садились напротив, допрос начинался. С поразительным спокойствием выслушивали сначала истерику каждого, а потом задавали вопросы. Найл старался облегчить Дариусу задачу, поэтому активно принимал участие. Но почему-то многим командор полиции не внушал уважения. И тогда Закклаю приходилось вмешиваться. Его спокойный голос, без всяких эмоций и проницательный взгляд глубоко посаженных глаз внушали неоспоримый авторитет. Услышанное не особо обрадовало главнокомандующего, потому что всего этого было недостаточно, чтобы арестовать их всех, как бы он этого хотел. Аристократы умело прикрывались и достаточно выгодно для себя излагали факты, повода для ареста просто не было. Все они валили свои действия на угрозы из Подземного Города и тому подобное. Именно это и раздражало Закклая.

Но близился вечер и Генштаб снова принадлежал только ему. Почти. Оставались Найл и тот офицер, Натан, с который хотел поговорить Дариус в неформальной обстановке так сказать. И Зое с Аккерманом ещё возились в архиве. Но со этими гостями можно было легко мириться. Они были не такими напыщенными, не такими жадными, не такими мелкими и жалкими. Старик сидел в своём кабинете и рассматривал протоколы допроса каждого, напротив сидел усталый Найл. Командору полиции пришлось разорваться на два фронта, пока он был в Генштабе, к нему несколько раз приходил посыльный с вестями и отчетами по событиям в городах. И высокий мужчина выходил, чтобы передать ответные поручения своим подчинённым.

— Чтож, их показания и обещания помогут приструнить преступность, — сказал Найл, — если они в самом деле перестанут пользоваться услугами того мира.

— Их обещания пустой звук, — Закклая сверкнул очками, — но да, на время станет поспокойней. Они будут сидеть у себя в особняках и не высовываться, боясь что их арестуют чуть что.

— Вы решили что делать сейчас с ними? — Доку хотелось подвести итоги утомительного дня.

— С теми тремя, что приехали по нашему приглашению — ничего. Они патриотично настроенные люди, которым угрожали расправой. Их показания ценны непосредственно для тебя, Найл.

— Да, с их подачи мы можем арестовать некоторых причастных людей. А там кто знает, может все остальные побегут как крысы и мы сможем их переловить.

— Крысы, — старик помедлил прежде чем продолжить, — умело прячутся и быстро бегают. А что до остальных, то им можно назначит штраф. Думаю они с радостью откупятся от нас таким образом.

— И надеяться, что взносы в казну будут поступать теперь своевременно, — закончил за него Док.

В конце концов это было сейчас самым важным для властей. Без должного финансирования армия загнётся и не сможет не только встретить внешнего врага и окончательно вернуть Шиганшину, но и даже поддерживать порядок в стенах. Этого нельзя было допустить, нужно было время, чтобы человечество оправилось от ударов и встало на ноги, чтобы расширить свои границы. Нет, чтобы вернуть свои границы.

— Что ж, теперь можешь позвать Натана. Хочу лично поговорить с нашим героем, — сказал Дариус.