Трое ждущих) Вот мы и добрались до моря!) Ура. На самом деле, можно было бы закончить работу и тут, однако-о ещё не всё закончено, не всё увязано как надо. Но всё завершается, смыкается в круг. Так что жду вас ещё)
========== Море. ==========
Волны накатывали и стекали обратно. Накатывали и стекали. Это танец вод гипнотизировал. Даже в чём-то успокаивал. Леви стоял уже больше получаса и просто смотрел в эту далёкую, недостижимую ими всеми даль.
— Так значит, это море, — произнёс он себе под нос.
Утверждение, не предназначающееся никому другому, было озвучено громче нужного, однако никто всё равно не услышал слов капитана. Он один стоял подле лошадей, не зная и сам: почему именно не хочет подходить к воде? Убеждал себя, что расслабляться не время и что не хочет демонстрировать какие-то свои эмоции напоказ. Конечно, это самое море впечатляло. Это дол волн с бурунами так не походил на реки или озёрную гладь. И ветер был иным, словно зовущим куда-то далеко. Если бы только ничто не держало на земле, если бы быть птицей, вольной в своих перелётах. Аккерман, правда, полагал, что птицы, как и все живые существа, не имеют свободы в прямом смысле. Но и его ощущения отдалённо напоминали что-то такое. Может, и похожее на тот первый раз, когда он выбрался из Подземного Города на поверхность. Что-то в этом сравнении расходилось, но не мешало любоваться видом. Мир удивителен и полон красивого. Как и ужасного. Мужчина отвернулся от череды волн и осмотрел в очередной раз берег. Длинный из жёлтого песка, каких-то скал незнакомого вида вдалеке. Этот участок был практически выровнен и чист от всего такого. Видать, Марлийцы постарались обеспечивая себе порт. Правда, непонятно по каким причинам он был оставлен. Возможно, какая-то уловка, хитрость или другие обстоятельства, вынудившие марлийцев оставить всё, как есть. Леви склонен был считать, что для врага это одна из мер сдерживания. Парадиз остался без новой существенной информации о мире вокруг, без новых технологий и подавно без больших лодок-кораблей, на которых они могли бы пересечь море. Пересечь и достать своего врага — этого хотелось многим. Это было очень заметно даже по их виду и реакции на достижение этого края земли. Некоторые сделались мрачными как только осознали, что водное препятствие воистину велико и просто так его не преодолеть никому. Даже Атакующему и, вероятно, Колоссальному. Были и те, кто радовался пока только самому морю, подобно детям. Казалось даже удивительным, что бывшие выпускники 104-го выпуска и старые вояки из Гарнизона сумели сохранить эту наивность или же открытость в душе. Хотя ведь не каждый день свершаются такие открытия. Ничего предосудительного. Чего ещё они были лишены эти сто лет? Мечты… Был бы Эрвин, как и все те, кто погибли, доволен тем, что открылось их взорам? Тут уж Аккерман затруднялся в ответе. Но ему хотелось бы, что бы этот вид, нескончаемое «дыхание» волн и крики белых птиц хотя бы на минуту отвлекли Смита от серьёзных дум о том, что же теперь им делать. Как победить в этой неравной схватке, когда они даже не могут увидеть края моря? Они так малы в этом мире, как песчинки на этом берегу. Их силы уже подорваны бесчисленными потерями. И всё же, теперь они здесь — на подлинной границе своих земель. Нужно лишь продолжать идти. Но уверенности, чтобы твёрдо шагать в это будущее, не чувствовал. Он чувствовал, как что-то оставляет его. Не увядает, а именно уходит. Внутри образовывалось что-то вроде пустоты. Леви устал, очень устал, и ничего уже не хотелось. И бороться с этой «каверной» сил не осталось, да и вряд ли те ещё появятся. Хватит только чтобы шагать вперёд. К последнему обещанию. Ханджи же была очень радостной и взволнованной. Капитан давненько не видел её такой, хоть и на её лице заметил тень будущего. Впрочем, очень отстранённую и оттенённую всем остальным. Карий глаз сверкал восторгом, а сама женщина не слушалась его предупреждений и часто вытирала очки от воды и брызг. Их хватало, поскольку едва ли не все прибывшие, как только убедились в безопасности, полезли в воду. Кто-то ограничивался лишь стягиванием сапог, кто-то закатывал штаны повыше, а нашлись и те, кто захотел совершить заплыв. Дурачество. Но заслуженное. Аккерман хмыкнул, продолжая наблюдать со всем этим. На душе ещё оседала какая-то горечь, потревоженная облегчением и упоением. А может, было и наоборот. В такие моменты мужчина очень жалел, что давно, слишком много лет как, не умеет ни смеяться, ни плакать.
Чувства пробегались по притуплённым, затёртым рецепторам души, заставляя всё-таки хоть что-то ощущать. Почему он не может просто переступать через всё? Легко и небрежно или вовсе смеясь, как Кенни, который, походу, брал от жизни если не всё, то очень многое. Обдумать эту сторону своего воспитания или же природы ему не дала Зое. Четырнадцатый командор Разведкорпуса шла к нему прямо босиком, пытаясь выжать намокшие от солёной воды рукава.
— Не подходи близко, ещё толком ничего о этой воде не знаем, а туда же, — проворчал он, но остался недвижим. — Нахватаешься заразы.
Она несколько недоумённо оглядела себя, возможно, чтобы найти пятна грязи, что могли бы нервировать чистоплотного друга. Не нашла, улыбка стала чуть шире.
— Вода как вода. Солёная только, — женщина взъерошила волосы, зажмурилась и подняла лицо к солнцу. — Ты и сам мог бы это проверить.
— Нет уж. Проверяющих и так хватает, — он продолжал стоять подле лошадей со скрещенными на груди руками. — Тут, наверное, всякая рыба есть, а почти все побежали. Кто знает, сколько дряни там может водиться.
Тут же по лицу Зое пробежала тень задумчивого интереса, и Леви понял, что «сболтнул» лишнего. Рыбы, конечно же. Много разной живности. Только рыбалки в этот заезд им и не хватало. А женщина ведь знатный коллекционер всякого непотребства. Пока он думал о том, чем это грозит: новый кабинет, заставленный всякими колбами, новые запахи, новые животные, новые исследования; командор начала вслух делиться выводами рассуждений, скрытых внутри.
— Ох как много чего понадобится-то, — она потёрла подбородок, взор чуть затуманился, — да ещё придумать надо.
— Да, не сомневаюсь, что старик щедро спонсирует изготовление удочек, — проворчал Аккерман, не особо скрывая сарказма.
— Да ладно тебе, — Ханджи отмахнулась и вновь улыбнулась, только не столь широко и радостно как минутой ранее. — Пойдём, осмотримся получше.
И пошла в сторону к каменным полосам-причалам, выступающим в море как какие-то лучи. Капитан молча пошёл за ней, чувствуя жар от песка даже сквозь форменные сапоги. Босиком было бы, пожалуй, действительно удобнее, но зато мысль о том, что не придётся ноги отмывать от песка и пыли, выглядела лучше. Да и не стоило ослаблять ремни привода, уж лучше так, чем потом быть неготовым. Зое шла быстрее и будто бы бодрее и постепенно сумела чуть оторваться от угрюмого капитана. По левую руку раскинулась водный простор, а по правую дюна. Со стороны моря летел гам, смех, и мерный шум волн нарушался плеском. Даже возгласы здешних птиц порой тонули во всём этом. Мужчина хмыкнул: сходства с увеселительным отгулом после напряжённых отработок было больше чем с опасной экспедицией. «Хотя это лучше, чем вновь оказаться на поле сражения», вновь напомнил он себе, понимая, что постоянно жить борьбой нельзя. Действительно, подарок судьбы. Всё вокруг спокойно и безмятежно. И этого действительно не хватало. Однако целиком забыть о деле не позволяли ни разум, ни совесть, ни вражеский порт. Тот, за исключением лестницы и махины стены, почти ничем не выделялся на этом берегу и мог сойти за естественную деталь пейзажа. На ступеньки, то ли высеченные из камня, то ли сделанные из чего-то ещё, женщина практически взлетела. На последней слишком сильно ударила босой ступнёй. Так что Леви без особых проблем догнал её, сидящую на плацу и баюкающую ушибленную конечность. Поднялся и огляделся. Уже в который раз за сегодня. Всё выглядело знакомо, понятно и в то же время — чудно. Даже лестницы на тот помост сверху были чуть-чуть иными. Небольшой дом, но только совершенно квадратный и не очень высокий, больше напоминал хижину или хибару, и при это был сделан из крепкого материла, с окнами и настоящей дверью. На вид явно не жилая постройка. Щурясь Аккерман вновь попытался сравнить с дозорным постом. Или хотя бы складом. С кладовой сходства имелось больше, но там внутри был стол и стул. А ещё шкафы с документами, коих нашлось совсем мало. Лишь пара тетрадей, да дюжина каких-то листов с печатями. Толку от них не слишком много — все они на чужом языке.
