— Вижу, ты уже прибыл, Найл. Надо полагать, ты разобрался с делами в особняке, — он скользнул взглядом к девушке, — надеюсь присланный сотрудник не создал лишних проблем. Сам знаю, как стороннее вмешательство может нарушать ход мыслей.

— Нет, командующий, ничего подобного. Поддержка пришлась кстати, произошло нечто непредвиденное, — стараясь как можно не заметнее набрать в грудь побольше воздуха, Док честно продолжил, — я виноват, моё допущение.

— Непредвиденное? — переспрашивает Закклай, мягко отодвигая свою прежнюю работу в сторону. — Не терпится услышать. Надеюсь, что виновники уже в тюрьме для дальнейшего допроса.

— Мы доставили Фрицев в Митру, как и было рекомендовано, — Найл не смотрел на своего руководителя, смотрел чуть повыше его макушки, потому что так было морально проще, — но вчера двое людей сбежали из поместья, усыпив всех полицейских. В том числе и взятая под стражу подозреваемая в убийстве Делроя Фрица и в отравлении Реганны Фриц. Поиски уже ведутся, к вечеру развернём полномасштабное расследование, включающее жёсткий допрос Фрицев.

— Однако… — пожилой мужчина на миг хищно прищурил глаза, затем лицо разгладилось, — интересные события. Предполагает определённый уровень сноровки, либо большое везение. Нужно как можно скорее обнаружить, кто стоит за этими выходками. Они могут дорого нам стоить.

— Есть опасения, что действуют люди, связанные с прошлыми Райссами и правлением Фрицев. Девушку, которая помогла подозреваемой сбежать, зовут Вероника Траут, — чётко произнёс командор, желая показать, что работа уже идёт. — Её сестра, Карвен Траут, работала в отделе по устранению неугодных лиц, исполняющего непосредственно приказы Райссов. Что само предполагает возможную связь и мотивы.

Кива, привычно держащая маску на лице, следила за Закклаем. Это была не рядовая информация. Это была информация, которая могла подкинуть ей неприятные последствия. Всё зависело от того, как ею распорядится старик.

Дариус молча, пристально смотрел на каявшегося Дока, пытавшегося сохранить остатки уверенности и достоинства, думал. Внутри аппарат уже во всю анализировал полученный факт. Затем он сморгнул и позволил себе откинуться на спинку стула, обитую в тон рабочего стола красным сукном.

— Значит, не все сорняки вырвали, — раздумчиво протянул он, косясь на девушку и затем возвращаясь к мужчине, — нужно исправлять. И как можно быстрее, мы не должны давать общественности какие-либо сомнения. Мы должны сохранить равновесие.

— Вот отчёты о проделанной работе, господин командующий, — Кива подошла к столу и извлекла на него три листа. — Если позволите, я уже готова приступить к прежнему делу, не вижу причин откладывать.

Закклай тщательно всматривался в её лицо, впрочем как и она в его. Не немой диалог, они и так оба друг друга поняли, а очередная приглядка. Каждый оценивал человека напротив. Девушке не понравился мелькнувший злой огонёк к глазах седого старика. Очень не понравился. Но Дариус лишь кивнул, спустя пятнадцать секунд напряжённого и внешне неловкого молчания.

— Конечно, иди. Не сомневаюсь, что работа проделана на уровне, — спокойный, равнодушный тон не предвещал чего-то хорошего.

Кива отдала честь и поспешила удалиться, даже не попрощавшись с командором Военной Полиции, которого никто пока не отпускал. Хотел бы и он с такой же лёгкостью покинуть кабинет и заняться работой. Однако командующий чуть качает головой, поправляет очки и приглашающе указывает рукой на стул, стоящий напротив его стола. Пока Док, чувствуя себя нашкодившим студентом кадетки, занимает место, Закклай аккуратно подхватывает листы, предоставленные девушкой, и начинает читать. Тишина длится четыре минуты, что позволяет Найлу ещё раз собраться с мыслями, а главнокомандующему погрузиться мыслями в особняк, дабы воссоздать всё случившееся и рассмотреть всё с разных сторон.

— Что ж, — Дариус снимает очки и трёт глаза, — теперь я хочу услышать твою историю, Найл. Без отступов, недомолвок, с самого начала. Важно учесть всё.

Рассказ занял четверть часа, дополнительные вопросы руководства добавили ещё десять минут. И если честно, Док понимал суть не каждого вопроса, но исправно отвечал, излагая сугубо факты, без своего мнения. В горле у командора пересохло, но он даже не пытался налить себе воды из графина, стоящего рядом массивными часами.

— Значит так, — наконец выносит свой вердикт Закклай, — ты был медлителен и хотел всё решить по правилам, в итоге лишь упустил безопасный момент. Это не то, чего правительство, советники, и я в том числе, ожидаем от человека, наделённого званием командора. И это очень нехорошо.

Старик делает паузу, будто прислушивается к сказанному или смакует свои слова. Определить точнее не удалось, поскольку Найл весь замер внутри, готовясь услышать неизбежное. Слишком много провалов за ним в последнее время. Что-то в его образе никак не подстроится под новую реальность, хотя для него ничего почти не изменилось.

— Однако сейчас не подходящее время, чтобы тебя смещать или преподавать тебе уроки, — владелец кабинета сплёл руки в замок, поигрался пальцами, — этим займёмся позже, после того как закончим это возмутительное дело. И дабы не допустить больше ошибок в дело подключаться советники, их сотрудники, теперь ведём эту работу напополам. Ты всё уяснил, Найл?

Док медленно кивнул, не веря в отсрочку, во время которой он ещё сможет себя проявить, чтобы снизить градус последствий. За всё время беседы тон остался прохладным, командным, серьёзным.

— Тогда ты свободен, сегодня вечером к тебе прибудут работники штаба, может кто-то из советников, если удастся выкроить время, — на этом Дариус демонстративно возвращает очки на нос и возвращается к своей работе, показывая, что он всё сказал.

Найл выдавливает из себя слова благодарности и спешно ретируется за дверь, где может на пару секунд сбросить с лица маску. Оставшийся в кабинете, Закклай тоже позволил себе улыбку. Жёсткую и сухую. Всё шло просто прекрасно.

Уже вечерело, когда беглые Траут и Вайстамм, минуя все преграды, добрались до нужного трактира. Именно в этом месте больше двух месяцев назад Вероника нашла Киву на свою голову. Сейчас она очень жалела о своём глупом поступке. И сейчас очень надеялась, что знакомая умершей сестры догадается искать её в этом месте, где они виделись однажды. Потому что обычно встречались они в небольшом домике Траут, а оставаться там, после всего того, что девушки на пару учудили, небезопасно. Оставалось надеяться только на этот кабак, поскольку никаких планов или договорённостей не было. Так как близилась ночь, девушки решили снять комнатушку. Им некуда было идти, а ночевать на улице они просто не знали как. К тому же приближалась зима и такая ночёвка не виделась безопасной для здоровья. Хотя были вещи и похуже в их положении. Такое понятие как безопасность для жизни. Денег на комнату хватило спокойно, гостьи представились сёстрами и записались в гостевой книге, как Карвен и Элизабетт Траут. Если что, для Кивы это послужит знаком, что они здесь были. Если что-то заставит их бежать и с этого места или если по каким-то нелепым причинам они просто разминутся. Для полицейских конечно же тоже, но иных идей не было. Ни одна из девушек не была в аналогичных ситуациях и просто не знала, что делать дальше или если никто не придёт им на помощь. Об этом было решено подумать, сидя за ужином. Голод давал о себе знать. Аппетита не было, просто нужно было поесть хоть что-то. Сидя за небольшим деревянным столом, Вероника вяло мешала похлёбку ложкой, обратив взгляд серо-голубых глаз в никуда. Рюкзак и плащи лежали рядом, относить их наверх не было сил. Усталость брала своё. Никаких идей в голове не было, не было даже желания поискать эти пресловутые идеи. Бетти впрочем проявила большую активность, съела свою порцию и уже попивала разновидность безалкогольного глинтвейна. Сама она, по каким-то причинам, называла его глёг.

— Тебе нужно заставить себе поесть, Ники, — сказала она, помешивая напиток длиной ложечкой.