Последней, кто видел Делроя в живых, была старшая экономка, мисс Гофманн. Она работала в поместье больше тридцати лет и выглядела искренне переживающей за своего хозяина. На допросе женщина несколько раз утирала платком выступающие слёзы. От неё же Док узнал, что накануне перед исчезновением, старый Фриц сильно поругался с Тироуном при брате и сёстрах, после этого никто из них с ним не разговаривал.
— Да он и сам не хотел их видеть, — Гофманн комкала влажный платок в руке, — он очень сильно переживал эти ссоры, хоть и старался не подавать вида. Последние несколько дней он выглядел хуже и истощённей, чем обычно.
Эта фраза натолкнула к вероятности отравления и Найл добавил к списку дел проверить кухонные принадлежности, разузнать что готовилось эти несколько дней. Экономка подтвердила, что в последний свой визит в покои Фрица приносила ему отвар для болящих суставов. Всё это нужно проверять. Разговор с Тироуном, виновником последней громкой ссоры, прошёл непросто, как собственно почти со всеми Фрицами. Бывший принц отмёл часть прикрытых вежливыми словами обвинений, но от напряжённых отношений между ним и венценосным дедом отнекиваться не стал. Да, он действительно считал, что Делрой мог сохранить за их семьёй больше денег, прав и свободы. На вопрос: что думает сам Тироун по поводу всего этого, кто мог совершить убийство, а затем мастерски спрятать труп; тот ответил следующим образом.
— Знаете, мне кажется, — он обеспокоенно хмурил брови, — что это кто-то из прислуги, у них были все возможности. После революции нам пришлось нанять около шести новых слуг, но не стоит забывать и о тех, кто работает здесь меньше трёх лет. В остальных же я уверен, как и был уверен мой дед.
— У вас есть какие-то конкретные подозрения? — Найл пристально вглядывался в глаза собеседника, стараясь улавливать все крошечные перемены. — Может вы видели или слышали что-то подозрительное, чему раньше не придали значения, но придаёте теперь?
Этот вопрос он задавал каждому, кто-то указывал на те или иные детали поведения некоторых лиц, кто-то просто пожимал плечами. Тироун задумался на минуту, очевидно вспоминая что-то, затем медленно кивнул.
— Я иногда заставал камеристку моей жены, Элизабет, за лазаньем в наших личных вещах и письмах, а ещё пару раз в комнатах, где ей быть не полагалось. Но она ведь ещё ребёнок, любознательный к тому же, поэтому я тогда ограничился выговором, — он чуть извиняюще улыбнулся, затем помрачнел. — Сейчас я думаю, что она могла и специально читать наши письма, и кому-то продавать полученные сведения или сообщать о том, что происходит у нас в семье. Я не знаю, но последнюю неделю она вела себя очень тихо и неприметно, не так как обычно.
Это утверждение и отчасти подозрения подтвердили многие другие, отмечавшие что указанная особа последние дни вела себя не так, как обычно.
И в самом деле при её допросе Найл отметил скованность, нервозность, отстранённость. Девушка на все вопросы отвечала как по заученному заранее тексту. Ничего не видела, ничего не слышала, исполняла свои обязанности и ничего больше. Но даже имея наводки и признаки того, что Элизабет знает что-то такое, Док не стал её арестовывать. Оснований крайне мало, всё предстоит шерстить, строить версии, всех ещё раз неоднократно жёстко допрашивать. И так как арестовать всех сразу командор просто не мог, он решил всё поместье сделать режимной тюрьмой. Теперь уже внутри стояли и бдели солдаты, наблюдали за большей частью передвижений домочадцев и Фрицев. Ведь кто бы не совершил это преступление, он однозначно ещё в поместье, и командору нужно всего лишь распутать этот загадочный узел. «Помочь» ему в этом собиралась парочка Фрицев, Тироун и Реганна. Чтобы отвести подозрение от самих себя и убедить всех окружающих в том, что это был кто-то со стороны, они решили назначить виновную Бетти, которая из страха молчала о некоторых вещах. А чтобы она и дальше о них не рассказывала никому, обстроить её «самоубийство». Все бы поверили: девушке кто-то заплатил для исполнения грязной работы, а она, не выдерживая всех переживаний и понимая близость разоблачения, решает убить саму себя, унося тайну мистического нанимателя в могилу. Сама же Бетти молчала по нескольким причинам. Она справедливо полагала, что со стариком расправился Тироун или его люди, а значит может расправиться и с ней. Так же она думала, что если она о чём-то и скажет этому статному командору Военной Полиции, то её слова будут звучать не слишком убедительно. К тому же в этой ситуации её слово будет против слова Тироуна. И кому поверят? Кто-нибудь ей вобще поверит, учитывая то, что она любовница бывшего принца? Девушка больше не чувствовала себя в безопасности. Особняк, в котором она работала не первый год, теперь стал угрожающим. Ей нужна была помощь или хотя бы совет как лучше поступить. Вероника. Ей Бетти могла доверять, хотя бы поделиться и предупредить о том, что она слышала в охотничьем домике. Может если с ней что-то реально произойдёт, Веронике хватит духа всё сообщить полиции. Элизабет решила, что так и поступит, осталось только дождаться момента, когда они будут вдвоём без лишних ушей.
Комментарий к Окончание поездок.
Снова глава чуть больше обычного, но это к лучшему, поскольку следующая скорее всего где-то в феврале. У меня зимний торпор, вы сами знаете, что со мной такое случается. Можно назвать это мини-отпуском.
На самом деле я какое-то время думал подстроить похищение УПМ, либо Кивой, либо Закклаем, дабы подставить Фрицев. Такая большая игра, кто-то подтолкнул развитие событий в нужную себе сторону, пускай и сфабриковано, но думаю, что в работе останется некая, пусть и слабая двузначность. Так всё же интереснее:3
В особняке представлены три стороны событий: Фрицы, Док и Бетти. И у каждого они разные и логичные. Какой план у Фрицев вы уже знаете, и со стороны всё будет выглядеть правдоподобно. Найл же поступил последовательно и логично в данной ситуации. К тому же он стал допускать сомнения в том, что не подстроена ли смерть Делроя Генштабом. Бетти пока в ловушке, испуганная и заторможенная. Что же она предпримет? Какой у неё есть выход? Обо всём вы узнаете в следующих главах XD
Спасибо дорогие читатели, ждущий. Хорошего вам вечера:3
Следующая глава “Тихая ночь” выйдет либо в конце января, либо в начале февраля.
========== Тихая ночь. ==========
Подземный город события, творящиеся прошедшим днём наверху, почти никак не затронули. Затхлый воздух остался таким же неприятным, как и до этого. Дома не стали лучше удерживать драгоценное тепло. Приближалась зима и земля, закрывавшая городу солнечный свет и притоки ветра, начинала неумолимо промерзать, а следом понизилась температура в жилых кварталах. Словом: жизнь города протекала совершенно обычным образом. Обитатели пытались сводить концы с концами: кто-то законным образом, выкладываясь на работе и веря в лучшее будущее, кто-то просто плыл по течению, смирившись с правдой жизни, а кто-то, забыв все человеческие морали, совершал в угоду себе нехорошие дела. Полицейские, напоминавшие не жителей, а наблюдателей, вяло проходили новые патрули в сетке и неохотно дежурили на постах. В их ритме жизни ничего не изменилось, лишь прибавилось нудной, ничего не приносящей, работы. Однако были люди, коим деятельность людей закона доставляла вполне определённые трудности.
— Так что я уже который день бездельничаю, — парень со шрамом, пересекающим чуть ли не всё лицо, приложился к кружке пива.
Беседу он ведёт с ещё двумя людьми: со своим верным помощником Аддлером и гостьей, которую оба не могли назвать желанной. Все трое расположились в личной комнате парня, оставив лишние уши и глаза за толстыми деревянными стенами. Уже была глубокая ночь, но едва ли это понятие времени что-то меняет в подземелье. Окна в комнате были задёрнуты не для того, чтобы ограничить доступ свету слабых уличных фонарей, а чтобы никто снаружи не мог наблюдать за поведением собравшихся. В комнате с освещением справлялась пара канделябров на четыре свечи. Один стоял на комоде, второй на столе, вокруг которого и сидели трое людей. Рядом стояли две высокие кружки и небольшой бочонок пива. Из одной кружки пил сам хозяин комнаты Тарфу, из другой седовласый Аддлер. Девушка же, следуя своим чётким правилам, не присоединилась к ним в распитии хлебного напитка. «Ещё потравят как-нибудь», думала она про себя, когда ей была вежливо предложена третья кружка. Её ни разу не пытались отравить таким образом, но одна прочитанная ею книга из библиотеки Райссов оказала на неё просто таки неизгладимое впечатление. Там во время летнего пира разом отравили всех кого только можно сонным зельем. Надо ли говорить, что для гостей всё было кончено? А ведь ей могли подсыпать и яд, поэтому девушка всегда отказывалась от предложенных напитков и пищи.
