Ответов на эти вопросы Азайлас сейчас не могла дать, её лишь хватало на тихое и острожное: «Всё хорошо, всё будет хорошо». Трефалкир уже начал прикидывать, как лучше перевести всё на путь отдыха и сна, как ему на помощь вновь пришёл Нивервир.
— Я с нетерпением жду вашего рассказа о том, как всё прошло на северных пиках, Трефалкир. Полагаю есть о чём поговорить. Но, — он взмахнул верхней парой крыльев, поднимая ветерок, — сперва тебе стоит отдохнуть после перелёта, как и Азайлас. Чувствую, что она ещё не восстановилась.
Его голос прозвучал властно, но и снисходительно. Он смог отвлечь драконят от матери и неописуемого восторга, который они неосознанно распространяли вокруг себя. Детёныши смущённо повернулись к королю, вспомнив что они не одни, а ледяная драконица привстала на подрагивающие лапы и прикрыла сыновей крыльями, давая им защиту и опеку. Движение вышло интуитивным, самка огляделась, примечая и молодую морскую драконицу, пристально наблюдавшую за ними. Внутри искрой мелькнула тревога и что-то похожее на ревность. Ей будто хотелось сразу наверстать упущенное время, и сама мысль о том, что кто-то мог её в этом заменить, нервировала. Азайлас прижала детей поближе к себе. Пернатый дракон, словно игнорируя все эти немного напряжённые изменения в поведении подданных, обхватил себя всеми крыльями, наподобие пышной мантии из коричнево-белых перьев.
— Я так и поступлю, Нивервир, — Трефалкир чуть склонил голову и повернулся в сторону Роулсанэ, — благодарю тебя, текущая песня течений, ты оказала неоценимую услугу, приглядывая за нашими детёнышами.
В этот раз он поклонился в полной мере, припадая на передние лапы, выражая свою признательность. Юная самка скромно прикрыла коралловые глаза и сделала широкое, восходящее движение хвостом.
— Это меньшее, что я могла бы сделать, — произнесла она, не открывая глаз, потому что ощущала на себе изучающий взгляд Азайлас, — мне было приятно и совсем не трудно. Я подружилась с вашими сыновьями. Я очень рада за них и за вас, великий день.
На последних словах она подняла глаза на распрямившегося тёмно-зелёного Трефалкира, затем на ледяную драконицу, приходившуюся ей далёкой-далёкой родственницей, и потом вновь вежливо прикрыла их, следуя особому этикету, чтобы быть правильно понятной.
Такое тактичное поведение расслабило Азайлас, хотя запах солёной воды ей всё равно не нравился. Однако в этом не было ничего удивительного. Лёд застывшая вода, а море нескончаемый прибой волн. То, что застыло в своём великолепии, и то, что никогда не остановится в своём танце. Точно так же и земляные драконы сносно относятся к песчаным родичам, несмотря на родство стихии. Такую неприязнь было легко взять под контроль разума, что ледяная драконица и сделала. К тому же она признала в Роулсанэ подростка, а не взрослую самку, которая смутно могла представлять собой угрозу её статусу матери. Трефалкир посмотрел на возлюбленную, с усилием складывая кожаные крылья за спиной. Она тут же распознала, чего он хочет, и распрямила лапы, вставая. Драконыши обеспокоенно подняли мордочки вверх, пытаясь понять, что происходит и не грозит ли это очередной разлукой или чем-то таким же страшным. Солнце светило прямо над ними, и детёныши стояли в тени ледяной драконицы, словно укрывшись от чего-то. Она наклонила к ним голову.
— Вашему отцу нужен отдых, — произнесла она низким, успокаивающим голосом, — пойдём.
Трефалкир молча развернулся и направился в сторону леса, окружавшего каменные развалины. Ему почти что физически требовалось попасть в тишину и покой лесной чащи. Там он сможет быстрее успокоиться, набраться сил и поспать. Азайлас шагнула вперёд, и детёныши как зачарованные пошли рядом с ней, прижимаясь к её сине-белым, мощным лапам. Оставшиеся драконы смотрели вслед удаляющейся семье. Гибридная драконица поначалу запрыгала следом, с интересом рассматривая процессию, но затем вернулась к Нивервиру, наклонила голову, схватила клювом за одно крыло и предприняла попытку увести его куда-то. Король остался недвижим до тех пор, пока создание не выдавило из покорёженной глотки.
— По-одъём.
Роулсанэ с опаской наблюдала за рукотворным гибридром, который не так уж и давно пытался её пожрать. Морская драконица видела, как нелегко даются твари эти звуки, но всё же та старалась подражать драконьей речи. После второй или третьей попытки правильно выговорить слово «пойдём», Нивервир смилостивился, встал и раскрыл крылья. Одарил Роулсанэ нейтральным взглядом.
— Надеюсь ты найдёшь чем ещё заняться в Долине, текущая песня течений, прежде, чем вернёшься домой.
И не дожидаясь её ответа, он пошёл куда-то в сторону своей башни, ведя за собой тёмно-красную драконицу, следовавшею за ним рваными прыжками. Роусланэ, оставшись одна в полной, неестественной тишине, посмотрела на уходящую вперёд семью Трефалкира. Словно ощутив её взгляд, Сардолас на ходу обернулся и зафырчал прощаясь. Она ответила ему таким же фырканьем и дружественной улыбкой.
Комментарий к 26. Гнездо.
Я о-очень долго шёл к этой главе. Хотелось обратить ваше внимание на то, что она преимущественно “тихая”. Я хотел ограничиться вобще одной репликой, но потом всё же добавил остальные для большей уместности.
Глава так же сочетает в себе интуицию крови, инстинкты и благородство разума. Так же добавил пару моментов, поясняющих взаимодействие драконов. Это сейчас после войны они не дерутся между собой, а раньше это было нормальным явлением. Причины могли быть от дележа территории, до некой нетерпимости на стихийных основаниях, что я и хотел показать.
Надеюсь удалось сделать этот момент встречи Азайлас и сыновей особым и волнительным. Так же показал и краешек тёмной стороны магии Трефалкира. Обычно с этим проблем нет, так как он старается не доводить тело до изнеможения, но этот случай редкое исключение.
Пятеро ждущих, огромное вам спасибо! Это рекорд для этой работы. Спасибо всем читателям! Я не знаю, когда выйдет следующая глава, но примерные черновики у меня уже есть. Так что надеюсь, что выйдет она быстрее чем эта:3
========== 27. Цветы. ==========
Трефалкир упрямо брёл к окраине развалин, как раз туда, где начиналась лесная чаща. Держался дракон на одном усилии воли, убеждавшей его в том, что так будет безопасней для его же семьи. Сил почти не осталось — он перебирал лапами, не чувствуя больших каменных плит под когтистыми пальцами. Это не имело значения, главное, что они уже приближались к уединённому месту, одному из многих в Скрытой Долине, но самое ближайшее к ним. Хотя сейчас на улицах древнего города они не встречали ни одного своего родича. Словно бы только их семья находилась в этом месте. Но чернокнижник знал, что это не так. Он ощущал, что это не так. Волшебный голод точно указывал ему местоположение всех драконов в округе. Обострённая жажда настойчиво требовала пополнить запас энергии, и было неважно чьей: его детей, окружающих или же его собственной, отвечающей за его жизнь. Земляной самец выдохнул и постарался ускориться, чтобы как можно быстрее лечь под тенью в лесу и поспать. Это должно помочь, во сне его собственные силы восстановятся и этот ненормальный, злой голод уйдёт. Он всегда хорошо контролировал свой магический дар. Потому что либо так, либо магия просто сожрёт его. На грани истощения всегда помогала выдержка. Названный отец с самого начала учил контролировать это в любом волшебстве, даже самом безобидном. «К любой силе ты должен относиться с уважением, тогда минуешь ошибок многих чародеев», вспомнил дракон этот голос, который почти всегда раздавался сначала в его голове, потом только долетал до слуха. Сейчас он повторял это предложение про себя как заклинание. Интересно, захотят ли его дети обучаться тёмной магии поглощения? Играться с этими жизненными потоками, что окружают их? С тем, что большинство магов, в том числе и некоторые человеческие, считают ненормальным, неправильным. Трефалкир подумал, что не хочет передавать своим безвинным детям такие знания. В своём роде, это непростое бремя, и он явно не желает такого им. Может, это и правильно, если всё это остановится на нём? Некоторые вещи должны уходить и растворяться во времени. Эти знания он сам получил всего лишь волей случая. Не просил об этом и не думал. Но вдруг в этом и суть? Что такие вещи просто так или иначе случаются, независимо от желаний, действий. Вдруг его собственный ученик однажды застигнет его врасплох? Точно так же, как и он случайно оказался на северных пиках, пускай сам об этом ничего и не помнил.
