— То, что твой отец водит дружбу с рыжим клювом, — ворчала она, когда самец с чёрный чешуёй и панцирем пришёл её известить об очередном отлёте на запад, — не обязывает тебя каждый раз летать к нему. Не понимаю твоих стремлений, коготь грома.
К тому моменту тёмно-красная с иссиня чёрными полосами вдоль хребта драконица ещё прибавила в росте и даже крупный подчинённый доставал ей лишь до плеч. Да и то лишь кончиками крыльев. Однако он вёл себя так, словно его разница в габаритах тревожила не больше, чем очередная туча на небосводе.
Как и всегда, держался уверенно и непоколебимо. Можно даже сказать: отважно. Стоял перед ней, уверенно смотря вверх, как ни в чём не бывало. В жёлто-оранжевых глазах угадывалось чувство несомненной собственной правоты, хотя глава этих суровых территорий только что в очередной раз высказала сомнения на этот счёт. И это, как и во всех прежних случаях, не отменяло его собственного мнения.
— Я делаю то, что должно, — просто ответил он, позволив складке губ обнажить посеребрённые зубы в усмешке. — Потому что никто этого не делает. Мы все здесь собрались разве не для того, чтобы принести благо всем драконам? Не вижу, чем мои встречи с королём мешают этому.
— Как знаешь, Сардолас, — Зотарес опустила шею и голову, чтобы фиолетовые глаза смотрели хоть сколько бы то вровень с его. — От этого пользы никакой, ты самый толковый среди своих братьев, должен это знать. Лучше поскорее возвращайся сюда — видели к югу от Нитэйгарга группу людей.
— Охотников, я помню. Я здесь не ради охоты на них, с этим легко справится любой, — штормовой дракон, делившей с ней особенности происхождения, чуть прищурился. — Я сперва убежусь, что нет того, что я должен сделать, в тех землях, потом вернусь сюда. И тебе не стоит так говорить о моих братьях — они не слабее меня.
— Но их здесь нет. Ладно, — примирительно фыркнула лавовая самка, выпрямляясь. — Лети с попутным ветром, раз надумал, путь не близкий.
На этом формальном разрешении с чистой совестью покинуть пределы Итенардла их разговор и закончился. Сардолас бы полетел даже в том случае, если бы ему прямо запретили. У него не было страха ни отстаивать, ни исполнять свои намерения. И в привычном плане: он не боялся препятствий, сложностей, ошибок и последствий, хоть и со смутным беспокойством понимал их неизбежность. Но чёрно-фиолетовый дракон верил, что так и должно быть, потому что такова жизнь любого существа. Таково настоящее. Если стоять или же плыть по течению, то оно никогда не изменится к лучшему. Тени прошлого будут так же нависать над каждым днём, а будущее останется недосягаемым. Мысли о том времени, когда драконы начнут расширять свои пределы, не должны остаться хрупкими грёзами. И он чувствовал на себе незримый груз своего времени, как один из первых детёнышей, вылупившихся после войны. Не такой лёгкий период. Но он был готов вести его, это читалось даже в поступи его лап. Тяжёлой, неспешной и горделивой. И точно так же он покидал дозор, где делил норы, расщелины и добычу с родичами. Тяжело взмыл в воздух, скорее скользя по нему, начал медленно набирать высоту. Восходящие, горячие потоки охотно наполняли мембраны, а скалистая, тёмная земля оставалась всё дальше и дальше, пока не скрылась за маревом испарений и облаков. Сквозь них порой просматривались огоньки лавы, но Сардолас не особо их рассматривал. Это была привычная картина, да и курс был вполне известен: он летел на запад в один из лесов, что находились сравнительно недалеко к югу от Скрытой Долины. За последние пару недель у вулканов стала появляться какая-то человеческая активность. Сложно сказать — враждебная или нет; поскольку драконы предпочитали пресекать малейшую деятельность этого вида и слишком уж долго не наблюдать. Исключением редко бывали путники, но те сами боязливо держались на расстоянии. Об этом совершенно точно стоило сообщить Нивервиру, ровно как и самому осведомиться о событиях на остальных владениях драконов. Вряд ли он услышит что-то о Фангрэнэ, тот отбыл куда-то очень далеко. Зато, может, узнает, как дела у отца и матери и, если повезёт, у Бэйлфара, бывшего то тут, то там. Семейный узы оставались для него крепкими, несмотря на то, что сейчас находились не на первом месте. Весь драконий род нуждался в сильной и крепкой опоре, коей должно стать новое поколение. Поэтому, да, он летел к своей цели.
Путешествие по бескрайнему небу заняло чуть ли не десять дней — что поделать, Сардолас не мог похвастаться стремительностью на дальних перелётах. Однако он всё же добрался до нужного места, где должен был находиться королевский дракон, без особых приключений. Король доверял ему некоторые свои планы и задуманные передвижения. Поэтому ещё в прошлый раз сказал, что будет проверять юго-восточные леса и степи, дабы не возникло надобности долго искать друг друга. Снижаясь с голубого небосвода к плотными кронами леса, осматривая просветы, штормовой дракон достаточно скоро заметил открытый, мшистый луг в центре которого и восседал пернатый дракон, а вокруг него сгрудилась дюжина лесных и пять речных драконов. Видимо, родичи жили в окрестностях и собрались выказать дань почтения правителю, изложить ему проблемы, если таковые имелись. Издав приветственный почтительный рык, разлетевшийся по лесу и утонувшей в шелесте ветра и зелёной листвы, крупный, молодой самец начал приземляться. Делая круги, чтобы плавно сбавить высоту, он смотрел на то, как драконы внизу расступаются, пересаживаются с умятой травы, чтобы освободить ему побольше места. Сардолас опустился осторожно, не сломав веточек, лишь сбил некоторые листья своим массивным хвостом.
— Коготь грома! Рад, что ты прибыл вовремя, — возвестил Нивервир, чуть раскрыв верхнюю пару крыльев, охватывая поляну этим жестом. — Наша встреча уже подходит к концу. Я ведь выслушал всех?
Беседы продлились ещё минут десять, затем довольные драконы после краткого знакомства с прибывшим начали расходиться по лесной чаще. Штормовой самец, поглядывая в стороны, заметил, что с рядом с королём нету его воспитанницы. Хотя та очень часто бывала с ним. Тёмно-алое оперение не просматривалась в кустах и меж стволов деревьев. Не было и её неприятного запаха.
— Не вижу Исшаор, Нивервир, — сказал он, чуть склоняя голову и щурясь. — Можем ли мы начинать разговор, не опасаясь того, что она прервёт нас?
Обычно сводку того, что происходило во владениях Зотарес королевский дракон предпочитал получать без лишних свидетелей. К сыну своего друга относился благосклонно, поэтому при нём он мог позволить себе спокойно поразмышлять вслух и без опаски проявить эмоции. С остальными же так расслабляться венценосный родич себе не позволял.
— Нет, — отчеканил король и зарылся клювом в белые перья на груди. — Я отпустил её вместе с твоим младшим братом на юг. Они очень просили. Ей не помешает развлечься где-то в стороне.
— Значит, Бэйлфар, гостил недавно в Скрытой Долине? — радостно, но вместе с тем и серьёзно спросил Сардолас. — Как он?
— Да, залетал на день. Весел, как впрочем и всегда. Говорил, что и Трефалкир и Азайлас в добром здравии, — самец закончил придирчиво наводить порядок в своём внешнем виде, поднял морду. — Теперь к делу. Всё ли в порядке на Итенардле?
Штормовой дракон начал сообщать о недавнем появлении нескольких групп людей в тех горах, о том, что ещё удалось наблюдать, о том, какие меры и как были приняты. Последовательно и методично, отвечая на редкие вопросы и уточнения. Когда он закончил, Нивервир задумчиво молчал и рассматривал синими, бездонными глазами мшистые кочки и полевые цветы. Вдалеке вспорхнула какая-то стайка птичек, а ветер с шорохом пронёсся сквозь листву и чуть взъерошил длинные, двухцветные перья на крыльях. Молодой дракон, терпеливо ожидавший и хранивший молчание, подставил ему шею и голову, чувствуя как тот оглаживает чешую. Наконец король сморгнул.
— До меня доходили слухи от некоторых, что люди на востоке хотят расширить свои границы, — озвучил он то, что было ему известно, переводя сосредоточенный взор на собеседника. — Если подумать, то за последние пару месяцев они действительно стали чаще встречаться.
