– Мне надо подумать – ответил принц.

Он поднялся, и обойдя священный очаг, открыл дверь, приглашая кого-то принять участие в Совете. Стратеги с интересом наблюдали за Маттейосом, в зал вошла Танаис. Воины вскочили со своих мест, и выкрикивая оскорбления, потребовали вышвырнуть женщину из собрания мужчин.

Игнорируя оскорбления, Маттейос спросил супругу.

– Дражайшая моя жена мне предлагают отказаться от наследия отца, и отдать власть предателю и убийце царя Алкмей! Как по-твоему мнению я должен поступить?

В зале повисла тишина, безоружные командиры замерли в ожидании развязки спектакля, что перед ними разыгрывал сынок почившего василевса.

– Я думаю, что мой царь не оставит без наказания преступление и предательство. Предатель, а вместе с ним и те, кто его поддержал должны умереть – улыбаясь проговорила Танаис.

– Что же, я не ошибся в своем выборе, судьба подарила мне умную жену. Это здравое предложение, не так ли? – обратился Маттейос к членам Совета.

Воины кинулись к принцу, пытаясь его скрутить. Танаис, попытавшуюся встать у них на пути, отшвырнули в сторону. Маттейос нанес несколько ударов, прежде чем его повалили. Позади послышались стоны, и багровая лужа потекла к ногам членов Совета. Оглянувшись, стратеги увидели, как молодая царица оттолкнула тело воина с перерезанным горлом. Разбрызгивая кровь, мертвец упал на пол. Секунда и шок прошел, опытные воины, ловко уворачиваясь от клинка бросились к девушке, обходя ее с разных сторон.

Спокойствию, с которым Танаис встретила нападавших, мог позавидовать видавший виды ветеран. Несколько человек застонали, кто-то хватался за распоротый живот, кто-то прижимал края раны на шее. Легкость, с которой Танаис двигалась, поражала, как в жутком танце девушка, убивала мужчин одного за другим. Маттейос с благоговейным страхом наблюдал как жена расправляется с убийцами его отца.

Вдруг Танаис сбилась, и упала на пол. Сверху навис мощный торс Ведалиса, когда-то считавшегося соратником Лефтерсиса. Меч воительницы оказался в руках стратиота. Резко размахнувшись клинком, он прицелился, желая отсечь прижатую к полу руку Танаис, с тем расчетом, чтобы отрубить девушке кисть.

– Назад!!! – раздался грозный окрик, воины застыли.

Маттейос повернул голову на крик, со стороны входа к ним приближались чужак и эльф, оба вооруженные и, вне всякого сомнения, готовые вступить в бой.

– Отпустите вашу царицу! – приказал Маттейос.

Нехотя члены совета отпустили Танаис.

– Это предательство!!! – закричал Ведалис. – Ты щенок посмел ввести в зал мужчин, свою бабу, и чужаков. Посмотрим, как ты это объяснишь войск… – прошипел старый воин.

Точный удар Амадо оборвал речь Ведалиса, воин повалился с размозженной головой, остальные члены Совета подчинились, ломаясь под жутким взглядом горящих, черных глаз.

Несколько дней спустя Маттейос получил обруч царя. После чего новый василевс начал репрессии. Члены Совета подверглись пыткам и допросам. Немного погодя их казнили, лишь несколько заговорщиков получили право покончить с жизнью собственноручно.

***

Над городом повисла ночная тишина, лишь постоянная дробь орудий, добывающих драгоценный металл Софоса, нарушала покой Риена. В голове роились мысли о судьбе короля, постепенно росло беспокойство, переросшее в страх за семью.

Мысли вырвали управляющего из реальности, но мозг назойливо сигнализировал, о переменах что наступили пока гном копался в своих чувствах. Над городом повисла гробовая тишина, стихли шахтерские работы, не стучали вагонетки, встали механизмы. Едва гном осознал перемены, тишину разорвал громкий звук, резкая боль прошила уши Хельма. В голове пронеслась мысль, что это женский крик, гному даже показалось, что голос ему знаком. Голос, вызвал в памяти образ танцующих дев, золотых жительниц Софоса. Хельм подскочил к окошку и подтянувшись на решетке, посмотрел в сторону Золотого рока.

У прохода, на площади, два десятка воинов Каменной головы при помощи веревок и сети пытались удержать золотую деву. Напрягая все силы в попытке избавиться от пут, дева издавала время от времени трубный крик, словно взывая к тому, что осталось за маревом. Бросалось в глаза, что ее тело становилось все более скованным, а попытки освободиться все слабее, чужой мир лишал жизни тело несчастной. Вперед вышел коренастый воин, он неторопливо подошел к голове девы, вальяжно пройдясь перед ее лицом, гном посмеиваясь вскинул кайло. Острие взметнулось над головой война, глаз Хельма не успел заметить, когда гном исчез. Дева неожиданно легко поднялась, и освобождаясь от пут, медленно побрела в сторону прохода.

До камеры донеслись звуки тяжелых ударов, в мгновение ока площадь превратилась в муравейник, отовсюду высыпали гномы в полном боевом снаряжении. Удары становились все громче, взгляд Хельма уловил движение, что-то огромное отливая золотом вылетело на площадь. Тараном влетев в толпу гномов, золотая скала, принялась крушить мелких врагов. Воины Каменной головы разлетались в разные стороны как щебень. Сети и веревки, набрасываемые на великана, рвались, подобно тонким нитям. Золотая махина методично разбрасывала налетавшие на нее отряды, топча и размазывая врагов по камню площади.

Из прохода появились еще несколько великанов, а затем, на площадь вышли сотни воинов золотого мира. В считанные минуты город превратился в руины, кто успел тогда бежать, еще много лет с содроганием вспоминал эту ночь.

Стена темницы исчезла, открыв выход на свободу. Хельм едва успел отскочить от окна. В камеру заглянуло огромное существо, занесенная для удара рука повисла в воздухе.

– Приветствую тебя менестрель! – услышал Хельм знакомый голос.

– Пуран прошу останови уничтожение Риена, я закрою проход, только останови этот ужас! – взмолился гном.

– Хорошо, что ты осознал то, что я тебе говорил. Жаль, что так поздно. Я верю твоему слову, менестрель, и потому остановлю разрушение столь любимого тобой города. Только помни ты дал слово, и, если нарушишь его, мы завершим начатое. У тебя есть время до завтра! Утром мы вернемся и уничтожим твой народ.

– Почему? Вы же мудрецы! Вы любите жизнь! – испуганно спросил Хельм.

– Вы нам не оставили выбора! – спокойно ответил великан.

Громовой крик заставил гигантов повернуть к мареву, где спустя четверть часа скрылась золотая армия.

Поиски флейты осложнялись непроходимыми завалами, дом в котором Хельм жил последние восемь лет лежал в руинах. Оставшиеся в живых рабочие расчищали центральную улицу, чтобы выжившие могли бежать. Довард младший пытался подсчитать убытки и примерно оценить разрушения. Вонь размозжённой плоти, вызывала тошноту. Хельм старался не смотреть на изувеченные останки воинов, боясь, что его выкрутит.

Частично обвалившаяся стена скрывала чье-то тело, из-под обломка торчали только ноги. Хельм попытался поднять кусок камня, но сил не хватило. На помощь управляющему пришли горнорабочие, вместе они сдвинули глыбу.

Под обвалившейся стеной лежал сильно покалеченный воин. Освободив проход в нижние помещения, Хельм склонился к телу погибшего, чтобы сдвинуть обезображенный труп в сторону. Едва он коснулся мертвеца, как сильные руки схватили отворот его кафтана, и притянули ближе к себе.

– Они ушли? – раздался голос.

– Да, да сейчас я тебе помогу… – попытался поддержать раненного Хельм.

– Да прекрати ты. Мне конец. Ты что меня не узнаешь? – спросил раненный.

Внимательно приглядевшись Хельм с изумлением, узнал Ниту Канфера.

– Ты сгубил своих воинов! – гневно выпалил гном, в лицо командиру Каменной головы. – Ты их убил, идиот! У вас не было ни пол шанса… Они же разрушили город! Риена больше нет! Понимаешь, город погиб, из-за тебя дурак!!!

– Ха, ха, ха, а ты все-таки тупой… – смеясь проговорил Ниту. – Я прекрасно понимал, что многие погибнут…, я знал, что придут они… Мы для того ихнюю бабу и отловили…

– Но зачем? – изумился Хельм.

– Затем, что теперь Доварды никогда не будут владеть золотом Риена… После такого – он обвел глазами руины. – Никогда… – дыхание Ниту прервалось, глаза закатились.