– Понимаю – протянула Елена, обдумывая слова Аугусто. – Я виновата перед своими подданными. Виновата перед вами. Простите – произнесла она. – Но я всего лишь женщина, я хотела немного счастья – слеза покатилась по щеке Елены. – Когда Леши меня упрятал в монастырь, лишив всех привилегий и статуса, я попрощалась со своей жизнью. Серые дни текли один за другим, пока главой стражи не назначили Жака. Сначала он меня страшно раздражал. Мужлан, из простонародья – на губах Елены заиграла мечтательная улыбка. – Для меня выросшей среди эльфов, и впитавшей образцы высокой культуры, поведения это казалось неприемлемым. Но его природный такт и редкое для мужчин умение слышать, сделали невозможное. Уже через месяц, я увидела в этом человеке столько достоинства, такое чистое отношение к жизни, к людям, до которого так далеко родовитым аристократам, населявшим двор моего отца. Он так нежно относился к нашим чувствам. Его неловкие ухаживания меня тронули. Жак единственный человек, который меня по-настоящему любил.

Елена умолкла, по полным щекам увядающей красавицы, покатились слезы. Блестящие, мокрые глаза искали понимания у незнакомого мужчины, ставшего случайным свидетелем ее слабости.

– Его смерть сделала мою жизнь бессмысленной, я потеряла якорь, давший грядущей старости причал.

Аугусто молчал, не умея успокоить несчастную женщину.

– Мне жаль, что жизнь обошлась с вами так несправедливо – помолчав с минуту отозвался Виола. – Я помню, как вы спасли вашего супруга, заплатив огромный выкуп за его свободу. Злые языки, тогда говорили, что проще было сразу заплатить дань эльфам, и то получилось бы дешевле, чем возвращать короля неудачника. И очень удивился, что спустя столько лет совместной жизни, он вас отправил в монастырь, поменяв на молодую принцессу.

– Не стоит винить моего супруга. Он думал о королевстве. Трон Лампеды нуждался в наследнике. Хотя признаюсь, я его ненавидела, а после стала презирать, когда узнала о судьбе юной Катарины. Прожив с человеком двадцать лет, не могла предположить, что он способен так низко пасть.

– Я его не виню, да и нет у меня такого права, он король, а я лишь гвардеец. Но чувство долга, умение ценить преданность и принимать удары судьбы достойно, есть суть короля. Прошу прощение Ваше Величество я сейчас говорю лишнее…

– Не надо официоза, когда мы находимся наедине, Аугусто. Лицо женщины приблизилось к удивленному охраннику, свеча догорела, погрузив комнату во мрак, и в тишине послышался шелест снимаемого платья, звуки поцелуев и утробные стоны страсти.

Протяжный гул набата разбудил Белый Камень, жители сбежались на центральную площадь.

– Начался штурм, нужно, чтобы мы все встали на защиту последнего оплота нашего королевства. Солдат гарнизона нуждается в поддержке каждого жителя цитадели, которую он обороняет ценой собственной жизни!!! Так встанем плечом, к плечу и дадим отпор супостату!!! – произнес духоподъемную речь Педро Додо.

Речь не произвела особого впечатления на обывателей, и они без желания прошли в арсеналы, где им роздали оружие. Через полчаса ополчение следуя приказам сержантов направилось на стены обороняемой цитадели. Женщины варили смолу и топили жир, лазарет готовился принимать раненных, дети суетились в зоне досягаемости, оставаясь на подхвате.

Привезенные по приказу Орде де Руде, дополнительные требушеты наконец собрали и установили на позициях. В воздухе загудели каменные ядра, огромные шары размалывали стены цитадели. По насыпи, отсыпанной местными крестьянами, которых согнали участники Священного похода, к башне подползла стенобитная машина, затем еще одна к стене в пятидесяти метрах от первой. Гулкие удары сотрясали кладку замка, смола и растопленный жир полились со стен, огонь нехотя занялся на машине. Воины Священного похода, горящими факелами разбегались в разные стороны. Немного погодя они падали на землю и катаясь в страшных корчах, затихали.

Требушеты обрушили верхний этаж центральной башни, строение рухнуло, погребая под собой десятки лучников, в замке занялись пожары. Мальчишки и женщины таскали в ведрах воду и заливали огонь. Пожарная команда баграми и топорами растаскивала деревянные части постройки, но рук не хватало, стали поливать водой все, что могло вспыхнуть, чтобы оградить остальную часть цитадели от огня. Каменные шары влетали во внутренний двор давя и раскидывая людей. В одном месте разбило два котла со смолой, снова вспыхнул пожар. Следом прилетел огненный снаряд. Размазав мальчишку, стоявшего у него на пути, он влетел в арсенал. Крыша здания обрушилась, руины занялись пламенем, внутри оставалось несколько десятков солдат, которые не смогли выйти из-за обрушений. Дикие крики горящих заживо, заглушили шум боя. Все пространство перед Белым Камнем, заняли войска штурмующих. Вялая стрельба со стен цитадели не приносила особого вреда воинам Священного похода.

Кинулись искать королеву, в комнате ее не оказалось, как и Аугусто Виолы. На лбу советника выступили капли пота, Додо догадался, что произошло. Стараясь не поддаваться отчаянию, советник, приказал оправить за рыцарями из королевской роты. Вбежал паж, протягивая письмо от Елены. Трясущимися руками Педро сломал сургуч печати, и прочел.

«Дорогой Педро, прости свою Неугомонную пичугу, но я не могу поступить иначе. Я не могу покинуть Белый Камень, без королевы он падет. Я остаюсь, и, если сложиться так, что я погибну, заклинаю тебя отдай корону Эбону, сыну Кейста. Знаю, что для тебя это будет непростым решением, но ради меня, ради нашей многолетней дружбы исполни мою последнюю волю. Надеюсь, ты меня поймешь, дочь Оренея Освободителя не может себе позволить бежать перед врагом. Со мной остается преданный страж Аугусто, если, случиться самое худшее, он не позволит взять меня живой.

Твоя Неугомонная пичуга».

– Я казню эту падлу! Пусть только попадет мне в руки этот гаденыш Виола. Я его четвертую!!! Мудак!!! Мудак!!! – орал вне себя Додо.

Паж и члены совета испуганно шарахнулись в сторону. Им никогда прежде не приходилось видеть старика в таком гневе. Педро Додо начал службу еще при Рено, деде Елены, и видел своими глазами Священный поход против эльфов, но даже та катастрофа не вызвала в советнике таких эмоций.

– Она баба дура, а Виола рыцарь, воин, романтик хренов… – никак не мог успокоиться глава Королевского совета.

Постепенно старик начал приходить в себя.

– Где она?! Кто знает?!

Вместо ответа паж указал рукой на башню, высившуюся над дворцом.

– Срочно выслать гвардейцев, Елену доставить к часовне Агрипины! Аугусто Виола арестовать и поместить под стражу! – скомандовал Педро. – Идиоты! Дел у меня больше нет как за вами бегать! На кону судьба королевства, а она… – бурчал про себя Додо, продвигаясь с отрядом к часовне святой Агрипины.

Башня оказалась замурованной изнутри, все попытки взломать дверь не принесли результата. Елена грозно приказала гвардейцам оставить ее в покое и отправляться на стены. Оглушительный грохот заглушил ее голос, стена осела, образуя пролет, в который ворвались войны противника. Они втекали как ручей бурной реки, разливаясь по двору цитадели. Стрелы королевы разили наповал, в ответ начался обстрел со стороны противника. Гвардейцы ринулись на врага, завязалась жаркая сеча. Щит Виолы отбивал вражеские стрелы, прикрывая королеву. С сухим треском ударяясь о железную поверхность они отскакивали в сторону.

Неожиданно Елена почувствовала, что кто-то целенаправленно охотиться за ней. Королева спряталась за зубцами башни и пристально вгляделась в позиции врага. Над головой гудя пролетело каменное ядро, затем второе, башня оказалась под огнем требушетов.

– Скоро конец – спокойно произнесла Елена, Виола кивнул.

– Да, это вопрос времени. Скоро они попадут в цель, и тогда нам конец.

Неожиданно обстрел прекратился, Елена видела, как Гвидо, что-то гневно кричал в лицо маршалу де Рудо, тот красный как рак молча смотрел себе под ноги. Затем маршал вскочил на коня и ринулся к стенам замка, за ним последовали два десятка рыцарей.