Неожиданно он легонько дёрнул ее на себя, схватив за лодыжки, и Ира завалилась на лопатки, смеясь. Подтянул поближе, склонился над ней, облокотившись на один локоть, и одним уверенным движением стянул резинку с волос, распуская их.

— Ты не против?

Она ответила не сразу..

— Нет.

Тела их тесно соприкасались. Ира чувствовала исходящий от его кожи жар, и даже то, как он дышит в унисон с ней. Голова снова закружилась, от сладкого предвкушения поцелуя, но Макс не целовал — он просто смотрел на нее… Воспользовавшись паузой, Ира ловко перевернулась на живот, ускользая, хватая что-то с подноса и откусывая, но не чувствуя вкуса — лишь бы только он не заметил томления ее тела и расширившиеся от его действий зрачки.

— Ирка, ну ты хоть не девственница? — хриплый низкий шепот в ушко сзади. Она хохотнула, не оборачиваясь, хотя по телу уже табуном бегали мурашки.

— Нет!

Фантастическое предположение Макса даже не успело как следует развеселить ее — он укусил хрящик уха, а затем с таким упоением принялся ласкать его языком, обжигая своим дыханием, что Ира снова развернулась на спину, лицом к нему, испуганная, возбужденная, учащенно дыша.

Все это становилось опасным! Но до чего же невыразимо приятно… Она медлила с расстановкой акцентов, наслаждаясь его близостью, и постоянно как бы ускользая, и желая и боясь дать ему возможность погрузить их в поцелуй, который может сорвать все барьеры!

Заметил ли Макс ее метания? Секунду они смотрели в глаза друг другу, как вдруг он оказался совсем рядом и впился в ее губы жадным поцелуем, властно проникая языком в рот, не давая опомниться. Ира застонала и выгнулась ему навстречу, отвечая, отдаваясь этим поцелуям, и мечтая сгореть в пламени его животной страсти…

Болезненное томление в ее возбужденном теле стремительно нарастало. Рука его скользнула под подол ночнушки, и Ира вздохнула от неожиданности, но пальцы полезли не в трусики, а стали чувственно поглаживать низ живота, рисуя бесконечные узоры, лишь задевая иногда резинку от трусов и совсем сводя ее с ума! Низ живота приятно ныл и содрогался под скользящими движениями нежных настойчивых пальцев. Она вся извивалась в его руках, уже плохо контролируя себя. А Максим продолжал целовать мучительно и сладко, терзая ее губы с упоением — то покусывая их, то опускаясь ниже, лаская шею.

Словно прочитав мысли Иры, он внезапно снова вернулся к ее губам, углубил поцелуй и одновременно проник пальцами в трусики, добравшись до клитора и промежности… настойчиво лаская влажные складочки. Тут уже закричал бы от страсти и камень! Она охнула и нетерпеливо задвигала бедрами навстречу его движениям, полностью утратив контроль над собой. Весь мир сузился до одной комнаты, до этой постели! До его умных пальцев, которые знали на шаг вперёд все ее самые бесстыдные желания и потайные мольбы..

— Как же я хочу тебя! — его обжигающий шепот.

Наслаждение резко набирало обороты, концентрируясь внизу живота, на клиторе, в промежности… Это было слишком хорошо, чтобы продолжаться бесконечно! Содрогаясь в сладком спазме, она со стоном вцепилась в его плечи, удивляясь где-то на задворках сознания тому, как быстро подошла к финалу! Яркий, сильный, изумительный в своей неожиданности оргазм накрыл ее будто снежной лавиной, лишая воздуха, лишая способности мыслить на несколько долгих, волшебных мгновений…

Невыносимо счастливая, Ира наконец выдохнула, улыбаясь распухшими от поцелуев губами, остро чувствуя свое мокрое насквозь белье. Макс помедлил, наслаждаясь ее истомой, и тоже упал на спину, восстанавливая дыхание. В голове ее порхали бабочки. Казалось, жар молодых разгоряченных тел никуда не уходил, но Ира была настолько умиротворенно-обессиленной, что могла только лежать и смотреть своими восхищенными глазами в его счастливые глаза!

Ничем не проявляя своего неудовлетворения, Макс ласково признался, как рад тому, что они стали еще немножечко ближе… Она же думала только о том, какой же, наверняка, крутой секс ждет ее с ним, если одними только руками он умеет разжигать в ней такое пламя!

Но, после полного расслабления вдруг накатила сумасшедшая усталость, и Ира, чувствуя себя немного виноватой (не хотелось бы быть бревном сейчас, в самом-то деле!), прошептала:

— Мне нужно в душ!

— Мне тоже!

— Да ладно?!

— В холодный!

Они весело смеялись и возились как котята, пока Ира не сбежала в ванную. Когда она вернулась, он уже лежал под одеялом и улыбался, всем своим видом напоминающий объевшегося сметаной кота.

— Ты не забыла сухие трусики?

— Забыла! — она показала ему язык, обходя кровать.

— Ой, Ирка… беги!

— К тебе?!

— Это идеальный вариант, — отвечал Макс вкрадчиво, откидывая одеяло с ее стороны. Одно большое одеяло! Сейчас она точно не хотела знать, в чем он под ним, — все-равно все пути ведут ко мне!

— Ой, Максим, — произнесла Ира, юркая под одеяло со своей стороны, — я конечно же не хочу выглядеть как один из тех мужиков, которые сразу после секса отворачиваются к стенке и храпят… но меня правда, просто выключает! Я даже соображаю уже с трудом..

— Тебе повезло, — сказал он, гася свет сразу во всем номере одним невидимым выключателем, — меня не пугают мужики, которые сразу после секса отворачиваются к стенке и храпят, потому что их никогда не было и не будет в моей спальне… а что касается секса, то у нас разве был секс?! Мы просто немножко пообнимались, вот и все. В любом случае, сегодня, я желаю тебе приятных снов..

— Приятных снов! — пробормотала Ира, проваливаясь почти мгновенно в глубокий спокойный сон.

Глава 21 Маленький Наполеон

Максим был точен, как швейцарские часы, и ровно без пяти восемь Ирина вошла в холл муниципального общежития, счастливая и отдохнувшая.

Он разбудил ее в полседьмого нежно, как молодожён, поцелуями в плечи… и она тут же упорхнула в ванную, немного смущаясь своей утренней неприбранности. В Максе чувствовался стержень дисциплины. Он принял душ ещё до ее пробуждения, а когда Ира вернулась из ванной, встретил ее за накрытым к завтраку столом полностью одетый, улыбчивый, намазывающий тост джемом. В который раз она подумала, наливая себе кофе — и почему он такой идеальный?!

Молодость прекрасна, помимо всего прочего, еще и тем, что ты просыпаешься после эмоционально-насыщенных событий и потрясений, всего через несколько часов сна, вновь отдохнувшим, обновлённым человеком. Хотя, быть может, это истинная любовь, независимо от возраста и обстоятельств, придаёт иногда такие силы?!

В холле ее радостно приветствовали — за время командировки Ире удалось наладить со всеми из своей делегации приятные дружеские отношения.

Марк выглядел активным и сосредоточенным, он с улыбкой поздоровался с ней, правда, окинув перед этим коротким цепким взглядом.

— Все в порядке? — зачем-то поинтересовался он, когда их едва ли мог кто-то слышать.

— Да.

— Извини за вчерашнее! — Марк улыбнулся так виновато, что она тоже робко улыбнулась в ответ.

— Марк, все хорошо!

Ира пока не очень понимала, как вести себя с ним дальше. На людях они по-прежнему, не сговариваясь, обращались друг к другу на вы и по имени-отчеству, что было правильным и естественным. Но при личном общении Марк продолжал вести себя, как ее закадычный друг, и изменить это тактичной Ирине не представлялось возможным. Вопреки ее опасениям, он больше не доставлял никаких проблем — никуда не приглашал, ни на что не намекал, ни о чем таком не спрашивал… и это принесло существенное облегчение. В рабочем ажиотаже, подобно шефу Вадиму Николаевичу, он рьяно погрузился в решение насущных вопросов, невольно увлекая в работу всех вокруг.

Ире было привычно такое состояние, и очень скоро она с удивлением отметила, что уже почти конец рабочего дня, а она ещё так и не отправила сообщение маме! Несмотря на то, что Ира уже давно жила отдельно от родителей, они всегда очень беспокоились за нее, и быть с ними на связи пару раз в неделю минимум было для нее нормой. Улучив минуту в зоне wi-fi, она настрочила маме коротенькое письмо о том, что у нее все отлично. Вообще-то, она уже звонила родителям по приезду во Вроцлав, но переговоры в роуминге выходили дороговато, и она решила просто писать на электронную почту — родители, как и большинство людей в почтенном возрасте, такую экономию средств только приветствовали. Со скайпом же они почему-то не особо дружили, а в родной Одессе предпочитали видеть дочь вживую либо слышать ее голос по телефону.