С помощью техники Хантай-Ни темные могут перемещаться с Земли в Ад и обратно, чем и воспользовался Айран, чтобы оказаться в доме Лины. Но ее самой не было дома, – она еще лежала без сознания под гладким черным деревом на берегу озера Найгери.

Айран уложил Макса на стол и взялся за дело. Он снял с мальчишки разорванную одежду, стер влажным полотенцем кровь и стал аккуратно извлекать из его тела меч Анны, одновременно обрабатывая рану заживляющей чакрой. Макс тихо стонал, сжав зубы.

– Зачем же ты убил Артура? – спокойно спросил его Айран, будто разговор шел за чашечкой чая.

– Я хотел найти тебя… А он… он не позво… не позволил… Кто он?

Залечивающая синеватая чакра ласкала его грудь.

– Напарник он мой. А Мешер тебе кто сосватал? Неужели Лина?

– Он никакой ценой не хотел пускать… Неудачник из академии…

– Ты меня слышишь, Макс? – Айран переложил руки на его раненое плечо, – Откуда у тебя Мешер?

– Я хотел найти тебя, – бредил Максим, – Ненавижу… Я хотел убить тебя… Я еще найду…

Он совсем обессилил и замолчал.

Айран вскоре закончил обрабатывать раны Максима и перенес его на диван в соседнюю комнату, потом смысл с рук кровь и вернулся, чтобы забрать со стола меч Анны. И еще одну вещь он решил унести с собой из этого дома – маску Хвоста своей сестры. Это станет сигналом для Лины: теперь она может быть свободна, как птица. Шеганы ведь не несут никаких обязательств перед Адом, и даже душой своей не слишком рискуют, в отличие от Хвостов.

Он, конечно, не стал бы заставлять сестренку так серьезно связываться с темными, но не мог он сам быть на привязи у Первого Хвоста, когда полным ходом шла подготовка к восстанию. Теперь же, когда до начала операции, на подготовку которой ушло три года, оставались считанные недели, сила маски стала ему необходима. Кто же знал, что Максим вобьет себе в голову, что нужно убить своего старшего брата? Приходилось только надеяться на благоразумие Первого Хвоста, который, конечно, не станет возлагать на Айрана никаких обязательств, пока он не закончит свои дела на Земле. По крайней мере, до сих пор Первый играл на его стороне: присматривал за Линой, давал ей какие-то поручения и проводил бестолковые собрания с чаем и горячими пирожками. А как еще уберечь девчонку от опрометчивых поступков? Например, от возвращения домой к Максимке и к своему любимому Иллису. Тяжело ей пришлось, не поспоришь. Однако, если бы у нее сейчас был выбор, она бы еще колебалась, расставаться ли с силой Хвоста, обладать которой так привыкло ее темное начало.

Айран взял оставленную на полке маску Кота и покинул дом.

***

Исполняющий обязанности главы деревни Ма инициировал переговоры с деревней Ту. Старый Комохо, лишивший Царицу Макарано одного из тел, в последнем бою был убит, и его место занял Джакомо Рубрус. На этот пост его избрали за пронырливость и хорошо подвешенный язык, которые вполне могли бы сойти за дипломатические навыки. Подписать мирный договор с северной заставой было необходимо как можно скорее, чтобы обеспечить защиту от Кеаго, лишенных обещанной добычи.

Сторону деревни Ту на переговорах представляли Николас Сефид и его сын Алекс. После заключения мира Комохо приставил команду Николаса к награде и повысил всех четверых в звании. Став Суури, Николас мог снять с себя обязательства по обучению группы.

Ребята были уверены, что он так и поступит, и обучение продолжит только один из них. Казалось очевидным, что предпочтение будет отдано Алексу.

Но Николас не спешил с официальным решением вопроса. Он сократил контакты со своей командой – то ли чтобы иметь возможность самому обдумать этот вопрос, то ли в ожидании инициативы с их стороны. В силу своего размеренного характера, он мог бы достаточно долго бездействовать, если бы ранним утром Инг не заявился бы к нему со словами:

– Я должен стать Хараром, учитель.

Несмотря на множество сложностей, которые могли бы возникнуть при передаче светлой чакры носителю Демона, Николас был готов к такому развитию событий. Только вчера Али Макарано приходила поговорить о чем-то с Алексом. Они просидели в саду за беседой около двух часов, после чего Али рассказала Николасу о желании Инга стать Хараром. Услышав эту новость в первый раз, он был категоричен:

– Это невозможно.

Но спустя всего полчаса они вместе с Алексом искали в библиотеке материалы, описывающие техники параллельного развития темной и светлой чакры на высших уровнях. Сделав Инга Хараром, Николас мог погубить его, а возможно и всю свою деревню, а мог, напротив, открыть ему перспективы полного контроля над Демоном.

Теперь Николас вел Инга на так называемую тайную тренировочную арену, которая представляла собой выжженную чакрой лесную поляну, где не одно поколение сихэ начинало свое индивидуальное обучение. Но впервые здесь собирались отрабатывать столь редкие техники.

Сегодня Николас был куда более словоохотлив, чем обычно:

– Особенность печати Света, с помощью которой передается сила Харара, состоит в том, что, владеть этой силой может только один человек. Прежний носитель печати остается со светлым началом второго уровня. Ты, наверное, помнишь, что первым Хараром был младший сын Хана. Собственно, не совсем верно говорить «был первым Хараром», потому что Харар Най это его имя. Техника наследования ханской власти предполагала возможность сделать наследником силы только одного человека, но Харар стал исключением из этого правила. За видоизменение печати его отец поплатился на Суде Инквизиторов – он стал единственным Наем, который попал после смерти в Ад.

Николас говорил, а Инг до сих пор молчал. Почувствовав возросшее напряжение учителя, он остановился и посмотрел ему в глаза.

– Да, это смертельно опасно. Возможно, тебе придется навсегда забыть об этой идее, какой бы романтичной она тебе ни казалась. Сначала мне нужно увидеть, как взаимосвязаны ваши с Агварэсом начала. Придется вмешаться в твое сознание, Инг. Процедура болезненная, но выбора нет, – сказал Николас и добавил: – Я в любом случае хотел бы изучать твою демоническую чакру, если позволишь. Не важно, получится ли сделать тебя Хараром.

– Если вы знаете, как укротить этого дикобраза, помогите мне, – решительно сказал Инг.

Николас усадил Инга в центр площадки, чакрой вычертил вокруг него замысловатую печать и занял внутри нее определенную позицию.

– Ты готов?

– Готов!

В следующий миг Ингу показалось, что Николас прошел сквозь него, а потом все вдруг провалилось в темноту. В этой темноте постепенно с какого-то непривычного ракурса вырисовался силуэт учителя. Вернее, одновременно с нескольких ракурсов: Инг видел Николаса глазами всех трех своих ипостасей.

Его светлое начало полностью доверяло Харару и ждало от него поддержки. Собственное начало смотрело на наставника с добродушием и уважением. Только темный Инг, чернокрылый Шеган, скованный с Агварэсом, горделиво отвернулся. Ему было тяжело переносить этот вынужденный контакт, но он тоже не был настроен к Николасу враждебно. Демон же оскалился при появлении светлого, разъяренный его вторжением, и распушил свои черные иглы. Рядом сидел еще один дикобраз, огненное начало Агварэса, которое было готово оказать сопротивление.

Само по себе оно не могло освободиться, но было свободно в своих действиях внутри Инга. Вспыхнув пламенем, дикобраз бросился на Николаса. Тот поставил перед собой прочный барьер из чакры Света.

На тренировочной площадке от тела Инга стала исходить демоническая энергия. «Все это только устрашение, – подумал Николас, – Агварэс уже далеко не так силен. Мать мальчишки здорово его потрепала, когда пыталась бороться с печатью Сфорцы».

Огненный дикобраз бился об стену чакры Света, а Харар незаметно открыл за этой стеной проход на Землю. Он дожидался, пока вступит в игру второе начало Демона, скованное с Ингом-Шеганом. Темный Агварэс рвался в бой, а Инг сдерживал его и одновременно пытался разрушить цепь, понимая, что не выдержит долго.