Койю откинул голову на подушку и закрыл глаза. Вот, значит, откуда все эти перемешавшиеся воспоминания, побочный эффект операции. Похоже, Кензо сделал всё, чтобы в нём не осталось ничего от прежней личности. Вот только Кензо, да и те, кто разрабатывал это устройство, явно не учли, что заставить человека считать себя кем-то другим не так-то просто. Отвязный, озлобленный Уруха оказался куда сильнее и агрессивнее мягкого Койю и в конце концов легко задвинул его в угол. Хиде, боль в груди от известия о его смерти, горящая щека, гитара, кажущаяся такой знакомой — всё это воспоминания Урухи. А любовь к Таканори, авария, больница — это уже Койю. Фактически, две личности в одном теле, и их воспоминания смешались в один ком.

— Три года прошло, — со вздохом сказал Кензо, вставая, — я уж успокоился, стал думать, что история и в самом деле похоронена. А тут вы вздумали играть в детектива… Придётся мне ещё раз сделать прочистку и убрать лишнее. Не уверен, что второй раз получится так же хорошо, но попытаться придётся. Только ради Таканори-сана…

— Кензо, — Койю медленно открыл налившиеся слезами глаза, и телохранитель обернулся. — Скажи, зачем тебе всё это? Почему ты так печёшься о Таке, что готов даже убить ради его спокойствия? Какая тебе от этого выгода?

— Кого это я убил? — Кензо притворно округлил глаза. — Не понимаю, о чём вы, Койю-сан. А Таканори-сан… Ну, просто он мне по-своему дорог. Я знаю, что телохранителю нельзя привязываться к своему хозяину, но так уж получилось. Когда меня вышибли из подразделения из-за травмы, я очень долго не мог найти нормальную работу, он оказался единственным, кто взял меня, правильно оценил мои навыки и понял, что ерундовое повреждение не будет мне помехой. Он мне как родной. И я ради него сделаю всё.

Он наклонился к всхлипывающему Койю и погладил его по волосам.

— Не бойтесь вы так. Я не причиню вреда ни вам, ни вашему ребёнку. Вы даже ничего не почувствуете. Уснёте, а проснётесь уже без этих жутких мыслей. И я отвезу вас домой. Вам же будет лучше. Вернётесь к спокойной жизни, и всё станет так, как прежде.

— Вот как… — Койю тяжело вздохнул. — Можно я тогда кое о чём тебя попрошу?

— О чём?

— Расскажи мне немного про Койю. Каким он был при жизни?

Кензо тихонько скрипнул зубами и через силу улыбнулся.

— Очень милым. И добрым. Правда, малость эгоистичным и избалованным. Но это не мешало ему любить Таканори-сана не меньше, чем Таканори-сан любил его. Койю-сан ради него порвал с родителями и сбежал от них, я его даже зауважал после этого, вот уж не думал, что такая фарфоровая кукла безвольная могла оказаться способной на такой поступок. Хоть он мне и не нравился, я не мог отрицать того, что они замечательная пара и очень друг друга любят. Таканори-сан просто расцвёл, когда с ним познакомился. Я до этого никогда не видел, как он улыбается.

Койю прикусил губу. Видимо, Уруха и Койю похожи не только внешне, даже кое-какие моменты биографии совпадают — оба были не в ладах с родителями, и про обоих говорят, что они до определённого момента были вполне милые и добрые. Только вот на Койю побег из дома, похоже, особо не повлиял, он остался милым созданием, и неудивительно, у него был Таканори, который тщательно оберегал его. А вот Урухе так не повезло, он угодил в лапы к жестокому Хиде, нахватался от него дурных привычек и сам стал таким же злым и циничным. И в итоге, похожие изначально, по характерам они стали диаметрально противоположными.

— …Как же тогда так получилось, что я веду себя как Койю? — он медленно моргнул.

— Поведение же на основе воспоминаний строится, — Кензо развёл руками. — Когда воспоминания подсаживают в голову, мозг адаптируется к ним и на их основе изобретает определённую модель поведения. Но точно повторить оригинал, естественно, не получится, потому как привычки у людей разные. Это один из побочных эффектов технологии. Соответственно, вы и подстроились под Койю. Хотя ваш вариант получился более вспыльчивым и истеричным. Но Таканори-сана это не смущает, так что всё в порядке. Не пытайтесь в это вникнуть. Давайте просто закончим со всем этим.

Он опять погладил по волосам, и Койю как током ударило.

— Не прикасайся ко мне, уёбок.

Кензо, явно удивлённый матерным словом, вылетевшим из его рта, отпрянул от него и вскочил; к Койю же вернулись силы, он яростно заёрзал, задёргался и принялся с силой вырываться из пут. То, что казалось ему смирительной рубашкой, на деле было не особо-то прочным, удержало бы лишь ослабленного лекарствами человека. Белые ремни с громким хлопком лопнули, высвобождая руки, и Койю с воплем бросился на Кензо:

— Урою, сука! — он с силой запустил кулак в лицо, Кензо перехватил его руку, и Койю, зарычав, уставился ему в лицо загоревшимися жёлтыми глазами: — Мерзкий, подлый скользкий ублюдок, ты себя что, Богом возомнил, чтобы решать, кому и кем быть в этом мире?! Да вы с Такой друг друга стоите, оба ебанутые на всю голову!

Уже почти не владея собой, Койю с силой пнул его ногой в живот, телохранитель от неожиданности даже не успел увернуться и отлетел к стене, складываясь пополам от боли. Но Кензо очень быстро пришёл в себя и опять кинулся на него, обхватывая обеими руками и отработанными движениями пытаясь скрутить.

— Пусти! — орал Койю не своим голосом, яростно ударяя его локтем и пиная в коленки. — Не трогай, тварина, ты меня не удержишь!

Вырвав из его захвата одну руку, Койю с размаху треснул его по щеке, и Кензо отшатнулся от него в сторону, сжимая кулаки. Не дожидаясь, пока он опомнится, Койю схватил первое, что попалось ему под руку, какой-то железный ящик с тумбочки, резко развернулся и с силой опустил коробку на голову.

«Бу-у-ум!» — гулко отозвалась железка, на которой образовалась вмятина.

Кензо покачнулся и беззвучно обвалился на пол, как будто ему разом подпилили обе ноги. По лицу у него потекла кровь, он пару раз дёрнулся и затих, видимо, потерял сознание.

Красная пелена, трясшаяся перед глазами, слегка развеялась, и Койю испуганно покосился на неподвижно лежащего телохранителя. А потом — на свои ладони, ощутимо подрагивавшие.

— Чёрт… Это что, правда я сделал? — растерянно прошептал он и посмотрел на мерцавшие экраны. — Надо убираться отсюда, побыстрее, пока он не пришёл в себя…

Слегка шатаясь от слабости, Койю побрёл к двери. Стукнул рукой по кнопке рядом, и автоматическая створка, искря, с жутким скрипом отъехала в сторону. Перед глазами предстал длинный тёмный коридор, уходивший в обе стороны. Вдоль стен виднелись каталки и инвалидные коляски. Лампы на потолке угрожающе мерцали.

Койю взял влево и пошёл вперёд, кривясь и держась за плечо. Его опять затошнило, а по животу будто кто-то молотил крохотными кулачками изнутри. В воздухе очень сильно пахло ржавчиной, какими-то лекарствами и горелыми проводами. Коридор, казалось, был бесконечным; изредка на пути Койю попадались точно такие же автоматические двери с намалёванными по бокам номерами: «P-1», «P-2», «P-3»… Наверное, это были те лаборатории, о которых говорил Таканори. И Койю уже был почти уверен, что находится под землёй — слишком уж темно тут было, и ему не попалось ни одной лестницы наверх или окна. Надо было как-то выбираться из этого лабиринта Минотавра, пока он совсем не заблудился.

— Койю-сан…

Издалека послышался сдавленный хрип, и Койю остановился, прислушиваясь. Нет, не показалось, отчётливо слышатся неравномерные шаги и тяжёлое дыхание. Сердце мгновенно подскочило к горлу — похоже, Кензо всё-таки пришёл в себя и решил закончить начатое. Плохо, он явно здесь ориентируется лучше, чем сам Койю. А значит, в коридоре оставаться категорически нельзя. Хорошо бы удар его хотя бы замедлил, а то у Койю против него ни одного шанса.

Реакция произошла почти по инерции — Койю нажал ладонью на кнопку возле очередной двери, та со скрипом отъехала, открывая взору тёмное помещение, в котором даже лампы не горели. Стало страшно, но Койю живо представил себе, что будет, если Кензо его поймает, и смело шагнул внутрь. Дверь тут же задвинулась на место, глаза слегка привыкли к темноте: такая же комната, как та, в которой Койю лежал недавно, только тёмная, с потолка тихонько капает вода, а на поломанной кровати лежит ворох какого-то тряпья.