Койю прижал ладонь ко рту, распахивая глаза.

— И ты думаешь, что Уруха…

— Всего лишь предполагаю, точно мы это уже вряд ли когда-нибудь узнаем, — припечатал Юу. — Просто по его поведению было похоже именно на это. Уруха никогда не говорил о работе ничего конкретного, но пару раз бросил, что она требует перевоплощений и что своим лицом в ней светить опасно. И деньги у него имелись, хотя он и прикидывался, что ему, как и любому подростку без родителей, выживать трудно.

— А откуда ты знаешь? — Койю прищурился. — Имел привычку лазить по карманам?

— Незачем было, — Юу скривился. — Наличие денег или их отсутствие сразу видно, уж поверьте мне. У Урухи одна только гитара чего стоила…

— Гитара? — Койю дёрнулся. — Зелёная такая, фирмы «ESP»?

— Да, она у него одна была, любимица, — подтвердил Юу. — Я так понимаю, Акира вам её показал.

— Показал. Но он сказал, что Урухе эту гитару родители подарили, — Койю нахмурился, — ещё до того, как он с ними поссорился и убежал из дома.

— Красивая сказочка, для тупых и любопытных сойдёт, — Юу фыркнул. — Уруха всем так говорил, мне тоже, да только я-то соображаю. Он постоянно крысился на родителей, что они про него забыли и не хотят его поддерживать под предлогом того, что у них ещё и младший сын есть, совсем малыш, и денег на всё не хватает. Как вы думаете, при таком раскладе папа с отцом выложили бы больше десяти тысяч долларов за его гитару?

Койю показалось, что он ослышался.

— Сколько?!

— Такая гитара, как «детка» Урухи, тогда стоила около пятнадцати тысяч долларов, — терпеливо пояснил Юу. — Я знаю, потому что сам одно время увлекался игрой и немного в этом разбираюсь. Если не верите мне, можете в Сети посмотреть. Это же «ESP». Гитары этой фирмы качества отменного, звучание у них потрясающее, не зря же почти двести лет на рынке уже. Инструменты их производства многие музыканты мирового уровня используют. Но у этих гитар и цена соответствующая, они очень дорогие, самые простые варианты стоят не менее трёх тысяч. Я на них старался даже не смотреть, это уже запредельно.

Койю сдвинул брови и приложил тонкие пальцы к вискам.

— Столько денег за кусок дерева со струнами, просто офигеть…

— Ну, это для вас кусок дерева, а бывают люди, которые от гитар с ума сходят и мечтают о самых навороченных вариантах. И потом, гитара ведь не просто корпус со струнами, она нашпигована электроникой, подчас очень сложной, беспроводными усилителями и много чем ещё, это далеко не самое простое устройство, — Юу улыбнулся и откинулся на спинку дивана. — У всех свои игрушки, у кого-то одежда, у кого-то бриллианты, у кого-то гитары. Уруха был из таких, он очень любил эту «детку». Не расставался с ней, в руки никому не давал. Я почти уверен, что эту гитару он купил сам, а про то, что она подарок от родителей, просто врал, чтобы никто не удивлялся, откуда у него такой дорогой инструмент.

Койю принялся раздражённо похлопывать себя пальцами по щекам. Почему-то вспомнилась маленькая квартира в глубине Арт-квартала, в которую привёл его сегодня Акира. Не было похоже, что у этой парочки друзей всерьёз водились деньги. Койю, конечно, понял, что зелёная гитара недешёвая, по ней это было видно, но он думал, что она стоит максимум полторы тысячи. А тут Юу говорит, что не меньше пятнадцати… Внушительная сумма, а для обитателя Арт-квартала и вовсе просто запредельная. Если Уруха мог выложить столько за прихоть в виде гитары, неужели ему не хватало денег на то, чтобы снять квартиру получше и поближе к центру? Ответ напрашивается сам собой: Юу прав, Уруха занимался чем-то незаконным. А когда конфликтуешь с законом, даже при наличии денег лучше жить скромно и притворяться, что их у тебя нет. И судя по поведению Акиры, Урухе такой образ вполне удавался. Но, видимо, ему очень уж хотелось эту дорогую гитару, поэтому он рискнул, не забыв сочинить, что это подарок родителей.

— Многовато что-то вранья в этой истории, мне это не нравится, — пробормотал наконец Койю. — И ещё кое-что странно… Урухе же, как я понял, чуть больше семнадцати лет было, когда эта гитара появилась. Хочешь сказать, что он уже тогда занимался этим посредничеством?

Юу хмыкнул:

— Самый возраст для такого, Койю-сан. Как это ни странно, по статистике почти все самые жестокие преступники сейчас такие вот, молодые, возрастом от семнадцати до двадцати двух лет. У них инстинкт самосохранения ещё не так хорошо развит, они абсолютно ничего не боятся, зато жажды лёгкой наживы, ума и изворотливости у них уже более чем достаточно, — он поёжился и обхватил руками колени. — Знаете, я думаю, что Уруха всё же погиб. В ту ночь, когда я его последний раз видел, он очень странно себя вёл… Принёсся ко мне без всякой договорённости, перепуганный, бросился с порога на шею, шептал что-то о том, что влип и чтобы я его защитил. Я так ничего тогда и не понял из его объяснений, он в итоге разозлился и убежал, хлопнув дверью. И всё, больше мы не встречались. Если совместить это с моими подозрениями о том, что он был посредником… Небось влез в какую-то очередную сделку, а там заказчиком оказался человек решительный и с большими возможностями, выследил его и прихлопнул, чтобы не болтал лишнего. Тело спрятал, и концы в воду. Искать его некому, кроме, может, нас с Акирой, — Юу сжал пальцами взятую со столика чашку, — а мы оба слишком поздно хватились. Хотя, думаю, даже если бы кто-то из нас сразу узнал о беде и ринулся разыскивать Уруху, всё равно ничего бы не смог сделать.

Койю отвернулся от него и принялся задумчиво теребить пальцами края розовой футболки. То, что рассказал сейчас Юу, здорово противоречило сведениям, полученным от Акиры, и непонятно было, кому из них больше доверять, оба ведь говорили вполне искренне. Проблема здесь, видимо, была не в них, а в самом Урухе; похоже, на самом деле ни Юу, ни Акира не знали его как следует. Впрочем, у Койю всё же сложилось кое-какое мнение об объекте поиска: красивый, умный, но весьма эгоистичный и жестокий омега, который явно врал как дышал и ухитрился даже близким людям не сообщить о себе ничего лишнего. И, по словам Акиры, Уруха переменился в худшую сторону весьма резко, просто словно в одно утро проснулся совсем другим человеком. На него и вправду так подействовало изменение отношения к нему родителей после рождения второго ребёнка? Конечно, такое вполне может быть; если Уруха был злопамятным и обидчивым, как говорит Юу, он запросто мог посчитать это за страшное предательство и решить вообще никому больше ни в чём не доверять. Койю и сам до сих пор в глубине души безумно злился на своих родителей, которые даже не попытались понять его и просто вычеркнули его из своей жизни, поэтому думал, что чувства Урухи ему отчасти знакомы. Но вот в то, что Уруха из-за этого так озлобился, что подсел на кокаин и сунулся в криминал, уже верится меньше. Нет, здесь было что-то другое. Кто-то явно задел его куда сильнее, чем родители. И без чужого влияния точно не обошлось.

— Юу… — телохранитель вздрогнул, когда Койю опять повернулся к нему и тронул за плечо. Омега чуть поджал губы и опустил глаза. — Вот как, по-твоему… Он правда был похож на меня? Похож так, что нас можно было бы перепутать?

Юу окинул его взглядом и прикусил губу.

— Если честно, то очень, Койю-сан, — неуверенно сказал он. — Внешне вы с ним и впрямь безумно похожи. У вас взгляд такой же, как у него, кожа такая же белая, с этими вечными синяками, волосы… Я, ещё когда пришёл первый раз на собеседование и увидел вас, вздрогнул, подумал — надо же, бывают совпадения, молодой человек так на Уруху похож… Не знаю, что думать по этому поводу и как это объяснить. Мне хочется верить, что это именно совпадение…

— Хорошо, — Койю наклонил голову, — тогда я поставлю вопрос по-другому. Ты мог бы сказать, что я — это Уруха?

Юу, успевший взять дрожащими пальцами чашку с остывшим чаем, громко раскашлялся и чуть не уронил её.

— Да вы что, Койю-сан? Что за глупости вам в голову лезут? — изумлённо спросил он. — Нет, конечно! Вы — это вы.