— Куда, говоришь, капитан, мы должны войти? — переспросил глуховатый Замараха.

Вместо ответа Огнехвост схватил крысу за шиворот и, склонив его голову низко к полу, дал такого пинка, что тот стрелой вылетел в открытую дверь.

На пороге каюты, как обычно, во всеоружии появилась принцесса Курда.

— Нельзя ли плыть побыстрее? — обратилась она к капитану. — Мы уже третий день в пути, и до сих пор никакого толку.

— Видите ли, моя дорогая, — с напускным участием начал капитан. — Все дело в ветре. Чем сильнее он дует, тем быстрее мы плывем. Неужели вы никогда не бывали в море?

Курда с самого начала невзлюбила Плагга.

— Я должна найти своих рабов, — прикоснувшись к лису концом сабли, проскрежетала она. — Тех, что угнали мой корабль. Поэтому ты должен заставить свою лоханку плыть быстрее. Я так хочу. Слышишь? Я приказываю тебе это сделать.

Капитан, казалось, был не слишком смущен угрозой со стороны Курды. Невзирая на приставленный к нему клинок, он расплылся в улыбке:

— Хорошо, ваше королевское высочество. Видать, раздавать приказы вы горазды. Беда только в том, что обратились малость не по адресу. Я всего лишь капитан. Поэтому советую лучше подняться палубу. И покуражиться со своим ножиком перед ветром и морем. Ведь вы же принцесса. Прикажите им нести наше судно быстрее. Вряд ли они посмеют вас ослушаться. Верно я говорю, ребята? Ха-ха-ха!

Но крысы так и застыли, едва розовые глаза Курды обрели цвет рубина.

— Еще одна дерзость — и твоя башка слетит с плеч, — вознеся саблю над головой Огнехвоста, процедила она.

По-прежнему улыбаясь, лис проследовал к столу и спокойно поднял свой обоюдоострый топор.

— Симпатичный у вас ножик, принцесса, — сказал он. — Хотя и маловат. И мы уже повидали, как ловко вы умеете им махать. Не зрелище, а сущее загляденье! А теперь пойдите лучше прочь с моих глаз. Не то придется мне показать, на что способно настоящее оружие в лапах разбойника.

Улыбка вмиг сошла с морды Плагга, и он вперил в Курду свой ледяной прищуренный взгляд — под стать тому, которым пронзала его принцесса.

К счастью, обстановку помог разрядить вошедший в этот миг Блэдд.

— В моей каюте слишком жесткая кровать, — начал жаловаться он. — А я хочу спать на мягкой.

На устах Плагга вновь заиграла лучезарная улыбка. Бесцеремонно проследовав мимо Курды и пренебрежительно откинув в сторону ее саблю, он по-дружески обхватил Блэдда лапой за плечи.

— Эй, Длинноклык, сейчас же подать мягкий матрац для принца! Как тебя только угораздило уложить его высочество на жесткую койку?

Длинноклык, ухмыльнувшись, отвесил Блэдду притворный поклон.

— Дорогой мой, мне ужасно стыдно, — сказал он. — Пойдемте со мной. Старина Клык сейчас все уладит. Вашему высочеству надлежит почивать на подобающей вашей чести постели.

Спрятав саблю в ножны, Курда молнией выскочила из каюты. Вслед за ней удалились Блэдд с Длинноклыком, которых со стороны можно было принять за двух неразлучных друзей.

— Только ты проследи, чтобы она была обязательно мягкой.

— Клянусь всем святым, что спать вы будете, как на пуховом облаке.

— Это хорошо. А ты славный парень, Клык. Ты мне нравишься. Ты будешь моим здешним приятелем.

Едва за ними закрылась дверь каюты, как Плагг, обернувшись к Тэззин, произнес:

— Когда настанет час, Курду трогать не смей. Слышишь? Принцессой я займусь сам.

Шел день за днем, но на королевском судне не прибавлялось ни пищи, ни воды. Велфо, спавшая глубоким сном, уже давно не шевелилась. Рядом с осунувшейся мордочкой и запавшими глазами лежала Трисс, которая то пробуждалась, то снова впадала в забытье. Шог сидел, привалившись к рулю, время от времени облизывая распухшим языком соль с обветренных губ. Прикрыв лапой глаза, он подчас поглядывал на сияющее в небесной лазури солнце, и ему казалось, что оно над ним насмехается.

— Дождь! Ну куда подевался дождь! Хотя бы несколько капелек дождя!

И его снова одолевал сон. Склонив голову на руль, Шог, несмотря на потерю сил, продолжал держать курс.

Их маленький корабль дрейфовал в море подобно одинокому листу в озере. Утратив все надежды, три его обитателя, изможденные голодом и усталостью, казалось, безмолвно смирились со своей неизбежной участью.

Трисс, которую бросало то в жар, то в холод, давно потеряла счет времени. Она не могла даже сказать, прошли часы или месяцы с тех пор, как они оказались на борту корабля. Но однажды в ее затуманенном рассудке раздался голос мыши-воина, который уже однажды являлся к ней во сне. Затем в тумане прояснился и его образ. Держа в одной лапе свой восхитительный меч, он протянул другую Трисс, призывая к себе:

— Трисскар, мастер меча, иди ко мне, не бойся.

Трисс уже направилась к нему навстречу, но в этот миг судно во что-то врезалось, и от удара Трисс свалилась с койки. Каким-то шестым чувством она ощутила, что все ее видение мира заполонила крупная, грубая и колючая морда.

— Эта не так плоха, как ежиха, — услышала она незнакомый голос. — Не волнуйтесь, мисс. Теперь вы в полной безопасности.

Едва забрезжил рассвет, как Шог открыл глаза и огляделся вокруг. К своему крайнему удивлению, он обнаружил под собой твердую почву. Значит, он уже не на море! Выдра попыталась приподняться, но чья-то заботливая лапа ее остановила:

— Лежи, лежи, речной пес. Тут ты среди друзей. Выглядишь ты, парень, прямо скажем, не ахти. Видать, здорово изголодался. Ничего. Потерпи малость. До завтрака недолго осталось.

. На Шога глядела огромная, дружелюбного вида ежиха. Он попытался что-то сказать ей в ответ, но опухший язык ему не повиновался, и потому вместо слов вышел лишь хриплый звук. Опустив ковш, вырезанный из тыквы, в бадью с водой, хозяйка помогла Шогу приподняться и дала немного попить. Такой сладкой и вкусной воды он отродясь не пробовал.

— Не спеши, дорогой, — сдерживала его жадный порыв ежиха. — Нельзя так быстро пить. Это вредно для здоровья. Меня зовут Холморозой. Моего мужа — Горлец. А нашего сына — Уртика. Это он обнаружил ваш кораблик, когда собирал водоросли. А тебя, сынок, как величать?

— Меня зовут Шог, — произнес тот, не узнав собственного голоса. — А где остальные? Трисс и Велфо?

Холмороза позволила Шогу приподняться и сесть, прислонившись сзади к скале.

— Не волнуйся за них, — ответила она. — Они в полной безопасности. Ты пей. А я пойду. Меня ждут домашние дела.

Шог взял ковш с водой и, медленно отпивая глоток за глотком, стал рассматривать окружающую обстановку.

Как выяснилось, он сидел на каменистом выступе на самом краю пещеры. Перед ним простиралась большая Долина, окруженная со всех сторон высокими и крутыми скалами. В скалистых пещерах жили семьями ежи.

Все они суетились по хозяйству: одни готовили завтрак, другие наводили порядок около дома. Пока Шог разглядывал окрестности, к нему подошел такой большой еж, какого он еще в жизни не видывал. Спереди его иглы были подернуты сединой.

Сев рядом с Шогом, он протянул ему лапу.

— Доброе утро, — сказал он. — Меня зовут Горлец. Я патриарх Острова Мира. Это чудесный уголок.

— Очень приятно, — пожав ему лапу, проговорил Шог. — И как долго вы живете здесь?

— Мой клан обосновался в этих краях, когда были живы мои родители, — величаво покачав вперед-назад головой, ответил Горлец. — Они бежали сюда от раздоров, рабства и войны. И нашли здесь мир и довольство. Я первым родился на этом острове. И за всю жизнь ни разу его не покидал.

— Вполне вас понимаю, Горлец, — восхищенно покачал головой Шог. — А кто-нибудь из зверья приплывал к вам на остров?

— Нет, никто и никогда. Вы первые. Взгляни на эту гору. Странная, не правда ли?

Шог обследовал взглядом окружавшие зелено-голубые горы.

— Хорошие горы. Но что с ними можно делать?

— Снаружи, — Горлец развел в стороны лапами, — наш остров практически невидим. Как будто из моря просто торчит высокая скала. Разбойники всегда проплывают мимо нас. Они не видят ни берега, ни бухты, в которой можно было бы бросить якорь. Да и сам остров далеко не всегда попадается им на пути. Когда-то это был обыкновенный огнедышащий вулкан. Теперь здесь очень плодородная почва. И у нас есть маленькая потайная бухта. Именно там мы пришвартовали ваш кораблик.