С юных лет Командор любил аббатство как свой родной дом. В молодые годы он нередко покидал обитель и присоединялся к речным и морским выдрам, охотникам до бурных приключений, но всякий раз возвращался обратно. В Рэдволле издавна жили его предки, которые вели свой род от знаменитого выдры Воителя, известного под именем Таггерунг. Аббат Эподемус пытался причислить Командора к славе его великих прародителей, но тот отказывался, упирая на то, что никогда не ощущал себя Избранным. Тем не менее он исправно исполнял роль военных дел мастера и обучал остальных зверей этому ремеслу. Хотя множество зим и лет обитель пребывала в мире и довольстве, Командор всегда оставался верен порученному ему делу, полагая, что может прийти тот день и час, когда его способности пригодятся.

Между пиршественными застольями Большой зал являл собой островок безмятежности. Нежные лучи восходящего солнца струились через витражные окна и россыпью самоцветов устилали каменный пол. Прислонившись спиной к каменной колонне, Командор устроился аккурат напротив древнего гобелена, на котором был изображен Мартин Воитель, первый защитник Рэдволла, в окружении поверженных им врагов — лис, крыс, горностаев и ласок. Несмотря на исходившую от него доброту и силу, глазах героя горел бойцовский гнев, который сулил отпор каждому зверю, если таковому было не по душе жить в мире и добре. Над картиной висел настоящий обоюдоострый меч с витой рукояткой, украшенный красным камнем. Сталь клинка сверкала, как зеркало, а его наконечник был остр, как игла. Если верить легенде, меч был выкован лордом Барсуком в огнях Саламандастрона из металла упавшей на землю звезды. С таким мечом воину был не страшен ни один зверь.

Продолжая разглядывать картину, Командор вдруг почувствовал, что у него потяжелели веки. Едва он отставил в сторону завтрак, как клинок меча внезапно замерцал на удивление ярким светом. Перед глазами выдры поплыли золотистые блики, и ему показалось, что Мартин Воитель сошел к нему прямо с картины. Командор не мог точно сказать, раздался ли наяву мягкий далекий голос или прозвучал лишь у него в голове.

Казалось, время для Командора остановилось. Постепенно солнечные блики исчезли, сменившись клубами тумана.

—Здорово, дружище. Чего это тебе вздумалось спать с утра пораньше?

Встряхнув головой, Командор вернулся к реальной действительности. Перед ним стоял аббат Эподемус.

—А, что? — встрепенулся предводитель выдр. — Ах, доброе утро, отец настоятель.

—Славно здесь. Сущая благодать, — оглядевшись вокруг, произнес аббат. — Вот только одно плохо. Стоит засидеться — не хочется подниматься. Эх, мне бы твои годы.

Выдра-воин почтительно предложил аббату лапу, чтобы тот мог на нее опереться, и они направились к двери.

—В трапезной во время завтрака стоит невозможный гвалт. Диббаны кричат и визжат, взрослые тоже с ума посходили, спорят о сокровищах. Нет, дорогой, там мне не будет никакого покою. Пойдем-ка лучше в сторожку. Мэлбан с Крикулусом тоже не выносят шума, поэтому завели обычай завтракать подальше от толпы.

Провожая Эподемуса в сторожевой домик, Командор пытался вспомнить, что хотел рассказать аббату, но в голове у него не было ни единой мысли.

Блестящие на солнце клубы пыли, словно медленно перемещающиеся языки пламени, кружились над горой пергаментных свитков и старинных книг, громоздившихся на столе. У Крикулуса и Мэлбан за ушами торчали перьевые ручки. Прикусывая лепешки и запивая их чаем, старики пытались разобраться в царившем беспорядке. Аббат почти пожалел о том, что согласился сесть в предложенное ему кресло, потому что из него тотчас поднялась туча пыли.

—Доброе утро, друзья, — поприветствовал пришедших старик-землеройка. — Что привело вас в эту пыльную темницу в такой хороший денек?

—Так называемые поиски драгоценностей, — засунув руки в рукава сутаны, ответил аббат. — Хотелось бы услышать ваше мнение и совет относительно этого странного предприятия.

Мэлбан, мышь весьма спокойного нрава, неожиданно оживилась и, возбужденно жестикулируя, произнесла:

—О, это дело не терпит отлагательства. Найдем мы сокровища или нет — это не важно. Главное — отыскать Барсучий Дом. Вот что для нашего архива представляет чрезвычайный интерес!

Во время своей речи Мэлбан, по неосторожности слишком широко размахнувшись, угодила лапой по огромной кипе книг. Те грузно свалились на пол, подняв столбы пыли. Командор, спасая пожилых рэдволльцев от приступов кашля, вывел их на свежий воздух.

Устроившись на солнышке, Эподемус поднял брови и, вздохнув, сказал:

—Ну, раз это дело имеет для нас жизненно важный интерес, полагаю, нам следует организовать его по лучшей программе. Командор, дружок, не будешь ли ты так любезен взять ответственность по этой части на себя?

—С удовольствием, отец настоятель, — почтительно помахав хвостом, ответил тот.

—Ну вот и славно. — Поднявшись с места, Эподемус похлопал свою старую подругу-мышь по плечу. — Вижу, вам не терпится скорее отправиться в путь. Поэтому хочу пожелать вам успеха. Да сопутствует вам удача!

Рано утром отряд кладоискателей вместе с Командором и двумя другими здоровяками — выдрами отправился в путь. Состоял он в основном из взрослых. Малыши Меховичок и Биккл шли в окружении землероек. Прочно закрыв за ними ворота, Эподемус взобрался на северную крепостную стену, откуда долго провожал взглядом зверей, взявших курс к Стране Цветущих Мхов.

Идти по лесу было одно удовольствие. Лог-а-Лог с землеройками точно знали место, на котором они обнаружили малышей. Это обстоятельство существенно сужало круг их поисков.

Едва день перевалил за половину, как Лог-а-Лог объявил привал.

— Приблизительно в этих краях мы нашли диббанов. Давайте-ка для начала слегка подзаправимся. А потом расспросим сорванцов, в каком направлении отсюда нужно искать старый дуб с дверцей.

Мэлбан с Крикулусом принялись доставать съестные запасы, с радостью опустошая свои вещевые мешки от лишнего веса. Разломив ячменную лепешку, Командор собрался съесть ее с сыром. Но прежде чем откусить, подозвал к себе двух диббанов:

— Итак, ребятки. Знаете ли вы, как отсюда пройти с тому дубу? — Либо к северу, либо к югу, — широко разведя лапами, беспечно ответила Биккл.

—Вот уж подсказала так подсказала! — не удержался, чтобы не махнуть на нее лапой Крикулус. — Либо на север, либо на юг! А ты что скажешь, Меховичок?

—Крикулус спрашивает тебя не об этом, — ласково погладив кротенка по бархатной головке, произнесла Мэлбан. — А о том, как пройти к дереву, под котором вы с Биккл прятались от урагана.

—О, этого я не знаю, мэм. Тогда было ужас как темно и мокро. Разве упомнишь дорогу в такой гадкий и дождливый день?

Мэлбан собралась было еще что-то сказать, но в этот миг на нее набросилась появившаяся неизвестно откуда большая черная ворона, заставив мышь невольно отпрянуть назад.

—Что это было? — вскричала мышь-архивариус.

Тем временем другой крылатый разбойник молнией подлетел к Гердлу Спринку и, вырвав у того кусок сыра, оставил когтистые отметины на лапе ежа. Потом резко взметнулся ввысь и присоединился к стае своих каркающих сородичей.

—Вороны! — закричал Командор, обращаясь к воинам-выдрам и землеройкам. — Их тут столько, что хоть пруд пруди. Держите подальше от них малышей. Эх, праща пришлась бы сейчас как нельзя кстати! Кто-нибудь прихватил с собой пращу?

Лог-а-Лог, достав рапиру, метнул прицельный взгляд на верхушки деревьев, где засели в засаде и угрожающе поглядывали на рэдволльцев темнокрылые хищники. Потом, понизив голос, тихо произнес:

—Землеройки Гуосима никогда не носят пращей. Да и какой от этих камней сейчас прок. Глянь, сколько ублюдков там собралось. Эх, кабы большой беды не вышло!