Она бежала, попутно отбиваясь от летящих в неё заклинаний. Надетая на неё форма Хогвартса никого не останавливала — аврорам было плевать. В такой суматохе было сложно различить, где свои, а где чужие, но никто не обращал на это внимания, стреляя по всем подряд. Помимо авроров и пожирателей по аллее бродили обычные люди, и они тоже становились мишенями. Казалось, что главным в этой битве было не убить как можно больше врагов, а просто убить как можно больше. Обе стороны прекрасно справлялись с этим.
Малфоя она потеряла из виду уже давно, пробираясь мимо трупов. Пронзительные крики срывающихся голосов, реки крови, что уже не могла впитать в себя земля… Это была самая страшная битва в жизни Николь. Самая безжалостная. Убивали всех, не думая. От её руки уже полегло трое. Наверное, авроров, но она не была уверена.
Николь не заметила возникшего перед ней человека и пропустила удар. Послышался громкий хлопок — это её тело ударилось о стену и шмякнулось на землю. Палочка выпала из рук. Рейнер попыталась встать, но мужчина уже направил свою палочку на неё, посылая заклинание. Оно попало в ногу волшебницы, и она взвыла от дикой боли. Аврор занёс палочку повторно, намереваясь на этот раз покончить с девчонкой, но его сбил с ног зелёный луч.
— Жива? — спросил Долохов, вступая в схватку с новым противником.
— Похоже на то, — проскулила Николь. Почувствовав ноющую боль в области бедра, она жалко всхлипнула. Удар пришёлся по очень неудачной точке. Когтевранка подняла голову и осмотрела магазины. До нужного оставалось сто метров. Ей нужно бежать.
Боль держала в реальном мире, не давала погрузиться в тишину отчаяния. В луже крови на земле чётко виднелись её отпечатки пальцев. Девушку словно выдернули из вязкой, но тёплой воды. По рукам побежали мурашки. Неимоверным усилием воли Николь заставила себя встать, опираясь на стену и сделать шаг. Колено тут же подогнулось, и девушка упала на землю. Вокруг продолжалась ожесточённая схватка. Драко всё ещё не было видно, и она опасалась, что заметит его на земле, среди трупов. Рейнер осмотрела мёртвых и раненых, лежащих поблизости, но светлой макушки среди них не нашла. Вздохнув с облегчением, волшебница поднялась на ноги снова, прихватив свою волшебную палочку. Оставалось чуть-чуть. Николь сделала шаг, не переставая держаться за стену, а затем ещё один, пока не поняла, что нога сможет продержаться хотя бы до тех пор, пока они не вернутся в Хогвартс. Она попыталась побежать, но боль заставила сжать зубы. Ей было жизненно необходимо добежать до этого треклятого магазина!
Ввалилась во «Всевозможные Волшебные Вредилки» она обессиленной. Николь прошла внутрь, и нахмурила брови. В здании не было слышно звуков битвы. Видимо, магия защищала это место от лишнего шума, но сейчас это играло Уизли не на руку. Они даже не знали, что снаружи происходит самая настоящая бойня. Зачистка.
Посетителей не было, но и самих хозяев тоже. Возможно, их и вовсе здесь нет? А она бежала с больной ногой, которая с каждой минутой напоминала о себе всё больше.
— Фред! — наконец крикнула девушка. Уизли не показался. — Фред! Джордж! Кто-нибудь?!
Ответа не было, и Николь задрала голову на лестницу, ведущую на второй этаж. Времени обдумывать свои действия не было, и она полезла наверх, корчась от боли.
— Фред! Уизли, мать вашу! Кто-нибудь здесь есть?!
Николь поднялась и осмотрелась. Вещи лежали в беспорядке, словно только что ими кто-то пользовался, но самих близнецов видно не было. В голову закрались мысли о том, что она опоздала. Пришла слишком поздно, и их уже нет в живых. Николь прогнала эти мысли и пошла дальше, заглядывая в каждый угол. В конце зала шелохнулась ширма, и оттуда высунулась рыжая макушка.
— Мне показалось, что кто-то… — сказал Уизли своему брату и осмотрелся, останавливая свой взгляд на Николь. — Опять ты? — его тон стал небрежным, и Фред подошёл ближе. За ним последовал Джордж.
— Что тебе нужно? — голос Джорджа был ещё холоднее.
— Вам нужно уходить! Тёмный Лорд приказал уничтожить всё и вся! — воскликнула Николь. — Аппарируйте, пока не поздно!
— Почему мы вообще должны верить тебе? Откуда нам знать, что это не ловушка? Ты же на его стороне! — Джордж не верил ей, и Николь это прекрасно понимала.
— Я хочу помочь. Там, на улице, десятки, если не сотни, трупов. Убивают всех подряд!
— У тебя кровь? — взгляд Фреда был направлен на ногу девушки.
— Это не имеет сейчас никакого значения. Уходите!
— Убирайся, Рейнер. Тебе здесь не рады, — Джордж стоял на своём, а Фред переводил растерянный взгляд с брата на девушку, не зная, что делать.
— Фред, — Николь обращалась непосредственно к старшему близнецу, — там битва. Прямо сейчас за стенами этого здания умирают люди! Умирают пожиратели и авроры! Умирают гражданские! Если вы останетесь, умрёте и вы. Я знаю, что ты ненавидишь меня, но я хочу помочь! Мерлин, если кто-то узнает, что я была здесь, меня и саму убьют! Неужели ты думаешь, что я пришла бы, если бы всё не было так серьёзно?! Аппарируйте.
— Очень трогательно, но, Рейнер, мы уже сказали, что никуда не пойдём. Это наш магазин, а сейчас разгар рабочего дня. Мы…
— Аппарируй, Джордж, — оборвал его речь Фред, не сводя глаз с Николь.
— Но…
— Мы уходим. Сейчас, — с нажимом сказал Уизли, переводя взгляд на брата. — Ничего не случится, если мы устроим один незапланированный выходной. Аппарируй.
Джордж несколько секунд сверлил брата взглядом, но сдался.
— Ладно! Так и быть, уходим.
— Спасибо, — сказала Николь и перехватила взгляд Фреда, который также был полон благодарности вперемешку с недоверием.
Хлопок. В магазине она осталась одна. Николь вздохнула и медленно поплелась на первый этаж, а затем и на улицу, стараясь не заплакать. Терпеть боль становилось невмоготу.
Свежий воздух не помог. Да и назвать свежим его язык не поворачивался. Запах гари, пота и крови. Запах смерти витал в воздухе.
Люди разбегались, кричали, прятались за горящими поленьями.
Вокруг рушились дома, медный запах крови забивался в ноздри, а слёзы и мольбы о помощи вызывали лишь отвращение.
Эти люди были жалкими. В своих утопающих чувствах они забывали о близких, мечтали лишь о собственном спасении. Никто из них не готов был отдать свою жизнь за другого, никому и в голову не приходило выскочить вперёд и просить об этом одолжении.
Николь тщетно пыталась найти Драко. Из знакомых рядом был лишь Долохов, но это не доставляло облегчения. Он сражался, уничтожая всех своих соперников. Николь его боялась. Николь им восхищалась.
Боль, голод, война. Кричащие жертвы и пленники, срывающиеся с конца палочки красные и зелёные лучи, изредка разбавляемые глубоким фиолетовым или пронзающим насквозь голубым. Хлюпающая под ногами кровь, поломанные кости и жестокие захваты, крики, планы, стратегия, одна победа за другой. Высокие чёрные сапоги, давящие чужие пальцы. Холодные глаза, выпытывающие всю информацию, что только может дать оппонент, без применения магии.
Боль, усталость, одиночество. Проклятье за проклятьем оставляло шрамы на бледной плоти, глаза Долохова наполнились непоколебимым холодом жестокости, а вся сострадательность затерялась где-то на радужке, спряталась замызганной и выкинутой в глубине сознания, изредка тонким голоском напоминая о себе. Тонким, хрупким, почти что неживым, но заставляющим его останавливаться и вспоминать о том, что такая профессиональная боевая машина имеет право на чувства. Действия под фактором человеческих эмоций.
Боль, крики, страх. Сегодня погибали дети, сегодня готовился пасть огромный оплот надежды магической Британии. Стычки вспыхивали на разных концах страны, ставя на колени не ожидающих такого резкого наступления волшебников.
Люди плакали, люди кричали, люди молили о пощаде. Они раздражающе громкие, визгливые, шумные. Все такие одинаковые в своем бьющемся желании жить, что Долохов отплёвывался от горького привкуса на языке и забывался в жестокости. Он не трогал детей, но они всё равно лезли в гущу событий, попадали под рушащиеся стены и прыгали под зелёные лучи. Они бездумные и надоедливые.
