Спрашивать про свою одежду он не решался, чувствуя, что может поставить Матильду в неловкое положение. А этого ему не хотелось. Тем более, что он полностью от неё зависел.
Они вышли из небольшой дыры и оказались в завале громадных валунов. Они лежали кучей, и выбираться из них пришлось где-то на четвереньках, где-то через верх. Когда выбрались, то оказались на краю обрыва.
– Труднодоступное местечко, да? – подмигнула ему Матильда.
– Да уж, сюда так просто не заберёшься, – согласился Спас.
– Если не знаешь как, то не заберёшься, – согласилась Матильда, – пойдём, прогуляемся.
Она повела его по узкой тропе, по самому краю обрыва. Потом они лезли вверх, потом спускались вниз, и наконец, оказались на пяточке, где росло одно чахлое деревце, пара кустов и начинающая уже жухнуть высокая трава. Но трава местами была хорошо примята. Спас обратил на это внимание, а Матильда перехватила его взгляд и кивнула.
– Да, это моё лежбище. Мой наблюдательный пункт. В последнее время мою гору облюбовали банды. Начали устраивать здесь стоянки. Раньше было поспокойнее, а теперь приходится всё время прятаться.
– Что за банды? – удивился Спас.
– Ох, я всё время забываю, что с тобой как с дитём малым нужно общаться. Всё приходится с самого начала объяснять, – сказала Матильда и задумалась.
Спас ждал. Наконец Матильда заговорила.
– Ладно, проще будет всё вкратце обрисовать, но целиком. То место, где мы с тобой находимся, называется тюрьма.
– Тюрьма? – Удивился Спас, – в моём представлении тюрьма это что-то другое.
– Обычно да, как правило, это здание. Но здесь, это остров. Точнее два. Мужская тюрьма и женская.
– Аааа, – Спас понимающе кивнул.
– Так вот, меня сюда сослали, давно, много лет назад, – продолжила Матильда.
– Так ты заключённая? – удивился Спас, – а я?
– Я да, хотя и… впрочем, это сейчас не важно. Меня сюда сослали, как и многих других женщин. Потом всё изменилось, тут появились мужчины. И до этого-то выживать было трудно, а стало вообще невозможно. Здесь нет цивилизации. Почти. Дикий животный мир. Люди, попавшие сюда, деградируют до полудикого состояния. Да и прожить-то удаётся им недолго. Я исключение. Возможно, есть ещё, кто нашёл труднодоступное убежище и скрывается в нём. Но я таких никогда не видела, – сказала Матильда.
– А что же я? – не удержался Спас.
– А ты не похож на заключённого.
– Почему?
– Ты был не один. С девушкой. Вы были хорошо одеты и вооружены. Значит, не местные и пришли откуда-то извне. Кто вы и зачем здесь оказались, я не знаю. Но вы нарвались на большую банду. Силы были не равны, и ты отправил свою подругу вон туда, – Матильда указала рукой на скалу, – а сам остался вон там, бился с этими упырями, пока твоя подруга перебиралась на другой выступ, видишь?
Она всё показывала ему пальцем, и он пытался нарисовать себе картину происходящего, но пока не очень получалось. Отсюда было непонятно, как можно было перебраться с одной части скалы на другую. Вообще все, что он сейчас слышал, у него в голове не ассоциировалось с ним самим. Как будто это была история о ком-то другом.
– Она перебралась, – продолжила Матильда, – а ты отстреливался, сколько мог, но они задавили количеством, и в итоге тебя поджали к самому краю, а потом скинули со скалы.
Спас вздрогнул.
– Я упал оттуда? – недоверчиво спросил он.
– Да, оттуда, – кивнула Матильда, – ты упал на дерево и летел, ломая ветки. С одной стороны, оно смягчило твоё падение, а с другой, переломало все кости, – Матильда не удержалась, хихикнула, и замолчала.
– И что потом? – не выдержала Спас.
– В какой-то момент падения, тебе удалось ухватиться за тонкое и высокое дерево, росшее рядом. Ты вцепился в него хорошо, но оно твой вес не выдержало и начало гнуться. Согнулось до земли. А там, по стечению обстоятельств, ты попал в мой замаскированный лаз на склоне, откуда я охочусь на упырей. Ты, наверное, расцепил руки, дерево разогнулось обратно, а ты улетел под землю, вызвав небольшой обвал на склоне, который этот лаз и завалил. Я его, кстати, до сих пор расчистить не могу.
– Извини… – виновато сказал Спас.
– Да ты-то здесь причём, – махнула рукой Матильда, – в общем, ты оказался в стороне от места падения, под землёй, да ещё и за завалом. Как выжил? Чудо просто какое-то.
– Ты ведь меня спасла, чему же тут удивляться? – сказал Спас.
– Да я не об этом, а о том, как ты выжил при таком падении. Счастливчик просто, – сказала Матильда.
– Ду уж, повезло, так повезло, – сказал Спас и продемонстрировал не разгибающуюся руку.
– Повезло, даже не сомневайся, живой же сидишь? А мог бы прям тогда… того…. Что это, как не везение? А? – спросила Матильда?
– А девушка? – вдруг вспомнил Спас, – с ней что случилось?
– С ней-то? – усмехнулась Матильда, – с ней ничего. А вот с бандой этой случилось.
– Что?
– Как что? Перебила она всех до единого. Вот что. Зверь баба! Потом тебя искала долго. Пришли ещё мужики, друзья, наверное, ваши, тоже искали. Но так и не нашли.
– А почему ты им не подсказала где я? – спросил Спас.
– Да тогда я и сама не знала. Я тебя позже обнаружила, когда под гору полезла, в те коридоры. Я туда редко хожу, только когда у упырей что-то интересное примечу и захочу получить, – Матильда замолчала, и стало понятно, что её тяготит эта тема. Не очень ей хочется обсуждать нюансы спасения Спаса. Возможно, она чего-то недоговаривала.
Повисла пауза. У Спаса вопросов было много, но как только он хотел что-то спросить, как в тот же момент это начинало казаться совершенно не важным и не играющим роли.
– Если тебе нужна помощь, почему же ты к ним не обратилась? – спросил, наконец, он.
– Да, может, и надо было, – вздохнула Матильда, – только годы жизни приучили меня к осторожности. Я никому не доверяю. Обжигалась уже много раз. Пока думала, то да сё, они уже и ушли. А потом я тебя нашла. Подумала, ты поможешь нам выбраться с этого острова. А ты вон, беспамятный оказался.
– Кому нам? – удивился Спас.
Матильда дёрнулась.
– Я сказала нам? Да это я так! Проболталась. Одна долго живу, сама с собой много разговариваю. Ну, точнее, до того как ты появился, разговаривала. И меня как бы двое. Ну, чтобы было с кем обсудить житиё бытиё, или проблемы какие. Я при тебе старалась этого не показывать, чтобы за сумасшедшую не принял. Но проболталась. Ладно, чего мы тут расселись, заметит ещё кто! Для первого раза хватит, пойдём обратно, – засуетилась вдруг Матильда и увлекла Спаса за собой. А ему уходить совсем не хотелось. Он бы ещё с удовольствием посидел и подышал. Но спорить с ней не стал, а послушно пошёл следом.
А ночью ему приснилось, как он падает со скалы. Это было страшно, он проснулся весь в холодном поту. Он даже не знал, это воспоминания, или фантазия. Так ли было на самом деле, или мозг всё это напридумывал?
Минут через пятнадцать, когда он по-прежнему лежал, пялясь на верхний свод пещеры, прибежала перепуганная Матильда.
– Это ты кричал? – сходу спросила она.
– Нет… хотя, возможно, и я… – неуверенно сказал Спас, – мне приснилось, как я падал со скалы.
– Правда? – обрадовалась Матильда, – здорово!
– Что же тут здорового? – удивился Спас, – я до сих пор в себя прийти не могу!
– Здорово, что мозг заворочался в тебе. Ты что-то начинаешь вспоминать! Главное, это сдвинуться с мёртвой точки, – настроение у Матильды поднималось на глазах, она была очень воодушевлена.
– Да погоди радоваться, я даже не уверен, что это воспоминания! – попытался он остудить её пыл, но безрезультатно.
– Ладно, отдыхай, – сказала она, – завтра ещё куда-нибудь сходим. Если упыри не появятся, то может, на место твоей битвы, а? Как думаешь? – и Матильда чуть ли не вприпрыжку выбежала из его пещеры.
Спас закрыл глаза. Ему не очень хотелось, но он постарался прокрутить в голове приснившееся падение. Что-то там было. Совсем близко. Казалось, что вот-вот и он ухватит свои воспоминания за хвост, потому что, когда он падал, он свою жизнь помнил. И ещё какой-то образ. Той, которую он спасал, там, на скале. Но лица не было, как он ни старался его представить. Ухватить воспоминания так и не получилось, и он незаметно соскользнул в сон, с чувством непередаваемой тоски по той жизни, которая забылась.
