Санкт-Петербург. Васильевский остров. Центр кинологической службы МВД. Семь дней после ЧП в НИИ гриппа. 17-30.

Небольшой вольер с краю от входа. В вольере в бессознательном состоянии лежит среднеазиатская овчарка, прерывисто дышит, из открытой пасти течёт слюна. На двери вольера висит табличка Мухтар, а снизу от руки дописано красным маркером «карантин».

Два человека один в форме полиции в звании сержанта Ларионов Сергей и, работник питомника, Петрович ведут диалог.

– Петрович, ну хоть порадуй чем. Что сказал ветеринар? Есть шансы на выздоровление?

– Алексеич сказал, что нужно усыпить, чтобы не мучился пёс. Анализ показал бешенство и ещё какую-то инфекцию. Мухтар не жилец. Да и заразить может.

– Да как же так, им же ведь прививки делали? – спросил сержант.

– Да тут такой бардак раньше был, при прежнем руководстве денег не выделяли. Могли и пропустить, а в паспорте отметку поставить. Да и как он умудрился подцепить такую заразу? – спросил Петрович.

– Это всё из-за усиления после ЧП в НИИ гриппа. Там он при патрулировании с кошкой сцепился. Ладно. Давай я сам сделаю укол.

– Нее, Алексеич сказал, что обязательно при нём надо, да и карантин. Он чего-то про новый вирус говорил. Сказал, чтобы к клетке не подходили и всё дезинфицировать по три раза в день.

– Ну дай хоть попрощаться. Я быстро никто и не узнает. Я же с ним девять лет вместе. Он для меня как ребёнок. Ну, Петрович, с меня простава.

– Ладно, только быстро. Я сейчас отойду, а тебя, чтобы через десять минут уже не было.

Петрович вручил шприц со снотворным для усыпления собак, развернулся и, уходя, бросил,

– И чтобы не менее пятилетнего.

Сергей дождался, когда Петрович завернёт за угол, подошёл к вольеру и, открыв задвижку, вошёл внутрь. Опустившись на колени, он начал гладить Мухтара. Вначале собака никак не реагировала, но через пару минут она открыла глаза. Они были абсолютно чёрного цвета.

Всё тело собаки резко напряглось, и она, извернувшись, вцепилась в левую руку Сергея.

Клыки глубоко вгрызлись в запястье левой руки, потекла кровь.

Сергей закричал и попытался правой рукой разжать челюсти собаки, но безуспешно. Через минуту борьбы в попытке освободить руку, Сергей достал правой рукой из кобуры служебный пистолет. Сняв с предохранителя, взявшись четырьмя пальцами рукой за затвор, а большим пальцем надавил на рукоятку, всё, как учил инструктор на сборах, он дослал патрон в патронник и взвёл пистолет. Боясь повредить пулей себе руку, Сергей прижал пистолет к туловищу собаки и выстрелил несколько раз. Собака зарычала и, отпустив руку, выскочила из вольера, но, пробежав около десяти метров, свалилась бездыханной.

На выстрел прибежал Петрович с охранником. С трудом поднявшись, Сергей вышел из вольера и подошёл к собаке. Рука была практически перегрызена до кости, кровь струёй стекала на землю, но он практически не чувствовал боли от шока. Адреналин зашкаливал в крови так, что он даже не сразу обратил внимание на пистолет в правой руке. Со второй попытки ему удалось убрать пистолет в кобуру.

Посмотрев на собаку и на сержанта с пораненной рукой, Петрович сказал:

– Тебе нужно срочно в больницу укол от бешенства сделать, давай перевяжу, пока кровью не истёк. Пошли на проходную, там была аптечка, да и скорую оттуда вызвать можно.

Скорая приехала через двадцать минут. За это время Петрович совместно с охранником профессионально перевязали руку Сергею. Бригада медиков скорой не стали даже снимать бинты, а попросили пошевелить пальцами. Пошевелить пальцами не получилось.

– Нужно в больницу срочно, а то, так и руку потерять можно, – сказал медик.

– Сегодня дежурная «Покровская», повезём туда, а там уже решат куда дальше.

– Ему бы укол от бешенства. А то его бешеная собака укусила, – сказал Петрович.

– У вас же собак прививают. Откуда бешенство.

– Ветеринар сказал, а откуда я знать не могу. Моя задача за собаками убирать и кормить вовремя, – ответил Петрович.

– Нет у нас вакцины. Привезём в больницу, и там сделают.

Тут сержант закатил глаза и свалился со стула, на котором сидел на проходной.

Петрович успел его вовремя подхватить и не дать удариться головой о пол.

– Грузите его в скорую быстрее, – сказал медик.

– Это у него от потери крови, наверное, – сказал Петрович, помогая охраннику перенести бесчувственное тело в скорую. Пристегнув сержанта к кушетке, скорая включив мигалки быстро поехала в больницу.

Санкт-Петербург. Угол Шевченко и Среднего проспекта Васильевского острова.

18-03

Скорая помощь двигалась по улице Шевченко с включёнными проблесковыми сигналами. Подъезжая к перекрёстку, водитель включил на несколько секунд сирену. Машины, двигающиеся слева, притормозили и, увидев скорую остановились, давая проехать.

С правой стороны остановился трамвай, скорая не снижая скорости выехала на перекрёсток.

Внезапно справа из-за трамвая вылетел КамАЗ – мусоровоз. При попытке затормозить КамАЗ развернуло, и он врезался в переднюю дверь скорой. От сильного удара, скорую отбросило на стоящие машины и перевернуло на крышу. Мусоровоз развернуло боком и опрокинуло на скорую. Контейнер с мусором слетел с направляющих КамАЗа и опрокинулся на скорую сверху.

Из остановившихся автомашин стали выходить люди и пытались открыть двери скорой.

Из трамвая выбежало с десяток мужчин, и совместными усилиями они спихнули мусорный контейнер со скорой. После этого им удалось открыть в ней задние двери.

Из машины вытащили фельдшеров, водителя и мужчину в форме сотрудника полиции. У всех были множественные ушибы и переломы. Сотрудник полиции и оба фельдшера были без сознания. Среди подошедших из трамвая людей оказался врач, он попытался организовать первую помощь пострадавшим. Кто-то уже позвонил в скорую помощь, пожарным и в МЧС. Буквально через семь минут подъехала пожарная машина, и пожарные стали заливать разлившееся топливо из бака КамаЗа пеной.

Через десять минут подъехала первая скорая, а уже через пять минут всех пострадавших отправили в ближайшие больницы.

На удивление в этот раз все службы сработали очень оперативно.

Покровская больница. Приёмный покой. 19-05.

Операционный блок №2. Сержант полиции Ларионов Сергей.

Болело всё, голова раскалывалась от тупой боли, правую ногу периодически дёргала резкая боль. При каждом вздохе в левом боку простреливало. Каждый вдох давался с неимоверным трудом. Внутри как будто всё горело, очень хотелось пить. При попытке открыть глаза в них ударил очень яркий свет.

Откуда-то, издалека доносился обеспокоенный голос.

– Вы меня слышите?

– Где я? – с трудом и каким-то шипящим звуком, еле слышно произнёс я?

– Вы в больнице после ДТП. Нужна срочная операция, у вас сложный перелом правой ноги и рёбер, одно ребро задело лёгкое. Мне нужно узнать, у вас есть аллергия на препараты? Туберкулёз, СПИД, хронические заболевания? Принимали ли вы какие-нибудь препараты и алкоголь? Онкологии у вас нет?

– Нет. Прошипел я. Пить…

– Вам нельзя, перед операцией запрещено.

Внезапно свет заслонил силуэт мужчины в маске.

– Семён Петрович, всё в порядке. Пациент в сознании, противопоказаний нет. В анализе крове завышены тромбоциты, АЛТ и билирубин. Анестезиолог подойдёт через две минуты, у него всё готово. Ещё эритроциты очень сильно занижены.

– Приготовьте шестьсот крови и триста плазмы. И начинайте подготовку к операции.

– Что там по остальным пострадавшим? Там говорят жуткая авария? Скорую буквально смяло КамАЗом?

– Да, просто жуть. Водителя КамАЗа к нам доставили, у него и сотрясение, и разрыв селезёнки от удара, его уже оперируют, а двоих фельдшеров и водителя скорой повезли в четырнадцатую и в четвёртую больницы, у нас все операционные заняты.

– А что у пациента с рукой выяснили?

– Нет, фельдшеры без сознания, по первичным признакам укус какого-то животного как минимум недельной давности. Очень сильно запущенный. Началось нагноение, возможно, понадобится ампутация.