– Ты не знаешь? – удивился мальчик, к сожалению, разобраться кто из близнецов, кто, я не могла. Слишком уж сильно они были похожи.

– Ты не слышал, что ли? – недовольно ответил второй близнец. – Не из нашего мира они оба. Алекс же говорил. А ты всё «брехун – брехун».

– Я думал ему по голове треснули, и он того, – и рыжик покрутил пальцем у виска. – А теперь-то понятно, что пришлые они, из богов.

– Ребята, мы не боги, – недовольно высказался Алекс, – мы просто из другого мира. Вот и всё.

– Так вы расскажите, кто такой касит? – решила сменить я странную тему, к которой пока еще сама была не готова морально.

– А, так это воины такие, – ответил мальчик. – Императорские. Особенные. Личные телохранители.

– Лучшие из лучших, – почему-то с грустью вздохнул Цедрик, который всё это время молчал, – я мечтал когда-то в каситы попасть, да не судьба.

– Ясно, – выдохнула я, немного мысленно успокаиваясь, и надеясь на то, что Тодор действительно нас не бросит, и сможет одолеть всех злодеев.

Труп в моей камере не давал мне покоя, и поэтому я подошла к своей решетке, и закрыла её на замок. Не хватало еще ребятишкам увидеть его…

Я села рядом с сыном прямо на пол, благо тот был из досок, а спиной откинулась на решетку и начала ждать. Сын подполз ко мне по ближе и прижался с боку.

С другого боку подполз Цедрик, но прижиматься не стал, просто сел рядом, будто взрослый мужчина, расставив широко колени, уперевшись в них локтями, скрестил руки, а голову опустил вниз.

Чтобы не молчать, я решила спросить о самом важном:

– Расскажите мне, что означает «Белая усадьба» и кто такая Хозяйка?

– Ты и этого не знаешь? – опять первым заговорил один из рыжих близнецов.

– Ты дебил что ли? – недовольно огрызнулся Цедрик. – Не слышал, что Рина сказала? Они из другого мира, откуда им знать?

– Я думал, они специально пришли, – пожал плечами мальчик.

– Нет, – покачала я головой. – Я ничего не знаю о вашем мире, я просто за сыном пришла.

Говорить о том, что я заключила сделку с «голосом» не стала, думаю, что детям эта информация ни к чему.

– Так расскажите мне о «Белой усадьбе»?

– Белые усадьбы – это дар богов нашему миру, – ответила тихонько Мариша, сверкнув зелеными глазами.

А я подумала, что если девочку умыть, то она даст фору любой красавице из интернета на Земле.

– Но без «Хозяев» Белые усадьбы – просто обычные дома, – продолжила девочка. – Раньше вокруг «Белых усадеб» строились города, потому что рядом с «Белой усадьбой» никакие хвори никого не брали, и погода была теплая и солнечная, и урожай самый лучший, и животные хорошо плодились и не болели. Сейчас «Белых усадеб» с Хозяевами в нашей стране всего одна осталась. Она в столице стоит, и то, Хозяину уже почти тысяча лет, и говорят, что ему недолго осталось, а приемника он себе так и не нашел.

– Тысяча лет? – в шоке прошептал Алекс. – Он маг?

– Хозяева «Белых усадеб» всегда маги, – пожала плечами Мариша, как будто это само-собой разумеющее.

– Есть еще «Белая усадьба» в Ростаме, – добавил один из близнецов, на востоке в каждой стране по одной, на юге, и за морем – на западе. Вроде бы целых три.

– Но там «Хозяева» не такие, как в нашей стране, – горделиво ответил второй рыжий близнец. – В нашей – самый лучший. Только старый уже, – он с сожалением выдохнул.

– А мы его даже видели однажды, на день благоденствия, нас отец с собой брал, и мы смогли близко подойти к «Белой усадьбе». А «Хозяин» всех своим светом озарял. На нас несколько лучей попало.

– А я никогда в столице не бывала, – тихонько сказала Сатия. – Мы с мамой почти у самой границы жили. У меня папа военным был, а когда его убили в баре, мама тоже совсем спилась, и меня за долги продала, этим.

Она кивнула на дверь, и поежилась.

– Флина твоя сестренка? – спросила я, глядя на малышку, которая сидела рядом с девочкой, тоже, как мой сын, прижимаясь к ней с боку.

– Нет, – покачала головой Сатия. – Её тоже у кого-то купили, наверное, в другом поселке. Нас двое было, она же малая совсем, и не говорит даже. А мне поручили за ней присматривать. Вот, присматриваю. – Будничным голосом сказала она, и потянула девочку к себе на колени.

– У вас есть закон, позволяющий продавать детей за долги? – спросила я сиплым голосом.

– Нет, «Хозяин» бы не разрешил! – пылко возразил Цедрик. – Это бандиты! Они деньги всяким алкашам да сволочам предлагают, а те своих детей отдают. Вон, как мамаша Сатии. А потом переправляют через границу в другие страны, где рабство разрешено.

– И много у вас таких стран?

– Везде, – ответил один из близнецов. – Только в нашей Хозяин не разрешает. А если помрет, наверное, тоже разрешат, – тихо добавил он.

– А ты, как сюда попал? – сглотнув очередной колючий комок, спросила я, глядя на Цедрика.

– Два года назад у нас почти вся деревня от хвори померла, а кто жив остался, мы в город подались. Мои все померли. В городе я потерялся, прибился к местным мальчишкам, вроде полегче стало. Меня сапоги чистить поставили у рынка.

А я вдруг ощутила гнилые нотки в голосе мальчика. Именно гнилые, как будто тухлым запахом пахнет, только запаха не было… был, конечно, они ведь не мылись столько, но совсем не такой. С особым привкусом, что ли…

– Ага, как же! – усмехнулся один из рыжих близнецов. – Знаю я, как вы там сапоги чистите, щипачи они.

Цедрик посмотрел на рыжего с ненавистью, а на меня с ужасом, и начал пылко говорить:

– Хозяйка, я клянусь, что больше, без твоего разрешения ни одного медяка не украду! Ни одной вещи не возьму! Только если ты мне не прикажешь! Клянусь Хозяйка! Только не прогоняй меня!

– Эй-эй, успокойся Цедрик. Я никого никуда прогонять не собираюсь. Ты чего?

И кажется до меня дошло, что за «гнилые нотки» я почувствовала, когда мальчик рассказывал про свою жизнь. И, чтобы проверить свою теорию повернулась к сыну, и попросила его:

– Алекс, скажи, что тебя зову Андрей.

– Что, зачем? – не понял ребенок.

– Так надо, пожалуйста, – попросила я его.

– Ну ладно, меня зовут Андрей, – пожал плечами сын.

И я опять ощутила эти «гнилые нотки», но не такие сильные, как от Цедрика, а еле слышные. Будто сын не хотел совершенно меня обманывать, а вот Цедрик, видимо хотел, вот и ощущения были другими.

А один из рыжиков весело сообщил всем вокруг:

– Хозяйку обмануть нельзя, она ложь чует за версту, так что прокололся ты Цедрик. Не советую больше языком болтать.

– Да пошел ты! Я не буду больше врать! Я же поклялся служить Хозяйке! – зло ответил мальчик, сжав кулаки и обещая всем своим видом устроить рыжему близнецу взбучку.

– А вы, мальчики, как сюда попали? – решила сменить я тему, и посмотрела на близнецов, чтобы мальчишки прямо тут не устроили потасовку.

– Нас дядька продал, – зло сплюнул второй близнец, который до этого молчал.

И больше не один из мальчишек не произнес ни слова.

– А родители? – решила попробовать я узнать побольше информации о детях.

– Нету, померли, – ответил второй мальчик.

И всё.

Понятно, видимо не хотят вспоминать.

Я повернулась и посмотрела на старшую девочку – Маришу.

Крила сидела рядом и теребила в руках какую-то вещь, похожу на самодельную куклу.

– А вы как сюда попалил? – спросила я у девочки.

– Так у нас, как и у Цедрика морянка прошла, пол деревни выкосило, и моих тоже, – спокойно ответила девочка. – Мы с Крилой не удел остались. Когда работорговцы приехали, нас сразу же им и продали.

– Что за морянка такая? – спросила я, стараясь не думать о том, что случилось с девочками.

– Так это в дальних деревнях завсегда такое случается, – пожал плечами Цедрик. – Чем дальше от «Белой усадьбы», тем сильнее морянка. Болезни всякие. Их морянками все и называют.

– Понятно, а что врачей нет? Почему не вылечили?

– Врачей – это кто? – удивился Цедрик.