– Чем, интересно? Отвлекать будешь своими длинными ногами? Или, может, сразу раздвинешь их?

– Уверена, не придется, – нагло скрестила руки на небольшой груди Варька. – Если начальник Коновалов, то на тебя он скорее клюнет, поверь.

– В каком смысле?

Не знаю, как я выглядел в тот момент, то сердце мое ухнуло куда-то глубоко, примерно в район пяток. Да там и осталось, пока сестрица рассматривала свои красные, облупившиеся ногти и примерялась откусить заусенец на большом пальце. Почему-то стоило мне подумать об этом Романе Юрьевиче, как моментально становилось не по себе и вспоминалось наше странное знакомство с еще более странным предложением с его стороны.

– Говорят, что он педик, – пожала плечами сестрица и таки взяла палец в рот. – Но мне кажется, народ просто его ссытся. Пересажал бы уже половину, может, дышать легче стало бы.

Варя отправилась на поиски обуви, я же стоял как громом пораженный и готов был поверить любому слову о Коновалове, особенно о его ориентации. Кажется, то была не просто унизительная странная шутка в мой адрес, а прямое предложение. Если он действительно… то мог мой взгляд воспринять на свой счет и сделать логичные выводы.

Мгновенно стало жарко и перехотелось надевать футболку на липкое от пота тело. Идти теперь к нему не хотелось вдвойне и подпускать к нему сестру тем более. Но выхода у меня особого не было: брата оставлять там нельзя, а если дело передадут в суд, то и на штраф нам денег брать негде.

Все-таки натянув футболку и схватив со стола сбережения, сунул их в задний карман и поспешил за сестрой. Слухами, конечно же, земля полнится, но откуда они берутся, тоже знать интересно. Хоть дыма и не бывает без огня, все же район у нас не самый благополучный, и всех неугодных моментально причисляют к людям нетрадиционной сексуальной ориентации.

– А ты с чего взяла это?

– Да пацаны, я слышала, говорили, – крутилась Варя перед зеркалом в прихожей, рассматривая свой облик со спины. – Его же к нам перевели из другого района. Типа там всех переловил, теперь у нас порядки наводит. Суровый, злой и беспощадный. Так что денег может не взять, – взглянула она на меня через отражение.

Понятны теперь и слухи, и вызывающий наряд сестренки. Я закатил глаза и принялся натягивать кроссовки. Работу и сегодня пришлось мне прогулять, но была возможность отработать в мои будущие выходные, поэтому о неприятностях в сервисе можно было не переживать.

– Ты со мной не пойдешь, поняла?

– Еще чего! – завопила сестра и схватила меня за руку. – Я помочь вообще-то могу!

– Как?! Глазки ему состроить?! А если он ниже полезет? – показал я на юбку безмозглой девицы.

– Между прочим, я кое-что уже умею.

– Стоп! Я не хочу об этом ни говорить, ни слышать. Усекла?

– Я совершеннолетняя!

– А мне плевать! Я сказал нет!

Конечно же, меня никто слушать не стал, и Варька выбежала из дома следом за мной. Всю дорогу мы с ней препирались и даже успели повздорить. Она называла меня старпером, а я старался одернуть ее короткую юбку, так пошло оголяющую бедра. Только в выборе одежды я уже давно перестал для нее быть авторитетом, и девушка все чаще останавливала свой взор на броских фасонах. Эта короткая джинсовая юбка была ничем не хуже ее шортов, джинсов, маечек и брюк. На мои увещевания, что такими темпами она скоро попадет на панель, естественно, никто не обращал внимания. Спасибо еще и Артуру, постоянно подстегивающему сестру похвалами ее внешнего вида. Не углубляясь в подробности, давно стало ясно, что я плохой брат, а тот хороший.

– Жди меня здесь, – бросил я, когда мы подошли к зданию шестого отделения полиции.

– Я пойду с тобой!

– Варя!

Мой взгляд был достаточно выразителен, чтобы сестра хоть немного опомнилась и включила зачатки серого вещества. На ее щеках даже румянец появился, и вся бравада улетучилась, должно быть, после мысли о том, что с ней реально могут сделать в этом участке.

– Ладно, – картинно закатила она глаза. – На той скамейке тебя подожду. А ты прояви смекалку, – подмигнула мне Варя и двинула в указанную сторону.

Мой оптимизм и боевой настрой заметно поубавились, когда я переступил порог серого здания. За прозрачной перегородкой на месте дежурного теперь сидел матерый мужчина, о чем говорил и увесистый живот, и второй подбородок, и огромный бутерброд в его руках, уже надкушенный наполовину. Мужик не обращал на меня ни малейшего внимания, пока я не постучал в окошко перегородки и не откашлялся погромче.

– Чего тебе? – без предисловий и даже не подняв на меня взгляд спросил дежурный.

– Мне к Коновалову, – сказал я уверенно, хотя совершенно ее не чувствовал. – Мы договаривались.

– Фамилия.

– Стрельцов.

Отложив произведение искусства великого обжоры, дежурный вытер пальцы о форму и взял трубку старого дискового телефона. Пока устанавливалось соединение отсутствующее выражение лица дежурного заметно преобразилось, появилась улыбка и его одутловатое лицо даже можно было посчитать милым, хоть и с натяжкой.

– Роман Юрьевич, тут некий Стрельцов к вам пожаловал… Послать?.. М-м-м так точно. – А стоило ему повесить трубку, как угрюмость и равнодушие вернулись на место, бутерброд в руку, и дежурный мне кивнул: – Проходи.

Закатив глаза и сжав губы в одну полоску, я вошел в знакомый коридор и осмотрелся. На этот раз никакой суеты и беготни не было. Хотя некоторые двери кабинетов были открыты и слышались тихие беседы, все сотрудники занимались своими делами. Никто не хихикал, не ел, сплетни не обсуждал. Проходя мимо них, я старался не заглядывать в помещения и морально подготовиться к встрече с начальником отдела.

Легко сказать, но выполнить сложно, и почему-то чем ближе я приближался к его двери, тем жарче мне становилось, а перед глазами все плыло. Было бы намного проще, если на месте этого Коновалова оказался какой-нибудь простой Петров, с такой же простой внешностью, как и его фамилия, и такими же простыми замашками, без намека на однополую связь. Но я буду не я, если мне вдруг повезет и все пройдет как по маслу.

Сердце мое гулко стучало в районе горла, когда я занес руку для стука, и даже ощутил легкое головокружение. Ответом мне было короткое «открыто», поэтому ничего иного не оставалось кроме как надавить на железную ручку двери. Та едва слышно скрипнула, но отворилась легко, и я шагнул в прохладное помещение с явно работающим кондиционером. В моем состоянии охладиться и успокоиться было жизненно необходимо, только вряд ли получится это сделать в одной компании с этим типом.

– Проходи, не стесняйся, – сказал мне майор своим хрипловатым голосом, и я пошел к столу на ватных, едва передвигающихся ногах. – Я уж думал, ты забил на братца и решил предоставить мне шанс наказать его по полной программе.

Коновалов сидел за столом и что-то быстро печатал на клавиатуре, глядя исключительно в монитор. Груды папок и картонных коробок больше нигде видно не было. В кабинете царил армейский порядок и тишина, даже пылинки в воздухе не витали. Сам майор в этот раз был облачен в белую рубашку, расстегнутую на груди и являющую миру участок груди, поросшую густыми темными волосами.

Внезапно пришло осознание, да так что меня пробрала странная дрожь и голова пошла кругом. Я не мог понять, почему это внезапно произошло. В дерзости и владении словом мне часто не было равных, я даже ту самую вздорную бабку смог заткнуть за пояс в два счета. А теперь меня трясло, как какого-то малолетку, рядом с грозным служителем закона. Только вот я знаю, что этот самый закон уже сотни раз нарушался и сам к тому был причастен.

– Нет, товарищ майор, наказывая его, вы накажете и меня, а заодно и мою сестру.

– Поясни, – отодвинулся он от стола и впервые взглянул на меня в упор.

– У нас просто не будет денег на штраф. Если суд постановит его выплатить, то мне придется брать кредит и самому же выплачивать, потому что Артур нигде не работает.

Говоря это, я медленно подходил ближе к столу, заложив при этом ладони в задние карманы джинсов, чтобы нащупать заветный конверт, придающий мне сил. Сам Коновалов тоже встал из-за стола и оперся бедром о его край, скрестив на груди руки, словно демонстрируя агрессивные татуировки.