Совсем рядом – тонкий шрам на затылке, так и тянет дотронуться. Хочется спросить – откуда это, но сейчас не стоит, не ее дело вообще. Зачем?
Не стоило вообще сюда ехать. Тайра ведь говорила, что опасно, а он не слушал!
И вот опять раздражение поднимается с новой силой. Хочется его убить… Нет, не убить, конечно, но сделать больно точно хочется. Поэтому Тайра тянет свежее проклятие грубо, не церемонясь. Ничего, она спасает ему жизнь, и этого достаточно. Она не обязана быть деликатной. Снимает черные ошметки с одной стороны, с другой… что-то прилипло сильно и рвется, приходится лезть глубоко. Эйден часто-часто дышит, но не дергается… строит тут из себя…
Тайра закусила губу, чтобы не злиться слишком сильно, отвлечься, сосредоточиться на важном. Еще немного.
– Все, – сказала она, наконец. – Все, что видела, я вытащила. Наверно, завтра стоит посмотреть еще, на свежую голову. Пока проклятие не разрослось, его можно убрать.
Шея у него горячая и мокрая от пота… или это от дождя? Нет, дождь едва-едва моросит…
– Спасибо, – сказал Эйден. – Не хотелось бы умереть в первый день. Это как-то слишком глупо.
– А нечего было сюда лезть! – фыркнула она, вышло довольно зло.
Он ухмыльнулся в ответ. Глубокий вдох, выдох, потом попытался встать, вышло не очень удачно. Зашипел сквозь зубы. Колено у него… Большинство проклятий в первую очередь вытаскивают наружу старые травмы и болезни, резко обостряется все. Так что наместнику придется нелегко, старых травм у него хватает.
Эйден встал на колени, на четвереньки, только потом кое-как поднялся. Тайра наблюдала за ним, не очень понимая, сочувствует, или наоборот.
– Не стоило приезжать, – сказала она упрямо.
– Да нет, как раз, думаю, стоило, – сказал Эйден. – По крайней мере, для меня это кое-что прояснило.
– И чуть не убило.
– Да, – согласился он. – Наверно, мне стоило ехать одному.
Так он считает, это из-за нее? Она виновата?
Тайра вдохнула поглубже. Надо уезжать, а то она действительно будет готова кого-нибудь убить.
Глава 4. О неудобных разговорах и ветчине
Они ехали вниз, к городу, и раздражение постепенно уходило. Тайра чувствовала, как становилось легче дышать.
Наваждение, да. Черный круг питается ненавистью, вытягивает ее из самых глубин. Но это значит еще и то, что ненависть в Тайре до сих пор сильна. Тайра думала, что успела смириться, некого так ненавидеть, но, выходит – есть.
Слишком мало времени прошло.
Слишком тяжело.
Они ехали, Тайра снова смотрела наместнику в спину. Он сидел, чуть ссутулившись, глядя перед собой. Удивительно, она думала, он будет всю дорогу донимать ее вопросами, но он почти ничего не спросил. Больше молчал. Дождь начал моросить с новой силой. Наместника чуть заметно покачивало, но после всего, что с ними было – это понятно. Ему нужно поспать, сил не осталось, манипуляции с магией всегда отнимают силы.
И только потом Тайра поняла…
– Господин Эйден, – окликнула она.
Он повернулся, немного, вполоборота.
– М-м?
– Вы спасли мне жизнь, а я… даже не поблагодарила. Простите.
– Ничего, – сказал он, почти безразлично. – Вы тоже мне помогли. Сняли все, что на меня налипло.
– Мне не пришлось бы снимать, если бы вам не пришлось бегать за мной к самому кругу.
– Вас не пришлось бы спасать, если бы я не стал брать вас с собой. Забудьте. Вы мне ничего не должны. Хотите ветчины?
– Что? – такого перехода Тайра не ожидала, даже не сразу поверила.
– Ветчины, – сказал он, словно ничего и не было. – У меня есть мясо с собой, хлеб, сыр, немного зелени и яблоки. Хотите?
А Тайра ничего не взяла. Вероятно от того, что не очень-то хотела ехать, не подумала. Искала причины остаться. Но время давно перевалило за полдень, а она только позавтракала кофе с булочкой, совсем рано. Еще часа три, и они будут дома, можно и потерпеть. Но вдруг поняла, что действительно страшно голодна.
Эйден придержал лошадь, почти остановился, давая возможность Тайре подъехать ближе.
– А у вас хватит на двоих? – спросила она.
Он улыбнулся, как-то очень легко.
– Конечно. Давайте вон там, под деревом, там будет посуше.
Он снял плащ и постелил на траву. Тайра попыталась было возразить, не холодно ли ему будет без плаща, но Эйден только отмахнулся, сейчас пока лето, а сидеть на мокром ему в любом случае не хочется.
Ладно, пусть так.
Он достал сумку, достал все, что было… разложил. Вытащил нож, порезать все это. Сделал все сам. Два больших бутерброда – хлеб, зелень, сыр и сверху ветчина. Один протянул Тайре.
– Держите, – мягко улыбнулся. – Потом сделаю еще, если захотите.
– Спасибо, – она взяла из его рук.
– Что-то не так? – спросил он. – Если зелень не любите, я уберу.
Так просто, естественно.
– Да нет, – Тайра покачала головой. – Все отлично. Я просто… Не знаю, в чем дело. Я сейчас странно на вас смотрю, да? Наверно от того, что если нет слуг, то накрыть на стол и все приготовить обычно поручают женщине.
Глупо. Это ведь его ветчина, и он ее режет, сколько сочтет нужным.
Эйден улыбнулся шире, но почти сразу, словно опомнившись, нахмурился.
– Наверно так есть, – сказал он. – Но я привык сам.
И больше ничего.
Ему ведь лет сорок, наверно, или около того. Вдруг захотелось спросить – есть ли у него семья? У Боргена была жена и взрослые дети, которые остались в Малькассе, не поехали сюда. Отчего бы и нет.
Зачем это Тайре?
Любопытство. Если в детстве проклятие упало на всю семью, и проклятие не сняли, только заглушили на нем, как могли, то потом, вероятно, проклятие могло бы достать и его жену. Убить. Он должен понимать, что семью заводить опасно. Это страшно на самом деле. Понимать, что ты должен оставаться один.
Спросить прямо будет не слишком правильно.
И разговоры не клеятся все равно.
Впрочем, они и не должны разговаривать. Они здесь для дела, и дело сделано, остальное не важно.
Когда Эйден взялся резать хлеб снова, еще по одному куску, Тайра заметила, как у него пальцы дрогнули, он чуть не выронил нож, но все же дорезал, положил, и только потом немного тряхнул рукой.
– Пальцы свело, – сказал он, поймав ее взгляд. – Такое иногда бывает. Ничего.
– Старые травмы обостряются, под воздействием магии, – сказала Тайра. – Через пару дней это должно пройти.
– Да, я знаю.
И все же, она не могла удержаться.
– У вас пальцы были сломаны, да? – спросила она.
– Да, – он сухо кивнул.
Отчего-то казалось – это важно.
– А что случилось? – спросила Тайра.
Наместник глянул на нее с неприязнью.
– Вам это действительно нужно это знать?
Что-то стояло за всем этим.
– Да, – сказала Тайра. – Думаю да. Вы отличаетесь от предыдущих наместников, я пока не могу сказать, чем именно, но хочу понять. И хочу понять, что вы за человек, чего от вас ждать. Нам ведь теперь работать вместе.
– Вы же сами знаете, что работать придется не слишком долго, – у него вышло немного язвительно.
– По крайней мере, месяца два, я думаю, вы протянете. Не так уж и мало.
Тайра пожала плечами, улыбнулась ему в лицо.
Резко и, наверно, неправильно, но с такими, как он – иначе нельзя. Нужно прямо. Сковородкой в лоб. Только так можно убедить рассказать что-то. Жалеть его, сожалеть – точно не стоит.
Эйден усмехнулся и беззвучно выругался, только губы шевельнулись, но и так понятно. Что-то очень нелестное о Тайре. Но без злобы. Долго смотрел на нее.
– Только попав в военное училище после приюта, я много дрался с другими воспитанниками. И пальцы, и колено, и шрам на затылке – все оттуда.
Да, все так… очень похоже на правду. Но с пальцами – что-то другое.
– Пальцы лечили магией.
– Да, пальцы лечили магией, – согласился он. – Но сути это не меняет.
– Это ведь очень дорого. «После приюта» – значит, семьи у вас не осталось. Кто же сделал это для вас тогда?