– Так, парни, знакомьтесь, это Сашенька и Серёженька, – раздался мелодичный голосок Ларисы Юрьевны, – Начнем, пожалуй, по старшинству. Денис, ты первый.

Женщина ловко ухватила высокого брюнета под локоть и усадила в кресло стилиста.

– Значит так, подправим виски, сделаем ему полубокс, – давала она распоряжения стилисту Сашеньке, – Чуть подкорректируем брови, изменив угол изгиба. Короче, из Дэна мы делаем брутального мачо.

Затем обернувшись к Никите, она лучезарно заулыбалась.

– Следующий у нас Ник, – усадила она и блондина в другое кресло, – Дорогой, а с тобой почти ничего и делать не надо, ты и так ходячая картинка. Хотя, у бровей чуть подправим тон, освежим твою прекрасную стрижку, кончики волос можно сделать чуть светлее, – кивнула она смутившемуся стилисту Серёженьке, который откровенно глазел на голубоглазого Никиту, который в свою очередь устраивался в кресле с непринужденным видом, очевидно привыкший к подобной суете.

– Ох, божечки мои! – услышали мы восхищенные вздохи Сашеньки. Он, как и Серёжа, не сводил взгляда от Никиты, – Какие горячие мальчики, ну просто новые айдолы!

Через минут сорок очередь дошла и до Макса с Алексом.

Максу обрезали его длинные неухоженные патлы, сделали модную стрижку в стиле Кроп и изменили тон. Теперь он стал светлым шатеном теплого пшеничного оттенка.

Алексу же сделали стрижку в стиле Фрейд с длинной косой челкой, которая красивыми завитками падала ему на лоб и глаза, создавая удивительно загадочный облик парня. Цвет его бледно рыжих волос также немного был изменен в теплый медовый оттенок.

Когда же очередь дошла до меня, мне было так страшно, ведь то, что эти два женоподобных мальчика-стилиста сделали с парнями, было невероятным и пугающим одновременно.

– Ах, Сашенька, ты только посмотри на этого бемби! – с восхищением потрепал меня за щеку стилист Серёжа.

– Точно! Точно! – запрыгал вокруг меня второй стилист, – А я-то думаю, кого мне напоминает этот невинный взгляд. Конечно, это же олененок бемби! Ты только посмотри, какие у него огромные медово-карие глаза?

– А какие у него длиннющие пушистые ресницы, – подхватил Сашенька.

– А какие у него мягкие темные волосы с чуть каштановым оттенком, – восхищенно провел по моей голове ладонью Сергей.

– А какая у него белая и нежная кожа, – ущипнул меня за щеку первый стилист.

– Так, руки прочь, суч*а, – рассерженно прошипел Серёженька, ревниво сверкая глазами.

Услышав это, Сашенька отскочил от меня, словно ошпаренный, виновато пряча за спиной руки.

– Да я просто хотел посмотреть, какой у него тип кожи для завтрашнего макияжа, только и всего.

После двадцати минут дальнейших препираний и выяснений кто куда совал свои руки-грабли, а затем кто в какие эротические путешествия должен после этого отправиться, оба стилиста выдохлись и, наконец, пришли к согласию относительно моего будущего облика. В конечном итоге, оттенок моих волос стал ещё более каштановым, а стрижка была выполнена в стиле Андеркат с довольно-таки длинной рваной челкой.

И теперь, стоя перед зеркалом, я не узнавал сам себя. Прическа полностью изменила мой внешний вид, делая ещё больше акцент на моём лице, а в особенности на глазах, которые, казалось, стали ещё больше. Теперь они были вместе с моими волосами одного оттенка. А если к этому ещё прибавить темно-коричневую теневую подводку глаз, которую силой заставил меня сделать Сергей, то я стал похож на модель из какого-то корейского журнала, ну или на айдола k-pop культуры.

Дом, в котором нам предстояло обитать следующие как минимум несколько месяцев, представлял собой двухэтажный коттедж с большой гостиной и кухней на первом этаже и тремя спальнями на втором, в каждой из которых была своя ванная. Помимо этого, здесь была отдельная прачечная и несколько комнатушек под хозяйственные нужды, которые теперь были напичканы всякой съемочной аппаратурой.

Гостиная была отделана в стиле хай-тек с темными стенами цвета мокрый асфальт, с большим светло-серым кожаным диваном в виде буквы п, огромной плазмой на стене и белым пушистым ковром на полу.

Войдя в помещение, я заметил, что все парни уже удобно устроились на диване, очевидно ожидая только меня.

– А вот и наш младшенький, – устало проговорил Дэн, очевидно решив негласно взять лидерство в группе, а потом, внимательнее приглядевшись ко мне, воскликнул, – Ё-б*-ный дрын! Бл*, Тём, я не советую тебе выходить в таком виде на улицу, тебя так и подмывает нагнуть и трахнуть! Сладенький ты наш!

С этими словами он одной рукой приобнял меня за плечи, другой потрепал по щеке. Я же от возмущения даже поперхнулся воздухом.

– Мужик, какого хрена ты несёшь? – отпихнул я брюнета от себя и недовольно начал оправдываться, – Это всё Сергей настоял на макияже. Вот знал же я, что не стоит вестись, а он всё бубнил и бубнил, что я новый мировой айдол!

– Ой, а это необходимо? Нас завтра тоже так накрасят? – заинтересованно приблизился Макс, совершенно бесстрастно разглядывая моё лицо и подводку, – Думаю, это как-то слишком…, слишком по-женски, что ли.

– Бл*, ну что за детский сад, – услышал я раздраженный голос Никиты, – Не накрасят, а сделают макияж. И да, это необходимо, чтобы твоя сальная морда не блестела под светом софитов. Лучше сразу привыкайте. Хотя тут я немного согласен, с Артёмом наша гей-парочка явно перестаралась.

На последних словах он как-то странно и задумчиво посмотрел на меня, а потом, словно опомнившись, резко отвернулся.

– А мне нравится, – совершенно неожиданно подал голос молчаливый Алекс. После чего, все неожиданно посмотрели на него.

Короче, с расселением решили пока так, чтобы никому обидно не было, решили бросить жребий, а уже потом, узнав друг друга получше, должны будем определиться, кто, где и с кем будет жить.

Денис протянул мне бейсболку, в которой лежало пять свернутых бумажек с номерами комнат. По итогам получилось, что Ден и Никита заселялись в первую комнату, я с Алексом во вторую, ну а Максу посчастливилось жить отдельно ото всех в третьей спальне.

После распределения комнат, все дружно решили напасть на холодильник, который к нашей великой радости оказался заполнен до предела. Был уже поздний вечер, мы чувствовали себя сильно уставшими и переутомленными впечатлениями, поэтому все дружно решили забыть на один вечерок о правильном питании и диете.

– Парни, вы уже ознакомились с завтрашним расписанием, который нам скинула Лариса в вайбер? – спросил Денис, попутно откусывая бутерброд и запивая его горячем чаем.

– А что нам уже вернули мобильники? – рассеянно поинтересовался я.

– Ага, – ответил Дэн, протягивая мне мой смартфон, – Так вот, я внимательно пробежался глазами по распорядку дня, и у меня сложилось стойкое ощущение, что мы попали в какой-то телевизионный эксперимент.

– Вот, вот, – уныло согласился Макс, – Я тоже изучил. В 07.00 утра подъем, пробежка, легкий завтрак. Далее занятия, какие конкретно – не понятно, и что вообще подразумевается тоже не ясно, затем фотосессия. В 13.00 обед, после которого интервью и прямая трансляция на канале CR-I. Ужин в 18.00, потом занятия с хореографом, затем час свободного времени, отбой в 23.00.

– Мы словно попали в пионерский лагерь, – тихо проговорил Алекс, задумчиво разглядывая бутылку с молоком, оставленную Никитой.

– Точно, – тихо рассмеялся я, откусывая миндальное печенье и пододвигая пачку ближе к Алексу.

Он как-то странно посмотрел на выпечку, а затем медленным движением отодвинул пачку с ореховым печеньем обратно подальше от себя и налил молока себе в чашку, а потом добавил туда ложку клубничного варенья.

– Ребят, – тихо проговорил он, делая небольшой глоток из чашки, – Я должен вас предупредить, раз уж нам всем придется какое-то время жить вместе. Короче, у меня аллергия на орехи.

Все вдруг замолкли и уставились на Алекса.