В моем тупоумном пубертатном мозгу приведенный Альбиной аргумент только усиливал внутреннее напряжение. Я мнил себя неотразимым, и меня с ума сводило то, что устоять может только она.

Катя вернулась и поторопила выдвигаться. Новогодняя дискотека уже началась, и всем, кроме Аль, не терпелось присоединиться к празднику. Уже спускаясь по лестнице на улицу, мы в дверях столкнулись с мамой Альбины.

– Уже началось? – улыбкой встретила она нарядную дочь.

– Здрасьте, – Катька протиснулась мимо нее на улицу первая.

– Здравствуй, Катенька, – ласково отозвалась та, потом перевела взгляд на угрюмого меня. Улыбка померкла и вовсе исчезла.

– Здравствуйте, – сухо сказал я, глядя в сторону.

– Добрый вечер, – последовал холодный ответ, – Альбина, в одиннадцать дома.

– Ладно. – Мы вышли на мороз, меня тут же крепко прихватило, так как в своей куртке поверх футболки одет я был явно не по сезону. Но крутизна для меня была важней здоровья.

Мы заскользили по снегу к школе, к счастью, ее окна светились за ближайшим поворотом. А я все шел и кипел. Маме своей любимой я давно разонравился. С тех пор как перестал быть розовощеким, бойким мальчишкой и вырос в неуправляемого, трудного подростка. Ухаживания растущего на глазах бандита переставали казаться трогательными и милыми. Альбину больше не отпускали ко мне в гости, только по согласованию с моими, что они встретят и проследят, чтобы мы не оставались наедине. Даже начали отказывать от дома, доводя до отчаяния обоих. И все становилось только хуже и напряженней с каждым годом, до появления Кати.

Эта девица выступила их безусловной союзницей и, буквально лишив нас малейшего шанса побыть только вдвоем, превратилась в самого желанного гостя. Еще бы, я агрессор, хулиган, пубертатный террорист, а Катенька – умница и прелесть. Пусть они вместе «Сумерки» смотрят про то, как дерутся вампиры и волки, чем их нежный цветочек уединится с таким оборотнем, как я. Хотя бы приходить разрешили, правда, обидно было все равно! Но как это изменить, я понятия не имел.

Мы вошли в пустую школу и двинулись на приглушенные звуки музыки. Я шел в центре коридора, справа, сплетя свои пальцы с моими, шла Аль, слева на локте висела Кэт.

На подоконниках сидели парочки и разные компании. Со мной здоровались, кто-то лез обниматься, я отвечал лучезарной улыбкой на приветствия. Мимо нас прошмыгнули два девятиклассника, и у меня аж ухо дернулось, как у собаки, когда за нашей спиной я услышал: «Смерть моя пришла» и сдавленный смешок.

– Прошу прощения, леди, – ласково улыбнулся я, вынимая руки у обеих, развернулся на 180 градусов и в два шага догнал недомерков. – И ты, блт, не ошибся, – процедил я сквозь зубы, сделал поганцу подсечку и толкнул в затылок одновременно. И побежал юморист, размахивая крыльями, носом в пол. – Еще раз увижу, башку проломлю, – добавил я вслед догоняющему дружку болтуна, который уже покатился по полу и заныл.

Альбина стояла, обнимая себя за плечи, и смотрела в окно, с трудом удерживая слезы. Катька же смотрела с азартом и восторгом и была не прочь, если б я еще кому добавил. Конечно, не о ней же болтают. Я вернулся на свое место, обеих сгреб за плечи и потащил в толпу. На случившемся внимание лучше было не заострять, а то точно расплачется и уйдет домой. Школа для нее была не самым комфортным местом, и во многом из-за меня.

Мы вошли в темный зал, где мельтешила скромная светомузыка и дрыгались старшеклассники. В центре зала стояла нарядная елка, переливающаяся разноцветными огнями. Народу было весело. У большинства на головах были то оленьи рога, то светящиеся звезды, множество шапок Санта-Клауса. «Но-о-о-овый год к нам мчится, ско-о-оро-о-о все случится», – скакал танцпол, и было ясно, что в такую развеселую толпу ее не утащить. Не то настроение. Я тут же отодвинул Катерину и увел свою маленькую к стеночке.

– Я урою каждого, обещаю, они перестанут, – упрямо твердил я.

– Не перестанут, – Аль смотрела себе под ноги, – и потому что ты так реагируешь. И из-за того, что я плачу.

– Так ты не плачь! – воскликнул я.

– Легко сказать, – она поежилась, – на нас все смотрят.

Я огляделся и увидел, что группка старшеклассниц хихикает неподалеку, бросая в нас любопытные взгляды. С другой стороны шушукаются две подружки. Стоило мне обратить взгляд на них, как высокая покраснела и отвернулась. Я закатил глаза.

– Ну и че? – пожал плечами я. – Тут на десять девчонок по традиции семь пацанов, вот и смотрят. Тебе не пофиг?

– Может, я туфли не в тему надела, – пробормотала она.

– Да все в тему! Пошли танцевать! – я попробовал сдвинуть ее с места, но встретил решительное сопротивление.

– Ой все, уйди, – между нами влезла Катька, оттирая меня плечом.

Они о чем-то пошептались, а через минуту Альбина уже улыбалась и дала себя вытащить на танцпол. Вдвоем они принялись отплясывать, а мне оставалось только признать свое поражение. Я не хотел быть посланным еще раз и вышел в коридор, где меня тут же облепили друзья-приятели. Здесь статистика соотношения мальчиков к девочкам выглядела иначе. Все девочки хотели танцевать, а у всех мальчиков были дела поважнее.

– Леха-а-а! – мне на спину тут же запрыгнул Толик, я заржал и легонько перекинул его через плечо. Меня начали бить по спине, жать руку и сунули в руку бумажный стаканчик с соком.

– Апельсиновый, – широко лыбился товарищ, – твой любимый.

Я, не раздумывая, опрокинул стакан в себя. Так и есть, отвертка. Они налили водки едва ли не больше половины. Уф, такой концентрат меня мощно взбодрил, и уже через пару минут мы оглушительно ржали на всю школу у одного из подоконников. Я порозовел, развеселился, расстегнул куртку. В общем, вечер начался.

– Пойдем, покурим, – минут через двадцать предложил Толик.

– Нее, моя унюхает, еще неделю не подойду к ней.

– Да ты забе-е-ей, – рассмеялся тот.

– Вот ты где! – раздался требовательный девичий голос за спинами моих корешей. Они обернулись и засвистели. Там в позе запорожца за Дунаем стояла Катерина в своем откровенном платье. – Мы его ищем, а он!

Я огляделся поверх голов, Альбины нигде не было.

– Кэтти, Кэтти, кискискис, – я с улыбкой Мефистофеля увлек ее за плечи в наш порочный круг, – хочешь сока?

Пацаны заржали, быстро смекнули и намутили полный стакан. Я вручил его ей и лично проследил, чтобы выпила до дна.

– Фу-у-у, – она допила, и ее передернуло, но других протестов не последовало.

– Для храбрости, – я подмигнул и приложил палец к губам, – только тс-с-с-с.

Моментально порозовевшая Катя скисла от смеха и приклеилась к моему плечу.

– Пойдем танцевать, – промурлыкала она, – тебя Аля ждет.

– У-у-у-у-у, – завыли товарищи, – намечается групповушка! Возьмите меня, я пригожусь! – они заржали.

С тех пор как мне навязали общество второй девицы, про нас болтали, что мы устраиваем тройнички. И за это я снова огребал сомнительной, но славы, а Альбина позора. Катерина же повышенным вниманием искренне наслаждалась.

– Не мечтайте, мальчики, у нас своя атмосфера, – и она силком уволокла меня обратно в зал.

Под градусом и ритм музыки, и мелькание огней зашли гораздо лучше, тут же потащило на подвиги и танцы, и я под всеобщий свист и вой показал пару эффектных элементов, постоял на ушах в буквальном смысле. А когда вернулся на ноги, мир ощутимо пошатнулся.

– Где Аль? – я беспрестанно осматривался в поисках любимой.

В голове бродил алкоголь, и меня неистово тянуло на любовь! Зажать в уголочке, потискать. Все, о чем я мог думать. Но Катя не отвечала. Вместо этого она устроила какие-то брачные пляски самки бегемота. Грация кошки, ловкость картошки. Я то и дело ловил ее и удерживал от неизбежного падения.