– Спокойной ночи! – нажимаю отбой.

Приехал домой, поднялся в квартиру. Настроение – полное дерьмо. Плеснул в бокал коньяка, выпил залпом. Опустошаю полбутылки в течение часа. Наконец, начинает клонить ко сну. Падаю на кровать и вырубаюсь до самого утра.

Подъехала к ресторану, который на сегодня арендовали родители. Выходя из машины, сразу замечаю тетю Зою. Всё, сейчас начнется первый круг сегодняшнего ада. Я ненавижу семейные сборища.

– Вероника, дорогая, как давно я тебя не видела, деточка моя, – она из тех, кто с маниакальной настойчивостью использует мое полное имя. – А где же Дима?

– Дима на работе, теть Зой. Как у Оли дела? – пытаюсь перевести тему на ее дочь, но безрезультатно. Тетя Зоя делает вид, что не слышит.

– Он попозже приедет, да?

– Нет, он в командировке, – отвечаю сдержанно, стараюсь выдавить из себя подобие улыбки.

– Ну, как же так, детка. Вероника, мужей надо держать крепко в руках. Нельзя позволять им вольностей. Ты распустила Димочку. Вот у меня Константин Андреевич никогда не прогуливал семейные мероприятия. Ведь семья – это святое. Знаешь, как бывает. Вот в нашу молодость… – этот монолог может продолжаться вечно, и ведь не уйдешь. Наверное, моя псевдоулыбка со стороны уже выглядит, как судорога лица. Благо к нам в этот момент выходит папа.

– Привет, моя девочка! – целую папу в обе щеки.

– Привет, папуль. Где мама?

– В зале. Пытается угомонить Ирину Олеговну.

– Они тут? – к слову, Ирина Олеговна – это моя свекровь. И моя больная мозоль на протяжении десяти лет.

– Да, и Анатолий, и Ирина, – после этих слов отца не могу сдержаться и закатываю глаза.

– Ник, потерпи чуть-чуть. Ты же знаешь, для мамы важно, чтобы ты присутствовала в такой вечер.

– Да, пап, я понимаю. Постараюсь держать себя в рамках приличия, – м-да, вечер будет еще тот. – Пойду маму поздравлю.

Мама, как всегда, шикарно выглядит. Глядя на эту женщину, ни за что не дашь ей 50 лет. Стройная и стильная, она всегда производит впечатление.

– Ника, как я рада тебя видеть! – мама обнимает и целует меня.

– Я тоже, мам. Ты шикарно выглядишь.

– Спасибо, моя хорошая. Как ты? Как Дима? Вы давно к нам вместе не заезжали.

– Мамуль, всё дела, работа. Постараемся приехать обязательно.

– Никусь, ты бы знала, какой сюрприз мне сделал папа. Ой, я так рада! – смотреть на мамин восторг было очень приятно. У нее глаза сверкали от счастья. – Мы летим в Венецию.

– Папа исполнил твою мечту! Как я рада за вас! – улыбаюсь и обнимаю маму. Она так счастлива.

– Если бы я была моложе лет так на двадцать, то, наверное, прыгала бы от восторга.

– Я очень за вас рада. Вы такие молодцы у меня. Кстати, вот твой подарок, – протягиваю небольшую коробку с книгой и сертификатом.

– Доча, не стоило. Ты же знаешь, что я не люблю, когда ты на меня тратишься.

– Мамуль, ну на кого мне еще тратиться, кроме вас с папой, – не успеваем мы с мамой закончить разговор, как к нам подходит Ирина Олеговна и Анатолий Сергеевич. Маму отвлекает ее подруга, и они отходят в сторону.

– Добрый вечер, Вероника! – Анатолий Сергеевич, как всегда, сдержан и учтив.

– Добрый вечер!

– Вероника, а где Димочка? Я не могу до него дозвониться сегодня, – Ирина Олеговна в своем репертуаре: «с места в карьер».

– Дима в Краснодаре. Срочная командировка.

– Почему он мне не позвонил? Ничего не сказал. Как так?

– Видно, не было времени. Он решился на поездку в последний момент.

– Как ты могла его отпустить? Он же знал, что будет мероприятие. Не надо было его отпускать. Он и так много работает. Неужели вам не хватает денег? Если не хватает, давайте мы вам будем помогать. Димочке не обязательно так много работать, – наверное, и говорить не стоит о том, что я хотела ее придушить в этот момент.

– Ирина Олеговна, нам хватает денег. Запретить ему или куда-то не пустить я не могу. Он –взрослый человек. У него есть обязанности в отношении своих сотрудников. Если он решил, что командировка необходима и ее нельзя перенести, значит, так оно и есть, – сдерживаюсь из последних сил, чтобы не ответить ей так, как она заслуживает.

– Ты совсем о нем не заботишься! – так, началось.

– Ирина Олеговна, свои обязанности жены я выполняю. Чистые рубашки и носки. Готовый свежий ужин и секс – все на отлично. А вот совать свой нос в его работу, я не буду, – от кипящей внутри злости на эту холеную стерву начинаю скрипеть зубами.

– Ты должна заботиться о его здоровье, а не только о чистых носках. Ему нельзя перерабатывать. Это плохо сказывается на организме! – всё, свекровь понесло. Началась старая песня.

– Дима не жалуется на здоровье. У него все хорошо! – намеренно выделяю слово «хорошо».

– Нет, вы посмотрите, какая нахалка. Анатолий, она убьет нашего сына. Я ведь говорила тебе… – я была уже готова высказать этой парочке все, что я о них думаю и послать их к черту. От этого необдуманного шага меня спасает двоюродный брат Данил.

– Никусь, привет! Потанцуешь со мной? – Данил выше меня на целую голову, широкоплечий блондин.

– Конечно, Дань, – брат выводит меня в зал, и мы начинаем танцевать вместе с другими парами.

– Спасибо, что спас меня от этой истерички.

– Не за что, – Данька улыбается. У него шикарная улыбка. Сколько, наверное, девчонок от нее тают.

– Судя по твоему лицу, ты готова была её сожрать.

– Дань, я бы ее костями подавилась или от ее яда умерла, – смеемся с ним.

– Да, теть Ира – это нечто.

– Это вынос мозга, Дань, – музыка заканчивается. – Пойду, поищу маму и буду отсюда сваливать. Пока моя свекровь снова не решила попить моей кровушки, – Данька улыбается.

– Хорошо, – прощаюсь с братом и ищу маму с папой в толпе. Они стоят вместе и разговаривают с дядей Борей.

– Здравствуйте, дядя Боря!

– Здравствуй, Ника! Какая ты красивая стала. Вымахала девка, и не заметили.

– Мам, пап, я, наверное, поеду уже.

– Никусь, но только все собрались за стол садиться. Может задержишься на чуть-чуть?

– Мам, еще один раунд с Ириной Анатольевной я не выдержу.

– Давай, я их выпровожу как-нибудь?

– Мамуль, не надо. Отдыхайте, веселитесь. Я заеду на днях к вам. У меня все равно голова разболелась, я после работы. Ты же простишь свою непутевую дочь?

– Ника, ну что ты такое говоришь? Езжай, отдыхай, конечно. Я очень рада была тебя видеть, – целую маму и папу, прощаемся. Я накидываю пальто и выхожу из ресторана. Краем глаза замечаю, что свекровь готова была ринуться за мной. Даже со своего места встала. Видно, не все высказала, змея.

Воздух уже по-осеннему холодный. Закончилось бабье лето. Захожу на стоянку. Даже издалека вижу, что рядом с Ласточкой стоит чужая машина, перекрыв мне выезд. Замираю на месте, понимая, кому принадлежит автомобиль. Из Гелендвагена выходит Игорь. Закрывает дверь, облокачивается на машину и закуривает.

Рабочий день подошел к концу, и мои мысли снова вернулись к Нике. Надо отвлечься. Прокачусь до клуба Артема, отвезу ему документы. Артем не только держит клуб, но и является одним из акционеров моей компании.

Но Ника навязчивой мыслью, словно въелась в подкорку моего мозга. Разговариваю с Аней по телефону, а думаю о ней. Внутри поднимается волна вины перед своей женщиной. Но ничего с собой поделать не могу. Хочу ее видеть. Как магнитом тянет, и плевать на все. Проезжаю мимо ресторана на Бехтерева, и в глаза бросается знакомый автомобиль. Ласточку не спутаешь ни с одной машиной. Сворачиваю резко на парковку, вызвав недовольство водителей. Сижу в машине и сам не понимаю, какого черта я тут делаю сейчас. Просто так зайти в ресторан и вывести оттуда Нику, я не могу. Не имею никакого права, даже морального. Вообще не должен тут быть. Но уехать не могу. Хочу ее видеть до одурения. Запах ее волос, кажется, и во сне преследует теперь. Сотый раз повторяю себе, что она – чужая. Только толку? Это не решает проблему. Сам этим готовлю себе петлю, которая позже затянется на моей шее.