Нет, я не забыла и шесть лет брака ни раз будут бередить ещё свежие раны, но с каждым днём я всё больше отвыкаю от Юры и привыкаю справляться с проблемами сама. Мы начали встречаться, когда мне было двадцать, поженились через два года, а ещё через три родился Егор. Последние восемь лет рядом было крепкое плечо, на которое я могла опереться и сейчас вдвойне тяжелее осознавать, что я совсем одна. Не к кому обратиться в критической ситуации, некому позвонить и поплакаться в жилетку. Янка поддерживает, как может, за что я несказанно ей благодарна, но сестра никогда не заменит надёжного, сильного мужчину, способного взять под крыло слабую женщину.

А мне хочется побыть слабой девочкой, неспособной разобраться с поломкой автомобиля, финансовыми проблемами и не всегда отличным поведением сына.

За эту неделю Юра несколько раз пытался уговорить Егора поехать к нему в гости, но сын наотрез отказался. Его завлекла лишь прогулка с бабушкой Лидой. Несколько часов они провели: гуляли в парке. Ребёнок вернулся довольным, сказав, что с бабушкой он хочет встретиться снова. Лидия Павловна молчит, никак не комментирует происходящее, а расспросив Егора, я узнала, что на прогулке о папе они даже не говорили.

Хотя бы так Ореховы будут видеть ребёнка, который не слишком к ним тянется. И до этого Юра угрожал органами опеки, которые могут нагрянуть в любую минуту, чтобы выяснить, почему я запрещаю отцу видеться с ребенком. Самое обидное, что Егор сам не хочет проводить время с отцом, всячески отказывается от встреч.

И в тот момент, когда мне начало казаться, что жизнь медленно, но верно налаживается, Светлана Владимировна ошарашила меня заявлением.

‒ Нина, я обо всё договорилась. Ты едешь в Москву, в главный офис! ‒ женщина врывается в кабинет с торжественным объявлением, которое, видимо, должно меня порадовать.

‒ В Москву?.. Зачем?

‒ Ну, как же, ты сама хотела вспомнить и наверстать упущенное, подучится, набраться опыта, разобраться в новшествах. Так?

‒ Так, но… почему в Москву? Здесь сделать нельзя?

‒ Можно, ‒ подходит ближе, опираясь на стол и озираясь на Аню. ‒ Нина, там главный офис, нужные люди, полезные знакомства. Поверь, я столько раз ездила туда вместо Авдеева, что знаю всех и каждого. Могу связаться с любым, если возникает спорный вопрос или требуется исправление недочётов, ошибок, моих собственных косяков. Ты должна иметь нескольких знакомых, которые «по дружбе» предупредят о проверке или приезде высшего начальства. Понимаешь?

‒ Ага, ‒ неопределённый ответ, который не устраивает Светлану Владимировну, заставляя нахмуриться.

‒ Я вообще-то о серьёзных вещах сейчас говорю, ‒ наигранно дуется. ‒ А ты «ага», ‒ кривляется, и возвращается на своё место. ‒ Надо ехать.

‒ А когда? ‒ медленно прихожу в себя, начиная задавать действительно важные вопросы.

‒ В понедельник. С Алиловой согласовали. Кстати, она кое-какие документы передаст с тобой для мужа. Всё равно ведь в главном офисе будешь, ‒ согласно киваю. Что сложного: зашла, отдала секретарю. ‒ Это на пару дней.

‒ Пару? ‒ паника поднимается настолько неожиданно, что я даже вздрагиваю.

Жить мне в столице негде, соответственно, придётся снять гостиницу, на которую у меня нет денег. Я и так должна Яне значительную сумму, а у мамы просить не хочу, хотя, она сама предлагала помощь неоднократно.

‒ Ты всё за один не успеешь. В любом случае и два дня могут растянуться на три-пять.

‒ Так много? ‒ мысленно уже считаю во сколько мне обойдётся такая незапланированная поездочка.

‒ Не переживай, командировочные как полагается. Всё придёт в твою первую зарплату.

Отлично, конечно, но сейчас будущие выплаты мне никак не помогут, о чём я молчу, не посвящая Уварову в свои проблемы. Единственное, что я сказала: мы с мужем развелись. Точка. Подробности знает только сестра и мама.

Ещё некоторое время мы обсуждаем мой отъезд. Я внимательно слушаю начальницу, которая подробно, в деталях, наставляет к кому подойти, что сказать и с кем, в первую очередь, наладить контакт. И, конечно же, быть максимально вежливой с начальством, если оно, это самое начальство, вдруг встретится на моём пути.

Сегодня пятница, а значит, в понедельник я уже никого не увижу, отправившись в Москву на самой ранней электричке в пять утра. Забирать у сестры машину ‒ полное свинство с моей стороны, потому как она возит в сад мальчишек. Ещё момент: Егора придётся оставить на Яну, отчего снова становится стыдно. Сестра и так возится с детьми больше моего, ублажая маленьких мужчин, а тут останется с ними один на один.

‒ Добрый вечер, девочки, ‒ появление Полины собственной персоной в нашем кабинете становится полной неожиданностью, и мы подскакиваем, как оловянные солдатики по стойке смирно. ‒ Не дождалась вас, Нина Сергеевна.

‒ Планировала зайти к вам перед уходом, ‒ оправдываюсь, говоря правду, но от этого почему-то чувствую себя глупо.

После инцидента в кабинете Алиловой, мы не пересекались даже случайно, и сейчас, кажется, нам обеим неловко.

‒ Это для моего мужа, ‒ передо мной ложится на стол толстая папка. ‒ Хотела попросить, чтобы вы передали её лично в руки, потому что там документы, не предназначенные для посторонних глаз.

‒ Да, конечно, ‒ часто киваю. ‒ Будет сделано.

‒ Светлана Владимировна предположила, что вы можете задержаться в Москве на неделю, так что исходим из этого срока.

Неделя? Сначала два дня, затем пять, а сейчас неделя? Срок моей командировки увеличивается в геометрической прогрессии слишком быстро в рамках одного дня. Остановитесь, или я сойду с ума…

‒ Что-то не так? ‒ голос Полины звенит, предупреждая об опасности. ‒ Вам не с кем оставить ребёнка?

‒ Всё хорошо. Есть.

‒ Вот и отлично, ‒ фыркает, ‒ не хотелось бы, чтобы дети становились причиной проблем в моей компании.

Едва сдерживаюсь, чтобы не возразить, а устрашающий взгляд Уваровой и вовсе говорит мне: «Не смей открывать рот».

‒ Ещё указания будут? ‒ уточняю, чтобы не попасть впросак, оказавшись в столице, когда выяснится, что Алилова о чём-то забыла.

‒ Нет, ‒ круто развернувшись, она следует к двери, но останавливается, обращаясь ко мне: ‒ И помните, всё, что вы видите и слышите, остаётся в этом офисе.

Неприкрытый намёк Полины на моё молчание. Мне придётся общаться с её мужем, который не должен знать, чем занимается его жена помимо работы или же вместо неё.

‒ Вот видишь, ‒ шепчет начальница, ‒ даже Полина Степановна понимает важность сохранности информации. Она, конечно, супруга генерального и является частью общего бизнеса, но всё же не желает выворачивать всю подноготную.

‒ Да, конечно, вы правы, ‒ соглашаюсь с Уваровой, прекрасно понимая, о чём на самом деле говорила Полина.

Еду домой с заветной папкой в сумке и острым желанием отбрыкаться от этой поездки, представляющейся мне огромной, неожиданно навалившейся проблемой. Перебираю варианты разговора с сестрой и аргументы, которыми смогу апеллировать. Выхожу на своей остановке и не спеша плетусь к дому, издалека замечая ярко-голубую ауди Орехова.

Чёрт, только разборок мне сейчас не хватало! Готова взвыть, и, развернувшись, бежать куда угодно, только подальше от бывшего мужа.

‒ А ты домой не торопишься, да? ‒ начинает с вопроса наше общение. В принципе, как всегда: приветствие ‒ это не про него.

‒ Егора и Мишу из сада забрала Яна. Они уже дома, ‒ указываю на припаркованный автомобиль сестры. ‒ Сегодня последний рабочий день недели, завтра – выходные. Не вижу поводов торопиться.

‒ Нина, забери иск на раздел имущества. Я выполню твои условия.

‒ Пять миллионов и мою машину?

‒ Два и машина.

‒ Нет, ‒ заявляю уверенно. Я уже давно поняла, что Орехов не желает пилить фирму, но храбрится, не хочет показывать свои слабые места. ‒ Или удовлетворение моих первоначальных условий, или мы идём в суд. Всё просто. Но обещания на словах мне неинтересны ‒ только через нотариуса и юридический документ. Никак иначе.