========== Теан рвёт Мирее платье ==========
— Ты совсем сдурел? — тихо спросил Теан, оттащив друга за угол и на всякий случай повесив между ними Доверие.
— А что? — удивился Тиоссанири, заправил прядь за ухо и хитро-хитро улыбнулся.
— Смотри хотя бы, кого на танцы приглашаешь! — Теан его веселья совершенно не разделял.
— Танцевать с хромой женщиной из тайной службы, друг мой, для меня сейчас есть истинное наслаждение, потому что на этих ваших дурацких балах больше нет ничего интересного. И как все нормальные люди вообще такие вещи выдерживают?
Единственное, что оставалось Теану — это треснуть себя по лбу и очень тяжело вздохнуть.
— Это всем противно! Тупое развлечение для идиотов, после войны захотевших почувствовать себя аристократией и так за двадцать лет не задолбавшихся дурью маяться! Не делай глупостей! При физическом контакте защиту пробить в три раза легче! Она никто, но она как минимум на уровне архимагистра!
Пока они трепались о смысле жизни и балов, успел пройти ещё один танец. Объявили какой-то белый, Теан не услышал, какой, но уже чуял неприятности от охочих до симпатичных архимагистров Совета дам. Но оказалось всё гораздо хуже, чем обычно — к ним шла та самая Мирея Марская, «единственная интересная хромая женщина из тайной службы». То ли ментальную защиту не доломала, то ли доломала, но всего не узнала. Он еле успел разорвать Доверие.
— Позвольте пригласить вас на танец, Ваше Высочество, — обратилась она к Тиоссанири-элю, даже не потрудившись изобразить улыбку. Впервые за долгое время её пригласил кто-то, кроме царя, которому она всегда отказывала, и теперь она чувствовала лёгкий интерес к эльфийскому принцу.
Тот даже не поморщился вопреки привычке.
— О, разумеется, госпожа Марская, — ответил он таким тоном, что больно треснуть его по шее захотелось не только Теану.
Он вышел в зал вслед за ушедшей парой, чтобы хотя бы лично пронаблюдать за тем, как Саня будет делать глупости. В принципе, он не рассчитывал на что-то совсем ужасное, но на всякий случай присмотреть за этим придурком стоило.
А ещё стоило смотреть под ноги. Потому что на чью-то мелкую комнатную собачонку он не рассчитывал точно, равно как и на то, что он об неё споткнётся. И грохнется, громко и позорно, как и полагается архимагистру Высшего Совета. И обязательно мордой в подол Миреи Марской, как же без этого. Кажется, он это дурацкое платье ещё и порвал…
Ничего лучше, чем притвориться потерявшим сознание, придумать не удалось.
Зато Тиоссанири-эль точно не наделал глупостей — ему пришлось, сначала извиняться перед госпожой Марской за своего непутёвого друга, потом ещё перед владелицей собачонки, всё это время держа Теана на руках, потом вежливо выслушивать, как перед Марской извиняется владелица собачонки, потому утаскивать Теана и вообще, к своей огромной радости, покидать этот противный бал.
Мирея Марская зачем-то всё выслушала и тоже хотела наконец отсюда свалить, переодеться и перенестись в институт работать, но тут к ней подошёл царь.
— Будете их… наказывать? — очень тихо спросил он. Он явно был ужасно недоволен, причём недоволен именно тем, что в этот единственный за долгое время раз, когда она явилась на бал, пусть и по работе, по случайности произошло такое идиотское происшествие.
Если честно, Мирея хотела. Очень. Очень-очень. И не только наказать эту парочку, посмевшую прикоснуться к её броне и осквернить её идеальность, а ещё больше — дуру с пуделем, но и расплакаться, как ребёнок, побить кого-нибудь вульгарно кулаками и сжечь на месте всех вокруг. Но она ведь ещё не настолько сошла с ума, правда?
Она не хотела пробивать и это дно.
— Это просто случайность. Не вижу никакого смысла.
— Хорошо, — кивнул Волот.
Мирея Марская кивнула и исчезла.
Царь проводил рассеивающуюся тёмную дымку взглядом. Он вот не видел ничего предосудительного в уничтожении нахалов, посмевших порвать платье прекрасной госпоже Марской. Мирее нужна была иллюзия повода — что ж, он не против подождать, пока она появится. Или даже… разобраться самостоятельно, вообще её этим не напрягая?
========== Мирея на поляне взрывника ==========
Мирея Марская степенно прошлась по выжженной земле, не касаясь её ногами. Край платья цвета тёмной венозной крови аккуратно обогнул дерево, оттолкнувшись от него магией. Вышитые чёрные ирисы с золотыми стрекозами и бурой травой красиво колыхнулись и блеснули бусинами-росой, отразив лунный свет, и какое-то мелкое ночное существо, испугавшись, взметнулось вверх по стволу дерева.
Взрывника было жалко. Идиотов и Бездора — ничуть. Нет бы сообщить в столицу о таком редком существе, чтобы ему нашли лучшее применение. Но нет, эти забоялись. Трудно поспорить, взрывника трудно уничтожить, но очень легко понаставить контуров и мелких плетений, прыгая, как белки, по деревьям, а потом спокойно наблюдать, как безмозглая тварь делает всю твою работу. Дорогая тварь. И полезная совсем не в качестве сторожевой собаки. И, разумеется, безумно трудно предположить, что найдётся кто-то сильнее, умнее и проворнее и твари, и тебя. Идиотам провинциальным что угодно безумно сложно.
На маленькой лесной полянке делать было больше нечего. Подумать только, трое лучших — и две безмозглые студенточки, боевичка так вообще непонятно, как до сих пор не вылетела. Тупая и совсем молоденькая. Совсем как…
Платье зацепилось за ветку полусухого раскидистого куста. Оттянулось, открыло ноги, обдало их ночным холодом, но всё-таки не порвалось. Надо лучше следить за своей магией.
И стараться об этом не думать.
На полянке больше делать было нечего. Бесшумное, незаметное перемещение, даже тёмной дымки не было видно в тёмной ночи, и вот она уже у деревни. Всё так же по воздуху, не ступая в грязь бархатными туфельками, всё так же спокойно и размеренно — изящное движение ладонью, и знаки на деревьях бесследно выжжены, а магия рассеянна. Долго их будет потом повторять.
Ночь была тихая, ясная, тёплая. Марская такие ночи любила. Не надо было прятаться под шалями, плащами и накидками, не надо было опускаться до исправления погоды. Можно было просто идти. Вдыхать свежий ночной воздух, любоваться звёздами, луной и тёмными кронами деревьев на фоне неба, смотреть на причудливые силуэты и тени, ни о чём не думать и ничего не помнить.
Дом, куда светленькая девочка привела главного бунтаря на деревне, был заплетён магией так, что это невольно внушало уважение. В Школе этому точно не учили, да что там, этому и на Западе в университетах не учили. У кого, интересно, подсмотрела? Впрочем, неважно. Марская всё же погорячилась, так просто обозвав её тупой. Хорошая девочка. Умная. Старательная. Жаль только, не ту сторону выбрала. Жаль будет её в жизни разочаровывать, такую честную, верящую в справедливость и свободу. Такую, как когда-то сама…
Не надо. Если много об этом думать, можно и правда платье порвать.
Не достать её. Не сейчас, это точно. Но со временем всё возможно. Времени же у неё… теперь много…
А вот вторая девочка так и не защитилась. Только один контур вокруг был, и то не её, эти золотые нити были на предыдущем доме. Сильный контур, добротный — девочка, оказывается, ещё и заботливая. Только недостаточно. Интересно, девочка соседку свою не достаточно любит, или просто раздолбайка ленивая? Под мыском изящной бархатной туфельки, даже без касания, контур дрогнул и исчез. Золото уступило место тьме.
Девочка в постели была рыжая, смутно знакомая, а раз так, вероятно, лояльная. Мирея могла знать и смутно помнить только дочерей своих знакомых, а дочери тех знакомых, кто ещё оставался жив, не могли и не собирались так… подводить своих родителей. Кроме одной, которую было бы даже жаль, если бы Мирея помнила, как жалеть. Но там своя история. И та девочка была, по крайней мере, русая.
Женщина покружила по комнате, посмотрела в окно. Потом случайно наткнулась взглядом на простенький амулет вызова в раскрытом кармане сумки, явно выданный им Школой и дышащий на ладан, взглядом же сломала его — он даже треска не издал — и вышла сквозь стену.
