– И лодку тебе подбросили?

– Да нет, лодка моя… Но так ее любой может взять, собаки нет.

– Собаки нет во дворе у Стенькина.

– При чем здесь Стенькин?

– При том, что ты грузил доски в его ватнике.

– Я?! В его ватнике?!

– В его ватнике. Ты его и подставил… Подло, Гуляев, очень подло.

– Я подставил?! Да меня самого подставили!

– А лодка тяжелая. Килограммов двести, да?

– Сто семьдесят пять.

– Самому не утащить.

Лодку катили на тележке, но одному человеку с нею не справиться, если он не тяжелоатлет. Семену до амбала точно далеко. Да с досками в одиночку не управиться. А с Васей Митьковым можно. Или еще с кем-то.

– Да не брал я доски! – Гуляев стукнул себя в грудь кулаком.

– Подставили? – усмехнулся Родион.

– Может, вы… – Семен осекся и отвел взгляд в сторону. – Я не знаю, кто меня подставил.

– Зачем?

– Я не знаю!.. – Семен угрюмо скользнул взглядом по Майе.

– Неужели я похож на идиота?.. – насмешливо спросил Родион. – Если бы я хотел тебя подставить, я выбрал бы какой-нибудь другой способ. Кошелек с деньгами. Кошелек легкий, с места на место перебросить раз, и все. А доски… Сломать забор, подогнать лодку, загрузить. А река сейчас не совсем спокойная, волнение на воде. И всю ночь туда-сюда. Сколько рейсов сделали? Ведь километров пятнадцать пути до терминала…

Фомин верил в невиновность Семена, когда его подозревали в похищении Варшавина и Майи. Когда его обвиняли в нападении на Туманова. Но сейчас не верил. Действительно, для подставы вариант с досками слишком сложный. Да и глупый. При всей своей громоздкости доски не тянут и на средний размер кражи. Ну, присудят Гуляеву штраф в двести тысяч, на этом дело и закончится.

– Я не знаю, я дома был. Спал. Устал я очень, спать хотелось, – буркнул Гуляев.

– Придумай что-нибудь поумней. С Митьковым, скажи, был… Или с кем ты доски воровал?

Не верил Родион Гуляеву и даже не собирался привлекать к делу экспертов – «пальчики» с поверхности лодки снимать, с поручней тележки, следы обуви с земли. Лишняя морока.

– А еще лучше признайся, – сказала Майя, с презрением глядя на Семена.

Фомин кивнул, глянув на нее. Одно дело – доски со склада украсть, и совсем другое – человека подставить. Не поленился Семен сходить к Стенькину, не побоялся перелезть через забор и унести куртку. А затем вернуть ее на место. И это сразу после того, как разгрузил доски. Четыре куба за одну ночь, а потом еще и на порог к недругу сходил. Молодец парень, ничего не скажешь!..

– Да не я это!

– Не ты!.. Смотрю я на тебя и не узнаю. В кого ты превратился, Гуляев? – уколола бывшего мужа Майя.

– Давай так, сейчас берешь машину. – Фомин посмотрел на часы. – Грузишь доски, возвращаешь на терминал. Найдешь там прораба Квасцова Олега Михайловича, он скажет, куда их сгрузить.

– Да не брал я… Ну, хорошо! – глянув на Майю, сдался Гуляев. – И что я скажу этому Квасцову?

– Доски, скажешь, возвращаю. А там уж пусть он сам решает, вызывать наряд или нет. Если вызовет, дело будем заводить, если нет, считай, повезло.

– Значит, если я с ним договорюсь, мне ничего не будет? – повеселел Гуляев.

– Ничего не будет, – ответила за Родиона Майя. – Ко мне только никогда больше не подходи!..

– Давай действуй. И советую тебе с Квасцовым договориться, – сказал на прощание Фомин.

Он повернулся к Гуляеву спиной и направился к машине, Майя – за ним. Более того, она взяла его под руку – назло Семену.

– И как я только с таким ничтожеством жила? – закрывая за собой дверцу, спросила девушка.

– Кто-то у него из дружков на терминале работает, – вслух подумал Родион.

Но мысль развивать не торопился. Если Гуляев уладит дело с Квасцовым, то и сообщника его искать не нужно. Ну, если только для профилактики работу провести.

– А Славку зачем подставлять? – Майя шлепнула ладошкой по коленке.

– А если Славка ему помогал? – спросил Родион.

– Славка помогал Семену?! Да нет!..

Может, Стенькин в своем ватнике сам доски и разгружал.

– Деньги лишними не бывают.

– Ну, не знаю… В принципе Славка такой же придурок… – хмыкнула Майя.

По дороге им навстречу ехал с включенными фарами внедорожник. Родион и внимания на него не обратил бы, если бы машина не остановилась возле тридцать первого дома, где раньше проживал Павлик.

А машина не абы какая, Родион проезжал мимо знакомого «Хавейла», на котором ездил Кальмар со своей мини-бригадой.

Парня в кожаной куртке Фомин увидел в зеркало заднего вида. «Хайвел» остановился, пассажир вышел из машины. Роста выше среднего, не атлет, плечи средней ширины, но тело тренированное, и это чувствовалось даже на расстоянии. Короткая стрижка, квадратная голова, массивная челюсть, жилистая шея. И солнцезащитные очки. Холодно, а он в темных очках. Ну да, ветер, пыль в глаза.

– Может, и не подставлял его Семен? – спросила Майя.

– Может, и не подставлял… – пожал плечами Родион.

Он уже не думал ни о Славке, ни о Семене. Мысли переключились на Павлика и его новую команду. Сам Павлик перебрался в новый дом, а старый оставил своим новым молодчикам. Еще не все угодья в районе скуплены, еще есть работа для боевой команды, способной на нестандартные решения в сложных ситуациях.

– Ты не знаешь, отец Гуляева еще не продал свою землю? – спросил Фомин.

Об этой земле он и говорил сегодня с Павликом, но, возможно, для «Быстрого Дона» этот вопрос уже решенный. Может, поэтому он и улыбнулся так загадочно.

– Не хочет он продавать, – качнула головой Майя.

– Твой отец тоже не хотел.

– Когда мой отец не хотел, Варшавин где-то пропадал. А за Гуляева он свое слово сказал… Игнат Семенович меня своим ангелом-хранителем считает. Как будто я могу позвонить Варшавину и все вопросы решить. А я не могу… И не хочу!

– И не надо, – тихо сказал Родион.

Варшавин – больной для него вопрос. Этот мажор в полковничьих погонах если не сломал, то испортил ему жизнь. Сначала на Леру насел, заставляя ее отречься от Родиона, его самого пытался за решетку отправить, даже киллеров нанимал. Лера с честью выдержала прямое давление, тогда Варшавин пошел в обход – взял в осаду Майю. Скорее всего, он на самом деле влюбился в Майю, просто не устоял перед Лерой, когда она сама сдалась ему на милость…

Но Варшавин сейчас где-то далеко, в Москве, два месяца, считай, прошло, а от него ни слуху ни духу. Зато Павлик готов к новому наезду на Игната Семеновича Гуляева. Возможно, наезд уже начался – по опробованной схеме. Опричники Павлика подставляют его сына, на Семена заводят уголовное дело, спасти положение может только срочная продажа земли. Если так, то Семен с Квасцовым не договорится. Компания «Быстрый Дон» пойдет на принцип, Семена привлекут к ответственности, а полковник Михалев раздует из мухи слона.

Но, как оказалось, Родион зря грешил на Павлика. Семен и доски отвез, и с Квасцовым договорился, полковник Михалев о краже даже не узнал. И уголовное дело не возбуждалось.

Больничный двор за окном, дальше – здание поликлиники. Утро уже, темнота отступила, фонари погасли. Но Лера смотрела в пустоту. Сидит за столом, подперев ладонью подбородок, смотрит в окно и думает о несбывшихся мечтах. Редкой красоты она женщина, невероятного обаяния, не зря Варшавин сходил по ней с ума. Она отказалась от принца ради Родиона, первое время об этом не жалела. На самом деле не жалела. А сейчас только вид делает, что ничего не потеряла, вернувшись к нему. Но сейчас у нее перед глазами яхта, необитаемый остров с пальмами, голубая лагуна, водопад. А может, она видит блеск Нью-Йорка, Парижа, Сингапура. Она могла сейчас путешествовать по миру, а сидит в холодном смотровом кабинете, на плечах пуховый платок, в ногах калорифер.

– Можно? – спросил Родион. Он поднес руку к открытой двери, но стучать не стал.

– Можно? – спускаясь с небес, спросила Лера и, опомнившись, растянула губы в улыбке: – Нужно!