– Что там? – обеспокоенно, даже встревоженно спросила Скорокова.

– Убийство на терминале.

– Кого?.. Кто?..

– Для этого и едем… Давай!

В машине Скорокова первым делом набрала чей-то номер телефона, но абонент не отвечал. От переживаний у Маши началась нервная дрожь.

– Павлику звонишь? – спросил Фомин.

– Почему Павлику?

– А за кого ты переживаешь?

– Ну да, Павлику звоню.

– А телефон молчит?

– Гудки нормальные, не отвечает…

– Ты его с терминала ждала?

– Да. Сказал, что дела у него там, на обратном пути заедет, заберет.

– А что за дела?

– Да причал решили добавить, место смотрели…

Маша немного подумала и снова набрала номер телефона. На этот раз ей ответили.

– Илья, ты?.. – спросила она.

Фомин косо глянул на нее. Павлик ему, может, и не враг, но уж точно не друг. Родион по разную сторону баррикад и с ним, и с Ильей Пыжовым, а, как ни крути, а Скорокова их человек. Не самое это приятное дело служить с засланным казачком.

– Что у Павлика с телефоном?.. Нормально?.. С Павликом не нормально?! Что с ним?.. Как убили?!.

Скорокова и хотела что-то сказать, но слова застряли в горле. Жевательные мышцы хватил спазм, челюсть застыла в нижнем положении. Она потрясенно и невидяще смотрела на Родиона, пальцы правой руки слабели, еще немного, и телефон вывалится из них.

– Дай-ка!

Родион потянулся к ней, отобрал телефон и приложил его к уху.

– Маша, а ты где? – болезненным голосом спросил Пыжов, если это был он.

Фомин знал, кто он такой, его фамилию, имя, отчество, даже пару раз видел, а голос никогда еще не слышал.

– Майор Фомин, участковый уполномоченный.

– Вы случайно не к нам едете, участковый уполномоченный?

– С кем имею дело?

– Да Пыжов я…

– Что случилось, Пыжов?

– Да два трупа у нас, а так ничего, нормально все, – усмехнулся Илья.

– Где у вас?

– У терминала, с северной стороны. Мы там стояли смотрели, а тут охотник… Вы сейчас где, майор Фомин?

– Подъезжаем.

– Я сейчас к будке охранника подхожу, встречу вас там.

Пыжов говорит тяжело, чувствовалось, что разговаривал на ходу.

– Откуда подходишь?

– Ну, откуда… Я же говорю, труп тут у нас.

– Где именно?

– Я же говорю, с северной стороны терминала.

– Смотрели, где причал ставить?

– Да, причал… Павлик причалил.

– Охотник?

– Да.

– Там от причала до сторожки минут пять идти, – предположил Родион.

– Да нет, все десять.

– Ну, хорошо, десять… Вы в полицию звонили?

– Ну я.

– И только сейчас к сторожке подходите?

– Так пока оклемался…

– Вы ранены?

– Контужен. Этот фрукт мне прикладом в лоб зарядил. Очнулся, смотрю, Павлик лежит и кекс этот рядом. Застрелился.

– В смысле охотник?

– Ну да.

– Вы его знаете?

– Знаю. Землю нам продавал… Гуляев его фамилия.

– Старший?

Родион потрясенно глянул на Скорокову. Смерть Павлика расстроила его не очень, а Гуляева ему безмерно жаль. И неважно, Игнат Гуляев погиб или Семен.

– Что старший?

– Сын или отец?

– Ну, кому-то и сын… Или отец…

– Молодой, старый?

– Ну не молодой, лет пятьдесят.

– А сын?

– Что сын?

– Сын у Гуляева есть.

– Не знаю.

– Что не знаешь?

– Про сына не знаю.

– Как это не знаешь?

– А почему я должен его знать?

– Вы же землю у Гуляева покупали?

– Так у отца покупали, не у сына.

– Если бы сын машину не угнал, отец бы землю не продал.

– Машину?

– С элеваторным оборудованием.

– Что-то припоминаю.

– Должен помнить, – усмехнулся Родион. – Должен знать.

Не мог Пыжов не знать Семена Гуляева, и Илья сам прекрасно это понимал.

– Ну да, знаю, конечно…

Сначала послышался шлепок, видимо, Пыжов шлепнул себя по шее. Затем Фомин услышал стон.

– Что такое?

– Да по лбу себя… Шишка у меня там… И кровь, он меня прикладом рубанул.

Родион хмыкнул. Выкрутился Пыжов. Прикладом по голове получил, контузия у него, потому и не сразу Гуляева вспомнил. Но так оправданий от него никто и не ждет. Родион поймал его на маленькой лжи, значит, он мог соврать и в чем-то большом.

– Гуляев метил в нос, я пригнулся, а так бы…

– Пригнулся?

– Гуляев бросился бежать, мы за ним, там куст, я за этот куст забегаю, а оттуда ружье, в смысле приклад.

– Гуляев бил?

– А потом выстрелил.

Пыжов уже не шел, он стоял, восстанавливая дыхание. Видимо, добрался до сторожки.

– В кого?

– В Павлика.

– И сам застрелился?

– Из одного ствола в Павлика выстрелил, а из другого – в себя.

– А в вас почему не выстрелил?

– А почему он в меня должен был стрелять?

– Ну вы же тоже землю у Гуляева вымогали.

– Я вымогал?! – задумался Пыжов.

– Вы же сказали, что землю у Гуляева покупали.

– Ну так покупали! Не вымогали же!

– Но в Павлика Гуляев выстрелил?

– Так он и в меня хотел пальнуть. Даже ствол наставил. Я еще думаю, ну все… А потом раз, и застрелился.

– Как именно застрелился?

– Ствол к горлу приставил, на спусковой крючок нажал, и полбашки к черту…

– Вы видели?

– Видел.

Фомин усмехнулся. В первой версии Пыжов получил прикладом в голову, вырубился, а когда очнулся, увидел два трупа. Насчет вырубился не говорил, но ведь очнулся. Значит, без сознания был, когда Гуляев стрелял.

– Как это происходило?

– Что происходило?

– Ну как Гуляев застрелился? К дереву ружье приставил или к земле?

– Зачем приставил?

– Ружье не пистолет. Стволы длинные, спусковой крючок далеко. Самому трудно застрелиться.

– Ну так он в землю ружье… В смысле приклад…

Телефон протяжно запищал и тут же отключился. Родион глянул на дисплей, никаких признаков жизни. Похоже, зарядка закончилась.

– Подзарядить можешь? – спросил Фомин, возвращая смартфон Скороковой.

Она на автомате взяла трубку, также механически кивнула. И даже поблагодарила безжизненным голосом.

– Спасибо.

– За что спасибо?

Девушка кивнула, вышла из ступора и задумалась. Действительно, за что спасибо?

– Телефон подзарядить сможешь?

– Шнур в машине.

– А номер Пыжова не помнишь?

Ехать оставалось еще минут пять. В поле зрения Пыжова Родион держать не мог, хотя бы на телефонной линии с ним оставаться. Что-то не в себе парень, в показаниях путается. Нельзя ему дать собраться с мыслями.

У собаки нюх, у опера чутье. Как знал Фомин, что нельзя оставлять Пыжова без присмотра. У шлагбаума стоял парень в форменной куртке, обычный охранник.

– А Пыжов где? – спросил Родион.

– Так ушел! – Охранник махнул рукой вдоль тропинки, по которой уже во весь опор неслась Маша – к своему любимому.

Некогда было выяснять, почему и зачем ушел Пыжов. Вдруг он упустил из виду что-то важное и сейчас пытался исправить ошибку. Чем скорее Родион окажется на месте, тем лучше.

Тропинка тянулась вдоль забора, она вывела их к берегу реки. Возможно, здесь Павлик и находился, когда на него вышел Гуляев. Но почему он бросился бежать? И почему Пыжов и Павлик бросились за ним? А так оно, пожалуй, и было. Мертвых тел Родион нигде не видел. Возможно, они где-то у куста, о котором говорил Пыжов. А как далеко, пока не ясно.

Убегать Гуляев мог по тропинке, которая тянулась вдоль реки. Родион ходил здесь когда-то, искал Семена – от дома Туманова к хутору, затем к железнодорожному мосту, оттуда уже к Алевтине.

Трава вокруг строительной зоны скошена, даже ближайшие к забору кусты выкорчеваны. И берег от деревьев очищен. Дальше – дикая природа: и трава, и кусты, и склонившиеся над водой ивы, и камыши. Под ногами хлюпала вода, джинсы намокли чуть ли не до колена, наконец, на пути встретился Пыжов.

Высокий, движения мощные, напористые, лицо вытянуто, как капот гоночного «Порше», и сам такой же стремительный и стильный в своем приталенном полупальто. Подстреленные брюки смотрелись на нем также фасонисто, но они явно не подходили для путешествия по такой погоде и местности. Так же, как и туфли, наверняка мокрые насквозь.