Нет бы обрадоваться прогулке, как и полагается нормальной собаке! Эта тварь все так же молча развернулась и скрылась в недрах темной квартиры. Предчувствуя недоброе, я рванула за ним. Так и есть! Задние лапы и пушистый хвост уже скрывались под низким диваном. Грохнувшись на колени, я таки успела за них ухватиться. Проклятая псина дрыгала лапами, то скулила, то рычала, а вытащенная, вертелась ужом, звонко клацая зубами возле самых моих пальцев, но цапнуть не посмела – еще помнила трепку, которую я задала ей однажды за укус (хозяйке о том мы оба благоразумно не рассказывали). Обычно я Пакету не потакаю, заставляю перемещаться самостоятельно. Но сегодня для ускорения процесса дотащила его до и из лифта, а потом бодрым маршем по улице. Бросила на мокрый газон, скомандовав грозно: «Гуляй!» То есть гадь по-быстрому, гадина четвероногая.
Разумеется, быстро не получилось. Для начала на нас нарычала тетка: ты где собаку выгуливаешь?! (а где можно выгуливать-то?), тут люди ходят (так они везде ходят!) Пакет меланхолично и безрезультативно таскался по газону туда-сюда, тетка не унималась. Пришлось перебазироваться ближе к кустам, откуда на нас немедленно вылетел безбашенный и бесповодковый ротвейлер. Пакетище совершил буквально обезьяний прыжок прямо мне в руки, и мы стартанули с такой скоростью, что нас не догнал бы не только ротвейлер, но и какой-нибудь беговой риджбек.
Грязный и мокрый пес скулил, трясся и никак не желал спускаться на грешную землю, на которой все только и норовят обидеть бедную маленькую собачку. Я его где-то даже понимала: самой эти скандалы и стрессы из-за чужого любимца нафиг не сдались, но дела делать надо… И вообще, я теперь еще и собачатиной пропахну! Потому пекинес был безжалостно выставлен на прелую листву безлюдной и бессобачной аллеи. Осмелевший Пакет немедленно развил активность – увы, пока только исследовательскую и подписную. Я устало болталась за ним, как сосиска на поводке (кто тут еще кого выгуливает!), когда позвонил Стас.
В первый момент даже испугалась, что перепутала время встречи или что он приехал пораньше, а я тут с собакой. Но оказывается, мой любимый мужчина звонил сообщить, что не придет: договаривались еще на той неделе, а на этой у него возникли непредвиденные обстоятельства… Я слушала и вспоминала вчерашнюю тщательную уборку квартиры, приготовление легких блюд (Стас любит покушать, но следит за весом, животик уже начал появляться), подготовки себя-красавицы (покраска волос, пилинг, маски, депиляция). Пролепетала:
– Стасик, ну как же так…. Ты же сам всегда говоришь, что очень занят и потому надо договариваться заранее, вот мы и…
– Женя, что за тон?! – мгновенно ощетинился Стас. – И что?! Мне сейчас все бросить и мчаться к тебе?
– Нет, конечно, но…
– Я и так долго колебался, куда идти – к тебе или на это мероприятие!
И все-таки выбрал не меня.
– Я… извини…. Я просто очень расстроилась. Очень по тебе соскучилась. Очень.
Стас недовольно сопел в трубку.
– Ну правда, прости. Я так хотела увидеться!
– Ну ладно, – уже примирительным тоном сказал мой парень. – Ну раз так получилось… В общем, я предупредил, чтобы ты не ждала. Пока.
И отключился. Я начала засовывать мобильник в карман, когда Пакет дернул. Такое впечатление, что на том конце поводка внезапно оказался не пекинес массой в пять кэгэ, а давешний шестидесятикилограммовый ротвейлер. От неожиданного рывка я упала, выпустив поводок и уронив телефон. Испуг, боль (блин, опять то же колено!), разочарование и обида от несостоявшегося свидания трансформировались в вопль:
– ПАКЕТ!! Ко мне, сукин ты сын, сволочь, гад! Ко мне, говорю!
Я бы не удивилась, если б от моего истошного крика содрогнулись окрестные здания, а с неба попадали оглушенные птицы. Может, так оно и было, в темноте же не разглядишь…
Но проклятая псина все равно не вернулась.
Даже собаки меня игнорируют!
Все еще стоя на коленях, я собрала и соединила останки мобильника, вяло удивилась: работает! Потом собрала останки себя и водрузила на скамью с прилипшими к сиденью бурыми листьями. Совершенно мокрую, да и пофиг уже. Автоматически поднесла к уху тут же завибрировавший и завопивший телефон. Конечно, именно в этот момент обязательно должен был позвонить еще один мой вечный стрессоноситель! Вернее, стрессодоставщик.
– Самохина! – начал Черкасов. – Я же тебе говорил составить спецификацию материалов! И где?
Я даже выпрямилась: вот блин! Говорил, да, и еще в пятницу, но я решила заняться на свежую голову в понедельник, а сегодня задолбалась-закрутилась и забыла начисто.
– Я… э-э-э…
– Прежде чем нестись сломя голову на очередное свидание, – продолжил Артем все тем же привычным тоном: как учитель, изо всех сил сдерживающийся, чтобы не заорать на тупого ученика, – выполни свои служебные обязанности. Чтобы не приходилось отвлекать тебя во время увлекательного процесса!
Не упомяни Черкасов о моем сорвавшемся свидании, я бы тут же на месте раскаялась и повинилась. Еще и утром вскочила бы пораньше – чтобы успеть е сделать до его прихода. Но сейчас во мне поднялась такая горячая волна злости, что вспыхнуло не только лицо, но и от промокшей одежды даже, кажется, пар повалил.
– Все знаешь обо мне, да?!
Черкасов что-то еще вещал, но я уже не слушала – несло. Ни слов, ни выражений я не выбирала, а краткое содержание моего внезапного выступления можно было сформулировать в трех приличных фразах: ты кто такой, как вы меня все достали, идите все туда-то, а также туда-то. Охрипнув и слегка придя в себя, я обнаружила, что мой собеседник хоть и заткнулся, но все еще не отключился. Только собралась сделать это сама, как Артем хладнокровно осведомился:
– Прооралась? Самохина, ты там ревешь, что ли?
Я шмыгнула носом:
– Еще чего! Это у меня насморк просто от… от холода.
Короткая пауза.
– Ты где-то на улице? За тобой приехать?
Я даже мобильник от уха отвела, чтобы на экран поглядеть – убедиться, что разговариваю именно с Черкасовым. Моим бывшим сокурсником и нынешним сотрудником. Выдавила сиплый смешок:
– Нет уж, как-нибудь без тебя обойдусь!
– Была бы честь предложена, – моментально отозвался Черкасов: наверняка такого ответа и ожидал. – Не забудь о спецификации. Всё!
– И тебе всё, добрый человек, – пробормотала я, сунула грязный мобильник в карман и огляделась. Все было по-прежнему: жидкий свет тусклых фонарей, мокрый осенний ветер, темные силуэты людей с зонтами на фоне магазинных витрин, спешащие поскорее укрыться в своих теплых сухих квартирах. Недавний всплеск адреналина придавал окружающему некий оттенок обреченности. Ну что ж, пора двигать, Пакета искать. А то вон даже помощь начали предлагать совершенно неожиданные люди… Я привстала и, охнув от боли, уставилась на торчащую из огромной дыры в колготках ободранную коленку.
Почему-то меня доконали именно эти порванные свежекупленные колготки. Просто последняя капля.
Так я не рыдала, наверное, лет десять: захлебываясь, подвывая и причитая в том смысле: сколько можно, да когда же это кончится, да что за жизнь у меня такая!.. Хорошо, из-за непогоды никого на аллейке не случилось; иначе бы точно решили, что у меня или вся родня перемерла или обнаружилась внезапная смертельная же болезнь.
Прижимая основания ладоней к опухшим и наверняка потекшим глазам (ой, да кому я нужна? и конкретно здесь, на темной аллее, и в жизни в целом), я наконец отдышалась и умолкла. Правда, еще иногда поскуливая.
А, нет, скулила уже не только я одна: поставив передние лапы на скамью, помахивая грязным косматым хвостом, на меня преданно таращился Пакет.
Я шмыгнула носом.
– Нагулялся, с-скотина?
Скотина нервно зевнула и села на асфальт. Пес мелко трясся и то и дело принимался пищать. Замерз. Я вспомнила, что у пекинесов из-за их коротконосости проблемы с жарой и с холодом. Пора тащиться домой. Брезгливо подобрала изгвазданный поводок (сама-то наверняка еще краше!), хотя надобности в нем уже не было – Пакет бодро и целенаправленно трусил впереди, то и дело оглядываясь: ну где ты там?
