Когда я уже подходила к пристани, заметила статную мужскую фигуру, немного скрытую тенью от заходящего солнца. Конечно, это был Клаус. Он стоял у причала и взглядом ловил каждое мое движение. От радости я сама не заметила, как побежала в его объятия. Сильные руки вожделенно прижали меня к себе. Такое родное тепло, запах… они навсегда со мной.

– Я так рада нашей встречи, очень соскучилась. – Мягко шептала я.

Клаус молчал, и лишь внезапно дрогнувшие уголки губ говорили о том, что он разделял эту радость. Теплая ладонь прижалась к моей щеке, и наши губы соприкоснулись, сливаясь в слегка соленом поцелуе, полном нежности и страстного вожделения. Мне даже пришлось немного отпрянуть, чтобы прийти в себя и не упасть от головокружения.

Когда обуявшая нас страсть чуть поутихла, мы спустились ближе к морю, попеременно рассказывая о мелких событиях, произошедших на неделе. Клаус всегда говорил медленно и вкрадчиво, а вот я тараторила без умолку, пытаясь вместить в одно предложение целую историю и о себе, и о родителях, и о колледже, и вообще обо всем на свете.

В тот вечер волны были тише обычного. Все море дышало каким-то безжалостным спокойствием. На улице уже сильно стемнело, и только свет от одиноко стоящих кораблей напоминал о существовании времени. Я присела на корточки, чтобы кончиками пальцев дотронуться до водной глади. Это было моим извечным ритуалом. Обычно любимый всегда подавал руку, чтобы я поднялась, но тогда он стоял чуть поодаль, отрешенно глядя на звезды и, казалось, не замечал меня.

– Эй, что-то не так? – Подошла я к нему. – Вода сегодня холоднее обычного.

Ледяной ладонью я осторожно прикоснулась к мизинцу возлюбленного. Это заставило парня вздрогнуть.

– На самом деле я очень хотел с тобой поговорить. – Как-то сдавленно произнес он.

В тот миг я чуть не захлебнулась от радости. Беззаботная улыбка расползлась по моему лицу.

– Знаешь, я тоже! Но, как мужчина, ты говори первый.

Клаус всем телом повернулся ко мне и нежно взял за руки. Он улыбнулся, но янтарные глаза вмиг покрылись мраком. Не замечая ничего от счастья, я прижалась к нему, благоговейно затаив дыхание. Любимый сжал меня в своих объятиях и, словно покачнувшись, наклонился к моему плечу. Я точно помню, как в тот момент мне показалось, что он дрожал. Горячее дыхание обожгло мочку уха.

– Через неделю экипаж корабля берет меня в плавание до Северной Америки, прости. Я люблю тебя.

Около пяти секунд я не могла ничего ответить. Казалось, в один миг я оглохла, ослепла и онемела. В голове набатом бил животный крик, но на деле у меня никак не получалось разжать губ. Только глаза выражали тот ужас, что я почувствовала.

Клаус немного отпрянул, все еще не выпуская меня из своих рук.

– Это всего на восемь месяцев, рейсы бывают и дольше. Зато я заработаю столько, что смогу вдоволь обеспечить и своих родителей, и тебя. Ты станешь моей женой и не будешь ни в чем нуждаться. Ты должна понять, я, как мужчина, обязан исполнить этот долг перед семьей.

Сдавленный хрип невольно вырвался из моей дрожащей груди. От безудержного счастья до бесконечного горя пронеслось лишь одно мгновение…

– Милая!

Любимый быстро подхватил меня, чтобы я не упала, и начал целовать мои запястья.

– У нас будет свой дом, полный любви. Мы больше никогда не будем расставаться, обещаю.

– Тогда зачем сейчас? – Бессильно шептала я.

– Пойми, сейчас экипажу срочно нужен опытный человек. А я посвятил морю все свое детство и юность. Это тот шанс, который дается лишь раз в жизни, отказаться от него величайшее сумасбродство.

Я требовательно заглянула в омут янтарных глаз.

– А отказаться от меня?

Родное лицо на секунду исказилось, словно от судороги.

– Я не отказываюсь от тебя, я лишь прошу подождать чуть больше полугода ради целой жизни вместе. Это не большая цена за наше счастье. Ты же знаешь, что я люблю тебя больше всего на свете.

С минуту помолчав, я кивнула и прижалась к возлюбленному.

Удивительно, но в тот момент я была в миллиметре от заветного ответа – «Да!». Но…

***

Мэри разразилась глухим кашлем. В широко распахнутых глазах читался ужас, а хрупкое лицо, казалось, исказила агония. Яну стало очень дурно от этой сцены. Встав из-за стола, чтобы налить воды для хозяйки, он понял, что сам больше нее нуждался в успокоении.

Парень помог рассказчице сделать глоток живительной влаги, потому как слабая рука не в силах была крепко удержать стакан. Брюнетке потребовалось несколько усиленных вдохов, чтобы, наконец, прийти в чувства. Неожиданно на бледных губах заиграло подобие улыбки.

– Ты куришь?

Вопрос застал Яна врасплох, и он лишь недоуменно приподнял левую бровь.

Не дождавшись реакции гостя, женщина уверенно направилась в гостиную.

– Пойдем, мне нужно собраться с мыслями.

Терраса открыла им восхитительный вид. Промерзлый морской воздух заполнял все вокруг, словно пытаясь выместить кислород. Парень заметил у хозяйки в руках округлую коробочку. Когда Мэри сняла крышку, терпкий, мускусный аромат вырвался наружу, мешаясь с нотками гвоздики. Внутри лежали целлюлозные сигаретные фильтры, табак и аккуратно вырезанные листочки тонкой рисовой бумаги. Женщина ловко отщипнула нужное количество табака и заполнила им один из листочков, придав ему форму желоба. Вложив квадратик фильтра, хозяйка привычными движениями скрутила сигарету. Оставалось лишь скрепить края слюной, и все готово.

– Никто не сделает для тебя сигареты лучше, чем ты сам.

Зажегся огонек, Мэри закурила. Первая затяжка. Дым ворвался в легкие. На изможденном тревогами лице проступила сладостная улыбка. Глаза сами собой зажмурились.

– Не хочешь попробовать?

– Да… как-нибудь в другой раз… – Неуверенно ответил Ян.

– Как знаешь.

Молочная белизна век поднялась, и помрачневший взгляд синих глаз заворожено вперился в морскую даль.

***

Я готова была согласиться на долгое, зловещее ожидание любимого человека. За секунду смирившись с этой мыслью, я стала прокручивать в голове примерный план отсчета дней и список дел, которыми должна была занять себя в период отсутствия возлюбленного. Все уже складывалось в определенную, цельную картину и переставало казаться таким уж страшным. Как же могло быть прекрасно, но…

Вдруг у меня перед глазами встала та пара, танцевавшая танго на набережной. Это воспоминание, словно обожгло мое сознание. Будто мне в голову выстрелила проклятая пуля, кричавшая: « Ты так молода, не трать юность на ожидания. Тебе нужна любовь – сейчас, страсть – сейчас, семья – сейчас!». Бесформенные иудовы мысли перетекали из одной в другую.

«А если он и дальше захочет плавать? Он любит море, а мужчину никто переубедить не в силах».

« И правда», – думала я. – «Клаус может передумать».

« Ты хочешь потратить полжизни в бессмысленном отсчете дней и тоске по любимому? Ваши дети почти не будут видеть отца. Останешься одна, одна, одна…».

( Я была той самой Евой, искушенной дьявольской змеей).

В тот момент я поняла – да, я не хочу быть одна! Я хочу захлебнуться в любви сейчас и ни минутой позже. «Я хочу жить здесь и сейчас! А ведь Клаус может и не вернуться к привычной жизни на суше. И мне потом страдать? Нет, нет, здесь и сейчас, мне нужно здесь и сейчас!».

Тогда мой разум воспалился до предела. Все, что приходило в голову, было бредом, однако каким заманчивым! В одночасье я забыла все дни, проведенные с этим человеком, всю любовь и нежность, что хранила моя душа. Остался лишь слепой эгоизм.

– Нет! – Воскликнула я и в панике вырвалась из объятий возлюбленного.

Ласка в его глазах сменилась непониманием.

– Прости, я не могу… – Запинаясь, выпалила я. – Не могу ждать, не хочу, не могу. Мне нужны отношения здесь!

– Они будут. – Мягко начал парень. – Я вернусь и больше никогда не уйду в море. Мы станем семьей.

Он потянулся за мной, но я недоверчиво отошла назад.

– Прошу тебя, поверь, мы же любим друг друга. – Уже с нотками отчаяния продолжал любимый.