— Мне нравилось то, каким властным ты был, — Изуна еще раз толкнулся задницей, после чего уселся на колени и обвил руками плечи. — Как ты упивался мной и моим телом. Тебе мало меня, а мне мало тебя. Я пытался показать тебе это через игрушки.

Полумрак комнаты снова связал их друг с другом влажными языками, заставляя толкаться друг другу в рот до хрипоты, подчиняя каждый своему движению. Действительно, мало. Они оба любят грубо. Ведь пока молоды и полны сил, зачем сдерживаться?

— Я же тебя изнасилую сейчас, мальчишка, — со зловещей усмешкой прошептал Тобирама и, толкнув в спину, заставил Изуну упасть на диван, небрежно воткнувшись лицом в подушки.

Звонкий шлепок, и Изуна громко вскрикнул, подаваясь бедрами назад. Кожу защипало, но это только распалило пожар, бушевавший внутри. Хотелось быстро, жестко и молча. Хотелось его. Хотелось очень грубо.

Сильные ладони смяли мягкую задницу до белых следов под пальцами, короткие ногти впились в бархатную кожу. Тобирама поплыл, наблюдая за этой нелепой открытостью. Сам не веря тому, что делает, он встал на колени, широко и мокро лизнув между ягодиц.

Вытаращив глаза от неожиданности, Изуна прикусил щеку, рот приоткрылся, позволяя слюням беспрепятственно стекать по подбородку. Нёбо защекотало от удовольствия, после чего один глаз самопроизвольно прикрылся. Собственный член стоял колом, но Тобирама не дал ему и шанса до себя дотронуться, быстро прижав ладони своими.

— Просто трахни меня уже, бога ради… — не своим голосом запищал Изуна так, будто слова причиняли боль. Из прикрытого глаза потекли слезы, а второй держался из последних сил.

Тобирама и не думал торопиться, мягко пристраиваясь сзади, целуя в загривок и выводя языком выпирающие шейные позвонки.

— Мне нравится, как ты скулишь, чертенок, — прошептал он, прихватив зубами ушной хрящ. — Был бы девкой, уже бы залил все.

— Пожалуйста…

…сделай это уже. Но слова были благополучно проглочены, когда резкая боль от проникновения пронзила даже поясницу. Изуна захрипел, пытаясь тщетно втянуть слюни, после чего и вовсе воткнулся в подушку лицом. Руки пытались высвободиться из захвата, но Тобирама только сильнее вдавливал их, не давая и единого шанса.

Грубые движения, но совсем не механические. Это был не тот секс, которым они занимались два года назад. Комната заполнялась влажными шлепками кожа о кожу и яркими стонами Изуны. Именно такого возвращения и ждал пустующий дом. Хозяина, который вернется не один.

— Тора, дай мне кончить… — умолял Изуна на грани истерики, все так же тщетно пытаясь высвободить хоть одну руку, чтобы дотянутся до собственного члена.

Тобирама его слышал, и от этого улыбка садиста становилась только шире. Почувствовав, что сам на грани, мужчина больно впился зубами в мальчишеское плечо, яростно прорычав и вырвав из мокрого горла Изуны крик вперемешку с хрипом. И только тогда, когда по чужим внутренностям разлилась теплая сперма, Тобирама убрал руки и подхватил Учиху под животом, чтобы тот сразу не упал.

Изуна обессиленно повис, понимая, мало того, что не может дотянуться, так еще и то, что это уже не нужно. Именно за это он и любил грубый секс. Пенетрирующий партнер все сделает за тебя, пусть и такими варварскими методами.

— Тора… — Изуна сорвал голос криком, потому почти шептал, ощущая языком мягкую ткань подушек.

— Ничего не говори, — прошептал Тобирама во взмокшую шею, после чего поцеловал свой зверский укус, заметив, как Учиха сжался.

— Почему?..

— Потому, что я люблю тебя…

Заметно опешив, Изуна повернул голову и привстал на трясущихся ногах, что сразу же усадили его обратно на чужие липкие колени.

— Эм… — задумался он, почесав потную голову. — Вообще-то такие вещи не говорят сразу после… Ну, знаешь, звучит так, будто ты меня просто используешь за некую похвалу.

Тобирама его не слушал, ведь ему и так нелегко дались эти слова. Не той реакции он ждал. А ждал ли вообще? Мужчина легонько отмахнулся и отвернулся, пытаясь скрыться от насмешливого взгляда. Очень неловко.

— Сказал, что сказал. Не нравится? Забудь.

Изуна рассмеялся. Да, с таким чувством юмора далеко они не уедут, пусть и шутка была не очень удачная.

— Глупенький, — прошептал он в губы, стискивая в ладонях лицо. — Пожалуй, за это ты мне и нравишься.

***

Мир не делится на белое и черное:

бывает — умные дурачатся,

бывает — дураки вдруг что-то умное выдадут…

Узкий коридор освещался косыми лучами июньского солнца. Рабочий день подходил к концу, а потому было самое время нанести визит в офис господина Сенджу. Вооружившись кипой бумаг, в основном лишь для вида, Микото поднималась по лестнице на последний этаж. Отчего-то лифт тут ходил только до предпоследнего. Отчасти, наверное, из-за того, что свод крыши был несколько изломан, а потому выше просто было негде находиться шахте лифта.

Блестящие иссиня-черные волосы, сетчатая блуза, под которой отчетливо виднелся черный лифчик, кожаная юбка-мини и прозрачные босоножки выдавали в ней очень уверенную в себе женщину. Она такой и была, особенно сейчас, когда цель поставлена, а чтобы до нее дойти, нужно преодолеть несложное препятствие в виде назойливой секретарши, жующей овсяное печенье и попивающей соевое молоко на рабочем месте.

— Девушка, вы куда? — едва не подавившись, вымолвила та и подорвалась с места.

Микото резко остановилась и в изумлении оглянулась, не понимая, к ней ли это обратились.

— Девушка? — улыбнулась она и указала на закрытую дверь впереди. — Вы мне льстите. Скажите, это офис господина Сенджу?

Тока, а именно это имя написано на ее бейдже, вышла из-за стола и направилась к двери. Микото даже ненароком подумала, что та сейчас встанет грудью на оборону и не пустит внутрь. Каково же было удивление, что именно так все и произошло.

— Да, но он сейчас занят, — снова прокашлялась девушка с вульгарным ирокезом, зачесанным на один бок. — Он вообще просил сегодня отменить все встречи и никого не пускать.

Микото склонила голову набок и сделала вид, что расстроилась, но все же просияла белозубой улыбкой и перебрала документы, что держала в руке, вытащив нужную бумагу.

— Уверяю вас, он найдет на меня время, — спокойно ответила она и сунула бумагу под нос, настойчиво прося взглянуть. Тока помотала головой и раскинула руки в стороны, все так же прикрывая спиной дверь.

— Подождите. Никуда я вас не пущу. Я с работы вылететь не собираюсь.

Микото учтиво кивнула и сунула бумагу ближе, чтобы девушка все же рассмотрела ее. Бумагой оказался акт о регистрации тела в морге. Бегло просмотрев, Тока нахмурилась и хотела было взять документ в руки, но женщина тут же одернула его, цокнув языком.

— Хорошо, не пускайте. Тогда, уверена, вы сами захотите забрать тело его брата из морга, а затем возьмете все расходы по его захоронению. Составить вам примерную смету?

Лизнув кончиком языка подушечку указательного пальца, Микото вновь зарылась в бумаги, достав оттуда новый лист с какими-то расчетами.

— Что? — Тока растерянно опустила голову. Ее, казалось, уже не волновали сухие бумаги, цифры и прочая ерунда. — Тоби? Как?

— Рада, что вы меня услышали, — недовольно улыбнулась ей Микото. — Теперь я могу пройти?

Пребывая в полной прострации, девушка отошла в сторону и даже услужливо указала обеими руками на дверь. Микото проследила, как та уселась за стол, даже подумала, что она сейчас возьмет трубку, чтобы предупредить шефа о визите. Но Тока ничего не сделала, только уставилась невидящим взглядом в одну точку на захламленном рабочем столе.

По рукам и спине Хаширамы пробежали мурашки, когда Микото зашла в кабинет и мягко прикрыла за собой дверь. Все так же прижимая к груди, она держала стопку документов, а на плече болталась маленькая сумочка с цепью.

Что такое? — подумал мужчина в страхе и растерянности. Сердце бешено заколотилось, волосы на голове едва не шевелились. Он почувствовал, как к глазам приливает адреналин.