Что-то громко звякнуло, нарушив и без того прозрачный сон. Мальчишка вскочил так резко, что свалился с дивана. Об пол он ударился с таким грохотом, что вскрикнул. Он уже осознавал, что где-то звенело не просто так. Оно здесь. Даже появилась мысль, что надо бы поскорее уезжать. Следовало бы довериться инстинкту и просто бежать, не оглядываясь, ведь не далек тот день, и это нечто его действительно убьет.

Странно, ведь оно хотело, чтобы он явился к товарищу, но приперлось и сюда, чтобы закончить начатое. Что снова не так? Где он опять свернул не туда?

Яростно зазвенел колокольчик. Обито обратился к входной двери. Там висела музыка ветра и раскачивалась из стороны в сторону, словно невидимая рука мотала его. Сдвижная дверь, что вела на террасу, заездила вправо-влево, с грохотом ударяясь об ограничительные штыри. Книга, лежащая на журнальном столике, раскрылась и шелестела страницами. Что-то громко стучало по полу, словно кто-то полз к парнишке, молотя кулаками по доскам.

Порыв ветра, не холодного, теплого, какой бывает в подземке, когда ты стоишь на краю платформы, а мимо тебя пролетает состав. В этом ветре слышался странный голос. До этого он голосов не слышал, потому все и выглядело более чем странно. Да и кто бы он ни был, раньше вел себя скромнее.

«Ан… Ан… Ан…»

Ничего не разобрать. Тут и в нормальном состоянии ничего не понятно, а уж когда ты сидишь на полу, прижав лоб к коленям, с ног до головы покрытый колючими мурашками, что волосы стояли дыбом, что уж говорить. Обито не мог встать, не мог поднять глаза, он не готов был увидеть перед собой того, кто пытался с ним говорить.

Что-то ударило его в спину, как будто мягким кулаком, совсем не больно, но парень все же упал и свез локоть, врезался в стол, ухватился за него, опрокинув все, что там лежало. Небольшая вазочка скатилась на пол и разбилась, из нее вылилась вода и выпал цветок. Включился телевизор. Какая-то полуночная программа, где два хрипловатых мужика рассуждали о внешней политике. Заиграл музыкальный центр. Незнакомая песня со словами, похожими на «Мне недостает тебя» пыталась перекричать политиков на экране. Заревел детектор дыма, потом второй, третий. Мгновением позже к ним присоединился вой противоугонной системы с улицы, а вторил ей брелок, лежащий в кармане штанов. Все гремело, трещало, звенело.

Что-то теплое и мягкое схватило за запястье, заставив взять карандаш, упавший со стола. Рука плюхнулась на книгу и сама начала писать в ней. Сначала медленно, но потом все быстрее и быстрее, с такой силой нажимая на карандаш, что страницы рвались, а потом и сам карандаш сломался пополам.

«Помоги мне. Помоги мне. Помоги мне.»

Обито исписал практически всю страницу, когда в гостиной воцарился холод. Как будто из июля она перенеслась в январь. Пот на коже превратился в ледяную корочку, а из носа незамедлительно закапало, воздух паром выходил изо рта. Еще раз звякнул колокольчик, это был как гудок перед стартом. Парень поднялся на ноги и побежал. Он не понимал, почему Какаши еще не вышел из комнаты, ведь звуки были страшные и громкие. Как будто он не слышал их.

Страх заставлял колени подкашиваться, мальчишка даже не понимал, куда он бежит, а громкие шаги следовали за ним. Поначалу забежав на кухню, он понял, что сюда ему не нужно, а тень уже вошла следом. Обогнув обеденный стол, как делают жертвы, когда убегают от маньяков, он обхитрил нечто и выбежал. Споткнувшись в холле об половик, парень устоял на ногах и рванул с новой силой к двери спальни, принявшись громко колотить по ней кулаком.

Кто-то или что-то приближалось сзади, уже совсем близко, вот его призрачные руки, что готовы были ухватить за плечи… В этот момент дверь открылась. Призраки, сколько бы их там ни было, покинули дом. Все стихло.

— Ты чего стучишь? Не мог просто войти? — сонно проговорил Какаши и, зевнув, открыл дверь шире.

Обито ничего не ответил, он грубо оттолкнул приятеля и прыгнул в его кровать, прикрывшись одеялом с головой. Собака, лежащая в ногах, недовольно хрюкнула, а потом еще и визгнула, когда получила ногой по мордочке. Все тело дрожало, зубы стучали, но кое-что он все-таки смог сказать.

— Закрой дверь. Не открывай ее. Оно там.

— Что там, Обито? — Какаши не понимал, видимо, правда, ничего не слышал. — Что с тобой?

— Да я знать не знаю, что это, но оно хочет меня убить!

Парень высунул голову из-под одеяла и увидел, что друг сидит с ним рядом, подобрав под себя ноги. Он разве что не поглаживал по голове, а в глазах был испуг, какой бывает, когда ты замечаешь, что твой приятель сходит с ума.

— Ничего не говори, Какаши, я не уйду отсюда, я туда не вернусь!

— Пошли, посмотрим кто там, трусишка. — Хатаке улыбнулся, думая, что друг специально что-то выдумывает, но тогда зачем же он настаивал на том, чтобы спать даже не в одной комнате.

— Пошел ты к черту! Ты думаешь, что я вру?! Неужели ты не слышал всего, что там происходило?!

— А что там происходило? — Голос оставался спокойным, но уже больше походил на заинтересованный.

Стоило ли сейчас начинать этот разговор, ведь однажды он уже свалял дурака, когда рассказал дяде о своем безумии. Не хватало только санитаров, что свяжут руки за спиной и воткнут пару кубиков розового транквилизатора в задницу. Нет уж, он не сумасшедший, и может доказать, если конечно в книге остались нацарапанные слова, а не исчезли вместе с призраком.

— Ладно, пошли, — Обито осмелился вылезти из-под одеяла, поправил трусы, что сбились на бок и только тогда понял, что вся одежда осталась там. — Дай мне что-нибудь накинуть на себя.

Какаши недолго рылся в шкафу даже без света, быстро нашел там свои шорты и протянул другу. Нет, так притворяться нельзя, ведь лицо у Учихи совсем побелело. Он наблюдал, как тот натягивает штаны трясущимися непослушными руками, но предпочел не говорить, что заметил это. Обито всегда был немного трусоват, но чтобы до такого — никогда.

Парни стояли у двери, все еще не решаясь выйти.

— А если оно меня убьет сейчас? — полушептал Учиха.

— Никто тебя не убьет, — Какаши машинально понизил голос до шепота. — Если хочешь, я буду держать тебя за руку.

— Хочу. — Предложение оказалось весьма неожиданным, но Обито быстро согласился, вспоминая тот первый раз в доме дяди. Физический контакт заставил тень тогда уйти.

Хатаке боязно взял холодную ладонь товарища в свою, но боялся он не выдуманной тени, а совсем другого. Не должен был Учиха ничего почувствовать, ни к чему ему это знать, они просто друзья, даже лучшими никогда не были.

Обито дышал как смертник на электрическом стуле, пытаясь надышаться перед казнью, так и не поняв того, что тень испугалась вовсе не закрытой двери, ведь для нее не было преград, раз уж она преследовала его через несколько штатов туда и обратно.

— Пошли уже. — Учиха толкнул приятеля в плечо, заставляя выйти первым, а сам, громко вздохнув в последний раз, сделал решительный шаг через порог, словно космонавт в открытый космос.

Они вышли за дверь, и она мягко прикрылась, оставив вездесущий собачий нос, пытающийся пролезть в щелку. Холл освещался фонарями с улицы, видно было достаточно. Обито уже заметил, что столик стоит на месте, хотя был перевернут, проглядывались даже очертания вазочки. Да быть не может. Билет в один конец ему сейчас точно обеспечен.

— Никого нет, — констатировал и без того известный факт Какаши и пошел в гостиную, утягивая за собой приятеля. — Давай там посмотрим.

Действительно все стояло на местах, ваза не разбита, карандаш не сломан, книга закрыта.

— Книга! — визгнул Учиха и тут же схватил ее свободной рукой. Ну должно же в ней что-то остаться, ведь было же. — Сейчас, сейчас…

Листать одной рукой стало неудобно и Обито отпустил Какаши, принявшись жадно искать те несколько станиц, что испортил. Он загибал их, чуть не рвал, листая с остервенением.

Ничего. Да как же так?

Хатаке терпеливо ждал, но постепенно вид товарища стал казаться ему жалким. Он походил на преступника, который убил человека, а сейчас искал доказательства своей невиновности, увы, не находя их.