Только не думай об этом во время заплыва.
Поднимаюсь на тумбу и делаю вид, что осматриваю себя зачем-то, на деле же украдкой поглядываю на его ноги, и мышцы на них кажутся каменными. Интересно, насколько сильно он бы сжал меня ими?.. Мотаю головой и натягиваю очки, после чего мы оба по свистку уходим в воду.
Никого и ничего не слышу, стараюсь дышать правильно и не смотреть по сторонам. Вижу себя на завтрашних соревнованиях, пытаюсь представить себе, как скандируют люди с трибун. Разворачиваюсь у бортика с закрытыми глазами и плыву обратно еще быстрее, тихо радуясь сам за себя, насколько правильно и четко все делаю.
Даже с бешено колотящимся сердцем слышу писк ненавистных мною часов. Да быть не может!
Выныриваю возле финиша и наконец позволяю себе сделать глубокий глоток воздуха. Тут же раздражённо срываю с себя прилипшие к коже лица очки и чудом не пускаю их на дно. Не хочу поворачиваться лицом к сонбэ на соседней дорожке. Самое настоящее издевательство. Я тренируюсь сутками, а он вот так просто решил обогнать меня, буквально за день до соревнований?! Неужели все мои тренировки и труды напрасны? Неужели, всё это было зря? Неужели…
— Гюн-а, ты в порядке? — видимо, я слишком долго залипал в одну невидимую точку перед собой, что сонбэ пришлось окликнуть меня. — У тебя всё хорошо?
Замечательно! Хочется развернуться и просто врезать. Врезать по этому вечно спокойному лицу. Стереть этот холод из его глаз, чтобы увидеть хоть что-то в свою сторону — пускай это будет гнев, раздражение, даже ненависть, но только не смотри на меня так, как будто я безжизненный предмет, чёрт возьми.
— Лучше не бывает, — язвлю я и откидываю очки для плавания куда-то в сторону, подальше от себя. Опираюсь на руки и поднимаюсь вверх, выбираясь на бортик и оставляя за собой кучу кристально чистых ледяных брызг. Спокойно усаживаюсь на скользкий кафель, мои ноги всё ещё в воде. Сонбэ переплывает через ограду соседней дорожки и медленно движется ко мне.
— Ты обижен на меня? — спокойно спрашивает он. Пристраивает руки на бортике и опускает на них подбородок. Мокрая ткань его водолазки почти касается кожи моих бёдер, и я непроизвольно двигаюсь в сторону, желая избежать этого контакта от греха подальше.
Не хочу ничего отвечать ему.
— Гюн-а?
— Да, чёрт возьми! — меня хватает не на долго, и я показываю свои самые настоящие эмоции. — Вы просто растоптали все мои результаты буквально одним заплывом. Все мои тренировки прошли зря, — не стесняюсь в выражениях и говорю максимально прямо. Мокрая тугая шапочка летит туда же, куда и очки для плавания.
— Ты ошибаешься, Гюн-а, — сонбэ смотрит прямо в глаза, на которые широкими прядями спадает прилипающая ко лбу челка. — Твои результаты слишком хороши, чтобы вот так просто их «растоптать».
— Тогда почему вы так просто обогнали меня?! — наверное, со стороны я похож на подростка-истеричку, но мне уже плевать. — У меня завтра соревнования… — стыдливо отворачиваюсь. Если сонбэ так легко обгоняет меня на простой тренировке, то, значит, и на соревнованиях меня так же просто обогнать.
— Верно, и ты к ним полностью готов, — сонбэ мягко улыбается, и я чувствую эту улыбку затылком. Да он издевается надо мной!
— Готов?! — поворачиваюсь к сонбэ, окидывая его снисходительно-спокойное лицо злобным взглядом. — Через несколько часов я должен буквально защищать честь страны, а вы… Вы вот так просто меня обогнали, а ведь это… Это же было ради веселья, для того чтобы расслабиться, но… Вы меня обогнали…
Опускаю голову и плечи вниз и желаю снова исчезнуть и проспать до самого утра. А ещё лучше, чтобы никаких соревнований и вовсе не было.
Хёнвон-сонбэ так же, как и я минутами ранее, опирается на бортик и вылезает из воды. Невольно задерживаю взгляд на его фигуре: мокрая водолазка слишком облегает его тело, сминается в складки на его животе, выдавая ровные очертания крепкого пресса. Мокрая ткань делает его плечи ещё шире, и мне даже кажется, что сквозь водолазку я могу видеть вены на его предплечьях. Он подносит руку ко лбу и откидывает прилипшие к нему волосы, немного взлохмачивая их. Жест слишком небрежный, расслабленный, даже модельный. Че Хёнвон явно ошибся в выборе профессии — такому самое место на обложках глянцевых журналов.
— Почему ты так смотришь, Гюн-а? У меня что-то на лице? — кажется, я смотрел на него слишком долго, чем выдал себя, а сонбэ касается пальцами собственных щек, задевая мокрые от воды губы и невольно раскрывая их.
Моё лицо начинает гореть, а сердцебиение учащается настолько, что я чувствую его даже на кончиках своих пальцев. Слишком резко поворачиваю шею так, что от неожиданности у меня даже немного темнеет в глазах. Силюсь подняться на ноги и последовать за очками и шапочкой, которые я так удачно выбросил в порыве эмоций.
Наверное, со стороны я выглядел слишком подавленным, потому что сонбэ тут же окликнул меня.
— Ладно, давай сделаем так, — спокойным тоном зовет он. — Сейчас иди отдыхай, а потом я угощу тебя кофе в знак примирения, — я чувствую, что он снова улыбнулся. — И мы с тобой поговорим. Завтра у тебя важный день. Я скоро вернусь.
Киваю в стену, даже не глядя на него, и прислушиваюсь к его удаляющимся шагам. Через пару минут Че Хёнвон оставляет меня одного, и я действительно могу позволить себе выдохнуть с облегчением хотя бы на короткое время. Мне просто необходимо привести себя в чувства. Игнорируя слишком тесные плавки, скрываюсь в душевой, чтобы немного привести себя в порядок и хотя бы умыть лицо от хлорки.
За что я люблю наш спортивный центр, так это за местный кафетерий: игнорируя все диеты, я часто захожу туда после тренировки. Тёплый кофе всегда успокаивает меня, помогает привести нервы в порядок и просто согреться после холодной хлорированной воды. В такие моменты, когда я остаюсь наедине со своими мыслями, я даже забываю о слишком спокойном сонбэ и действительно чувствую себя лучше. Наверное, я живу благодаря этому чудесному кофе, ведь с таким тренером я должен был уже пить что-то покрепче, или совсем спиться.
Я решаю не переодеваться, ведь рассчитываю на очередную дозу заплывов после «разговора». Поэтому просто остаюсь сидеть возле бортика на скамеечке, откинув голову на стену и просто наслаждаясь густой тишиной и тихим плеском воды. Мне кажется, что я даже успел немного задремать.
— Держи, — от неожиданности подпрыгиваю на месте и распахиваю глаза.
Хёнвон-сонбэ стоит надо мной в накинутой на плечи спортивной куртке, с висящим на руке полотенцем, и протягивает мне стаканчик нежно-бежевого цвета. Улавливаю слабые нотки черники и вопросительно гляжу на сонбэ.
— Это тебе, — просто говорит он и присаживается рядом. На мой вопросительный взгляд сонбэ возражает:
— Я видел тебя пару раз в нашем кафетерии. Они наливают латте в бежевые стаканчики, — тренер делает глоток своего любимого американо со льдом.
На какой-то момент я даже подвисаю: сонбэ видел меня после тренировки? Он следил за мной?.. Сколько же раз он видел меня, если даже запомнил кофе, который я обычно беру?..
Тупо смотрю на бежевый стаканчик и не могу ничего сказать в ответ, кроме тихого «спасибо». Но моя благодарность значительно выше. Сердце снова пропускает несколько ударов, и я ощущаю странное головокружение, лёгкое и приятное, прямо как в самые первые дни, когда я только-только научился плавать и осваивал самые азы спортивных поворотов.
— Ты ведь простудишься, — вдруг выдаёт сонбэ и отставляет свой стаканчик с американо рядом на скамейку. — Этого точно никак нельзя допустить, — продолжает он и набрасывает на мои плечи полотенце.
Задерживает ладони на моих плечах, и теперь я точно могу сказать, что мои плечи легко поместятся в его руках. Они такие большие и немного тяжелые. Он так приятно сжимает это полотенце, что я начинаю откровенно плыть. Наверное, моё сердце сейчас остановится. Сонбэ расправляет полотенце на моей спине, пробегает пальчиками линию вдоль позвоночника, ненавязчиво касается моей талии ладонью, сжимает едва ощутимо, механическим движением без какого-либо намёка.
