– Что за чудеса такие? – поразилась я, когда Танечка пятьсот раз извинившись, что не принесла нам стаканы, убежала теперь точно якобы за ними, но снова случайно повернув к туалетам, а не к своему рабочему купе.

– Никогда с нами такого ещё не приключалось, чтоб нам встречалось столько странных существ на пути. – согласилась Первая Мамочка Медведица.

– А что такое? – тут же спросил Сеня.

– А вы обратили внимание, какие странные все кругом?

– Что не так? – тут уж и Джордж отвлёкся от игры с Юджином. Они кувыркались в простынях, пеленая друг друга и сюсюкая, словно они младенчики.

– Какое-то тотальное неверие в себя, сомнения, тревоги, беспокойство, рассеянность – все эти качества в существах нас нынче окружающих, показатель не о них, а о нас самих. Да? – подытожила сразу и ответ детям и вопрос мне Кью.

– Так и есть. Это значит, что мы теперь такие. Ну, что же с этой Танечкой? Росомахи падальщики в большинстве случаев, а она прямо дамочка-одуванчик – хрупкая, беззащитная, словно брошенное на ярмарке дитя. – говорила я совершенно Танечку не ругая, что все наши конфеты от Лолы почти уже растаяли по такой жаре, а чая как не было, так и нет. Я понимала, что ей тут тоже не место, как и Калебу Клуни. Ей вообще свободу подавай, а не работать на бессчётное количество запросов от путешественников: принесите тапочки, хочу вафельку, где мои полотенца? Танечка бегала как бешенная курица, а не Росомаха, пытаясь собрать свои разбегающиеся в разные стороны глаза.

– Это значит не на своём месте мы? – нахмурилась Кью.

– А где же нам быть? – вдруг очень по-взрослому спросил Юджин.

– Да тут быть, тут, сыночек. Не пугайся. Мы с Мамой образно выражаясь, метафорически. Просто, правда, вот уже мысленно в Москве живём, а сами только Домом в деревне располагаем. Денег у нас лишь на дорогу до Феодосии, а на обратный путь нет. Да я и не знаю, хочется ли мне возвращаться. Всё как-то не так. И что там впереди – неизвестно. Хочется Чуда. Какого-то яркого, сочного, шумного Чуда! Согласны?

– Согласны. – как-то не оптимистично хором сказали медвежата.

– Да вы не пугайтесь, любимые. – успокаивающе погладила всех малышей по кругу я. – Мы с Первой Мамочкой что-либо придумаем. Это лишь временный раздрай какой-то.

– А Медведица Ди правда нас приглашала остаться до Новогодних Праздников? – спросил Сеня.

– Приглашала. Но мы пока не согласились. – кивнула Кью и улыбнулась. – Кстати, надо написать ей, что мы сделали пересадку. Что всё по плану, чтоб не волновалась. Говорит ещё, что будет встречать нас на вокзале!

– Руа! Руа! Руа! – загалдели медведи, приободрившись, и надо отметить, что это единственная «р», которая всегда у Юджина получалась благополучной сама по себе. Мы с Кью договорили позже, когда медвежата все втроём поднялись на верхнюю полку, поставив мой походный ноутбук ДзенОм с мультфильмом на вторую верхнюю полку и устроив там кинотеатр. Мы с Кью подметили во всех мелочах о том, что как только поменялось наше внутреннее состояние, в котором больше не было стабильности в завтрашнем дне, так и вокруг, в реальности снаружи всё стало отражать наше внутреннее смятение.

– Как быть? – спрашивала Кью.

– А как тут будешь? Мы наверняка не знаем, чего хотим. Не знаем как этого «не знаем чего» достичь. И единственное, в чём мы сейчас уверены, что нам нужна пауза – этот отпуск. Вот после него нужно будет собраться с духом и всё переиначить.

– Как?

– Выстроим план действий. Распишем поэтапный план. Начнём движение. Придём же мы к чему-то!?

– Придём! Но сейчас-то можно что-то предпринять? Не нравится мне то, что я вокруг вижу. У тебя и прежде все клиенты были с запросом на ответы: «Куда податься? Что делать? Как быть?». Но сейчас что-то и без клиентов какой-то швах! Уже все вокруг встречные – потерянные инопланетяне и не могут себе даже ответить на вопрос «Кто я?».

– Здоровски, что мы с тобой это рассмотрели. Что понимаем, что мир – наше зеркало души. Но теперь ещё надо не начать себя ругать, что мы такие неопределённые и не самостоятельные, а наоборот, подбодрить себя за смелость двигаться вперёд. Похвалить за то, что хотим большего!

– Хвалю тебя! Ты очень смелая, Та! – сказала на полном серьёзе Кью.

– Спасибо, конечно. Но хвалить-то надо не друг друга в данном случае, а самих себя. Внутренней поддержки не хватает. Друг другу-то мы всегда плечо и опора, крепкая высокая гора за спиной или мягонький надувной матрас на волнах – плыви, расслабься. Но поддержка снаружи не помогает справиться с внутренними трудностями.

– А потому нам самим себя стоит хвалить?

– Да.

– Я всегда себя хвалю! – сказал Джордж неожиданно со второй полки.

– Правда? – удивилась я. Джордж обычно растворялся в мультиках и его даже хоть десять раз позови, не дозовёшься, пока звук не выключишь или на паузу не поставишь. Тут, видимо, он устраивался поудобнее со своей тарелочкой кукурузных хлопьев в меду и что-то конкретное привлекло его внимание…

– Да. Я всякие песенки пою про то, какой Джордж, – то есть я, – молодец!

– Серьёзно? – удивилась и Королева.

– Ага. Ну, типа:

Ай да Джордж, как он хорош!

Лучше всех на свете!

Ну, порвал в кино билетик…

Не пустили, ну, и что ж!? – пропел средний медвежонок на манер частушки, мы с Кью расхохотались, а братья ему зашикали, чтоб не шумел или слазил к нам смеяться.

– Забавно! Очень. Только такого же не было! – отсмеявшись сказала Кью.

– Ну и что? А в стихах и шутках всегда только то, что в самом деле было надо рассказывать? Я просто рифмы сочиняю и говорю себе что-либо приятное или смешное! – пожал плечами медвежонок, да махнув на нас лапой, переключился дальше на просмотр.

– А он прав! – сказала я неожиданно даже для себя. – Смотри, у нас Джордж самый оптимистичный! Вот потому, наверное, что он никогда не унывает, как в этом стишке. Вспомни, случится что-либо неприятное, а Джордж через три минуты вприпрыжку! Да ещё хихикает и снова шутит… Давай и мы себя искренне хвалить за всё?

– За всё-превсё? – сомневаясь кривилась Кью. – Ни ты, ни я не любим фальши. Как же тут себя обманывать?

– А зачем обманывать? Не обязательно же шутки сочинять как Джордж. Позитивные утверждения с абсурдом для взрослого не будут работать во благо. Я не говорю, что мы будем игнорировать проблемы, сбегать от ответственности и навязывать себе несуществующих реалий. Я говорю, что можно для начала признавать то, что происходит (ещё: почему оно происходит), а потом и в этом найти плюс – истинное зерно полезности.

– Это поможет в проекции. А сейчас-то как быть? – вздохнула Кью. И я, как и она видела, что мы немножечко заплутали, а дорогу назад не то, чтоб найти не можем, но просто и вспомнить какая она была не получается.

– Всё просто! – помолчав пару минут и поглазев в окно на быстро сменяющийся вид, сказала я. – Вот сегодня мы не знаем, что будет через две недели. Мы не знаем, что с нами будет через месяц, и уж тем паче через год. Но мы же знаем, что хотим перемен?

– Знаем.

– Это уже повод себя похвалить. Похвалим? Я вот точно молодец, что осознаю, что прежняя жизнь мне уже малова-та, как старая кожа змеи. Время линьки…

– А почему, кстати, змеи сбрасывают кожу? – снова спросил сверху любопытный Джордж.

– Она не растёт вместе со змеёй, растягивается до предела и потом её приходится скинуть, когда она уже мала, а рост самой змеи пошёл дальше возможностей кожи. – ответила Кью на автопилоте и удовлетворённый Джордж снова переключился на экран.

– Нам тоже мала наша прежняя жизнь. Новая жизнь ещё слишком молода и нежна, потому мы не понимаем, что там будет в будущем. Но мы прямо сейчас можем похвалить себя за то, что мы эту новую кожу наращиваем и когда она достигнет нужной толщины, чтоб мы ею в безопасности и комфорте пользовались, мы уже будем знать, что хотим и зачем. В один миг преображение не происходит, разве что только с Магией. Но ни ты, ни я, не захотим искусственного вмешательства. Жизнь хороша такой, какая она есть. И если некоторым процессам нужно время, мы его в состоянии дать. Вопрос лишь в том, как мы это время проживём: мучаясь ожиданием и сомнениями, или же всё-таки будем благодарны за то, что сейчас имеем.