Галерея была не сказать, чтобы какой-то красивой, хотя была она не лишена и определенного изящества. Мрачноватость придавала галерее черная еловая стена. Может быть, именно из-за того, что стена была такой темной, звуки стекающей с нее воды казались какими-то донельзя унылыми и печальными.

Однако, в солнечные дни, и, особенно, в то время, когда на еловую стену падало солнце, градирхаус начинал выглядеть совсем по-другому: совсем как в буклете,– и, может быть, даже еще лучше и праздничнее. Еловая стена в такие моменты становилась похожа на огромную меховую шубу из ценного меха. Брызги воды на «шубе» начинали искриться и переливаться, отскакивать от стены, светиться в воздухе, и придавать «шубе» солидный и «зажиточный» вид. Звуки стекающей воды переставали казаться печальными, а начинали казаться игривыми, лица же идущих по галерее людей, освещенные солнцем, становились веселыми и жизнерадостными.

Процедуры возле градирхауса можно было принимать даже во время концертов. В перерывах концертов двери открывались из зала прямо в парк, и зрители шли прогуляться по парку и вокруг градирни.

За градирхаусом располагался маленький бассейн с галькой, в котором можно было походить босиком, и помассировать ступни.

Этот маленький бассейн в туристическом буклете именовался как-то слишком уж торжественно: «сооружение для принятия соляных водных процедур, единственное в своем роде».

После совершения дыхательных и водных процедур отдыхающие могли полежать в шезлонгах на зеленой лужайке в тени, или посидеть в шезлонгах возле соляного фонтана на солнышке.

Соляной фонтан был мраморным,– очень красивым. Выполнен фонтан был в виде трех чаш. Верхнюю чашу поддерживал на своих плечах согнувшийся атлант. Держать такую большую чашу атланту было, наверное, очень тяжело,– во всяком случае, мышцы он напрягал очень сильно. Но от того, что в атланта били струи воды сбоку, и стекали струи сверху, ему, казалось, становилось еще тяжелее.

Ночью фонтан красиво подсвечивался разными цветами, и приобретал таинственный и загадочный вид.

В парке было много скамеек, которые, как и полагалось, были идеально-чистыми, неполоманными, незалитыми пивом, и незатоптанными грязными башмаками. На скамейках можно было совершенно спокойно сидеть в белых брюках, и в белых же незапачканных брюках с них и вставать. Кстати, в парке никто не курил и не пил пиво. Кстати, и в других общественных местах, кроме кафе и ресторанов, никто в Бад Райхенхалле пиво не пил, хотя пиво было популярно здесь точно так же, как и во всей Баварии.

Для детей в парке была сделана площадка с качелями-лодочками.

Бад Райхенхалль находился в районе, который назывался «земля Берхтесгаден». Берхтесгаден был, так сказать, «районным центром» Бад Райхенхалля. Но Берхтесгаден был не только «районным центром, но еще и и туристическим. В Берхтесгадене были более высокие, чем в Бад Райхенхалле, горы, и намного большее, чем в Бад Райхенхалле, озеро, -то есть не просто большее, а огромное озеро Кенигзее.

Но Бад Райхенхалль тоже был центром туризма, хотя туризма и меньшего уровня сложности, чем Берхтесгаден. Некоторые приезжие хотели заниматься туризмом именно в Бад Райхенхалле.

В Бад Райхенхалле не было дискотек и больших торговых центров, но зато была филармония и свой собственный оркестр. В городе любили отдыхать русские пенсионеры и немцы всех возрастов.

Мэрия Бад Райхенхалля сознательно ограничивала туризм, чтобы не загрязнять окружающую среду, и сознательно культивировала в городе тишину и провинциальность. Горожане со своей мэрией были, по всей видимости, полностью согласны. Бадрайхенхалльцы вообще, насколько я успела заметить, отличались практицизмом, здравомыслием, уравновешенностью, и экологическим сознанием, и стремились к жизни простой,– но здоровой, экологичной и красивой.

Главной особенностью Бад Райхенхалля, на которую обращали особенное внимание русские туристы, был, конечно же, Ordnung (порядок). Конечно же, Ordnung был особенностью не одного только Бад Райхенхалля, но и всех немецких городов в целом, но в Бад Райхенхалле Ordnung был, в немалой степени, связан еще и с экологией, и с сохранением природы национального парка. Для того, чтобы природу национального парка поддерживать, туристы, наравне с коренными жителями, должны были выполнять определенные правила поведения, и соблюдать чистоту. Не всем туристам этого хотелось, как хотелось этого и не всем переселенцам, так называемым «русским немцам». Но, хотя «русские немцы» частенько ругали коренных немцев за «этот Ordnung», но возвращаться в Россию, где они могли бы «великолепно» жить безо всякого Ordnung'а, они почему-то не хотели. Видимо, вкусив Ordnung'а один раз, люди жизни без него уже просто не представляли.

А мне бадрайхенхалльский Ordnung, хотя вкушала я его кратковременнно и с перерывами, все равно очень нравился. Мне даже казалось, что отпуск, проведенный в Ordnung'е, приносит мне намного больше пользы, чем отпуск, проведенный там, где такого Ordnung'а нет,– или нет вообще никакого Ordnung'а. Большинству туристов бадрайхенхалльский Ordnung, как и мне, тоже очень нравился, и они тоже старались его поддерживать. Хотя, если туристы нарушали какие-нибудь правила поведения, то их никто за это не арестовывал и не штрафовал, но вся обстановка в городе действовала на туристов таким замечательным образом, что большинству из них нарушать правила и самим не хотелось.

Еще одной особенностью Бад Райхенхалля являлось огромное количество возможностей для оздоровления, занятия спортом, и физкультурой. Само расположение города у подножия гор идеально подходило для оздоровления и лечения. Туристы самостоятельно разрабатывали себе маршруты нужной им степени сложности, и тренировались бесплатно в свое удовольствие,– благо, гулять по окрестностям города можно было безбоязненно в любое время суток: хулиганов и злых собак ни в городе, ни в его окрестностях не было.

Кроме того, наличие большого количества бесплатных оздоровительных сооружений позволяло приезжим лечиться в Бад Райхенхалле не клинически, а просто поселясь в обычной городской гостинице, и ежедневно посещая курпарк. Климат же, состояние природы и городской среды были в городе столь идеальными, что еще больше способствовали оздоровлению и лечению.

Многие немцы, посетив однажды город с лечебной целью, затем в него возвращались, и поселялись в нем насовсем. Об этом рассказала мне моя бадрайхенхалльская приятельница, с которой я познакомилась в один из своих последующих приездов в Бад Райхенхлль.

В первый раз я приехала в Бад Райхенхалль ранней осенью. Впоследствии я начала ездить в Бад Райхенхалль в разные сезоны, но вначале расскажу об этом.

Сезон ранней осени был отмечен в Бад Райхенхалле теплой, но нежаркой погодой, умеренным количеством дождей, зеленой растительностью, и большим количеством садовых и луговых цветов. Хотя листья деревьев и кустарников уже начинали приобретать осенние оттенки, но в основном они были все еще ярко-зелеными.

Однако, цвет плюща, который окутывал стены городских домов, уже начал меняться на осенний. Остатки старой городской стены в Старом Городе были окутаны плющом полностью, и это придавало историческим строениям очень декоративный вид,– тем более декоративный, что цвет плюща различался в различных местах. Сама стена была увита красно-зеленым плющом, а башенка- сплошным красным. Вид у башенки, благодаря красному плющу и красной остроконечной крыше, сделался очень нарядным.

Миртовые деревца, которые росли по городу там и сям, были, как им и положено было быть, зелеными, и не подпадали под осеннее настроение ни в малейшей степени. Под другими же деревьями уже лежали кучки сухих листьев.

Клумбы продолжали поражать меня своими несочетаемыми растениями, которые, тем не менее, удивительным образом друг с другом сочетались. Например, пышные розы соседствовали с кустиками колосящейся травы и неяркими голубовато-седоватыми растениями.– Хотя и странноватое сочетание, но все равно интересное. Таких кустиков с седоватыми листиками было много на всех городских клумбах. У кустиков этих был такой вид, как будто их или прихватило инеем, или они поседели от старости.