Пятнадцать

Яна лежала на диване в общей комнате, закинув ноги на его спинку и смеялась над шутками КВН-щиков. Её любимая передача.

Аня уже минут пятнадцать сидела в кресле, забравшись в него с ногами, и следила за младшенькой. Ей давно не давал покоя один вопрос, но она никак не могла придумать, как его задать, чтобы Яна не обиделась.

Прошло два года с тех пор, как младшенькая впервые пришла в её сон. За это время они обе многому научились. Яна мастерски превращала монстров в толстых овечек, если Ане вдруг вздумывалось устроить ночь кошмаров. Она легко меняла одежду и обувь, подстраиваясь под любой сон сестры. Могла заменить день ночью, солнце луной, усиливать ветер, даже бурю устраивала запросто, если хотела.

Но вот сюжетами заведовала только Аня. Правда, предпочитала этого не делать, давая возможность событиям развиваться самим по себе. Сначала она просто не умела управлять ходом придуманных подсознанием снов, но, благодаря Яне и её советам, достигла в этом мастерства.

– Какой смысл в снах, если я буду ими полностью управлять? – отвечала Аня на злые вопросы младшенькой, почему она не пользуется своими возможностями в полную силу. – Это же не интересно.

Яна расхохоталась какой-то шутке, и Аня невольно вздрогнула, выныривая из своих мыслей.

Но беспокоило её не это. Когда они только прознали про свои способности, Яна приходила в Анины сны каждую ночь. Они гуляли по её воображению и фантазиям, наслаждаясь каждой минутой и обществом друг друга. Секретничали и сплетничали они тоже только через сны, уверенные, что никто в реальном мире не сможет их подслушать. Это было так весело!

Потом они начали прощупывать свои возможности, изучали способности и тренировались под вечной тенью яблоневых деревьев с разноцветными яблоками в саду, где впервые встретились.

Потом Яна стала приходить реже. И реже. И ещё реже. Последний раз младшенькая заглянула в Анин сон месяца три назад. Тогда они посидели на лунном утёсе с бурным океаном под ногами – в эту пропасть было бы неприятно упасть даже во сне. Яна была не особенно разговорчивой и хмуро слушала болтовню сестры. Аня не любила это выражение её лица – сведённые брови, плотно сжатые губы, пульсирующая синяя жилка под глазом. Выражение, полное мрачной решимости. Поэтому Аня болтала и болтала о всякой ерунде, лишённой важности и смысла. Пока Яна вдруг не схлопнулась в золотое облачко – так она выходила из снов Ани. С тех пор она больше не возвращалась.

Яна развернулась к Ане и села на диване:

– Может, ты уже скажешь то, что хочешь?

Аня растерялась:

– Что?

– Да ладно тебе, – Яна сделала звук телевизора тише. – Ты весь вечер на меня пялишься, дыру в спине скоро провертишь. Что не так?

Аня опустила глаза на сцепленные на коленях пальцы. Она всё ещё не знала, как правильно спросить.

– Блин! – Яна закатила глаза. – Да говори уже как есть!

«Она будто мысли мои читает, – подумала Аня. – Хотя это не удивительно, столько времени пробыть в моей голове!»

– Аня, очнись! Я хочу досмотреть КВН. Моя любимая команда сегодня играет.

– Ты ходишь в сны других?

Яна нахмурилась:

– С чего ты взяла?

– Ты перестала приходить ко мне.

– Мне скучно. Я уже всё знаю о твоих снах и никак не могу на них повлиять, так что не вижу смысла в наших дальнейших экспериментах.

Аня прижала руку к горлу, к глазам подступила обида. Только бы не заплакать – Яну это раздражает. Сама-то ведь она редко плачет.

– Абсолютно бессмысленная способность я считаю, – младшенькая продолжала напрямую рубить всё, что она думала. Она всегда так – её не беспокоят чувства других. – Поначалу было забавно, не спорю. Даже весело. Но какой прок от того, что я могу входить в твои сны, если мне это никак не помогает в реальности? Я даже во сне не могу ни на что повлиять, потому что это твои сны. Моё подсознание по-прежнему пустая коробка. И не надо на меня так сочувственно смотреть, старшенькая, – Яна рассмеялась. – Я буду искать способ создавать свои собственные сны. И будь уверена, когда-нибудь обязательно найду. Тогда уже ты придёшь ко мне в гости.

Аня нерешительно улыбнулась – с обидными слезами ей удалось справиться. Тем более, что в словах Яны была логика. Аня никогда в таком ключе об их способностях не думала, она просто была рада, что помогает младшенькой с её мечтой – видеть сны.

– Так что с моим вопросом?

– А, – Яна махнула рукой и снова легла на диван, отворачиваясь и одновременно прибавляя звук в телевизоре. – Конечно же, я пыталась провернуть этот трюк с родителями, но у меня ничего не получилось. Поэтому и говорю, что это абсолютно бесполезная способность. Какой в ней толк, если она работает только с тобой?

***

Аня шла по коридору. Всё, как обычно – самозакрашивающиеся цветы, зелёная трава то высокая, то короткая, улыбающиеся звери, справа – птички-галочки, слева – бегущие человечки, а впереди – маленькие Аня и Яна, рисующие на стене мелками и восемнадцатилетняя младшенькая с улыбкой и знакомым прищуром. Ждёт её, чтобы открыть очередную дверь.

Аня уже не испытывала того нетерпения, как в первые дни. Она устала от этого коридора.

Яна повернулась к Ане и протянула ей ладонь. Снова взять её за руку и не почувствовать прикосновения? Она завела обе ладони за спину и сцепила их в замок. Яна нахмурилась, но ничего не сказала.

– Откуда у тебя это? – младшенькая ткнула ей в грудь.

«Ну, надо же», – удивилась Аня. Она забыла снять солнце Микки, которое надела сегодня с утра. Увидела кулон на тумбочке рядом с песочными часами – он прямо напрашивался к чёрным брюкам и водолазке с короткими рукавами.

Аня улыбнулась и погладила волнистые лучики:

– Подарок друга. Нравится?

– Интересная цацка, – кивнула Яна, но её глаза остались холодными. – Пойдём?

Аня шагала за Яной и смотрела на двери. За этой они уже были – тут сон про разноцветные яблоки, которые Аня с Яной ели в их первую встречу во сне. За дверью напротив – их путешествие на гусях. Тогда Аня прочитала «Путешествие Нильса с дикими гусями» и была под таким впечатлением, что перенесла события книжки в свой сон. Тут Аня учится в элитной школе колдовства, а здесь – покоряет вершину Эльбруса и гордо ставит большой флаг на самой верхушке.

– Яна, почему мы никогда не входим в эту комнату? – Аня остановилась перед старой чёрной дверью. Она отличалась от всех остальных, была больше, массивнее и будто не отсюда.

Младшенькая повернула к ней голову. Её улыбка с прищуром начала раздражать Аню. На самом деле она любила, когда Яна так улыбалась, но младшенькая делала так только в особенных случаях. Здесь же она улыбалась, как запрограммированный на одно и то же робот.

«Просто ты запомнила её такой и твоё подсознание выдаёт самый лучший образ», – Аня пыталась убедить себя в этом, но чувствовала, что здесь что-то неправильно. Что-то её напрягало, но что именно она не понимала.

– Ты не готова увидеть, что за ней.

– А что за ней?

Яна ничего не ответила и распахнула дверь напротив. Из проёма полился золотой свет. Аня знала, что за этим последует – они войдут внутрь и будут молча наблюдать за самими собой в старых записях Аниных снов.

Она нахмурилась и вместо того, чтобы подойти к Яне, которая молчаливо ждала её, освещённая ярким светом, шагнула к чёрной двери, дёрнула круглую ручку и толкнула. Ничего не произошло.

Заперта.

Аня развернулась к младшенькой. Та улыбалась, прищурив глаза. Аня ощутила прилив раздражения и неприязни к сестре.

– Я же сказала тебе, что ты не готова.

– Как её открыть?

Яна вздохнула и заученно улыбнулась. С прищуром, но без эмоций:

– Нужен ключ.

– И где его взять?

– Пойдём же, – Яна кивнула в золотой свет и нетерпеливо протянула ей руку.

Аня развернулась и побежала обратно – мимо дверей, мимо себя самой, рисующей на стене вместе с сестрой, мимо живых картинок. Один раз она обернулась. Маленькие Яна с Аней и восемнадцатилетняя младшенькая стояли в ряд и смотрели ей вслед, застыв, словно восковые фигуры.