— Кто?! — от неожиданности у меня глаза округляются, едва не вылезая наружу. — Дядя?

— Росляков — родной брат моей бабули, — продолжает спокойной девушка, все так же не отводя взгляда. — Дед скрывал их родственные отношения, поэтому в компании никто не знает о нашем родстве.

— Ты меня снова удивила, — я резко выдыхаю, слегка мотая головой из стороны в сторону. — Ты полна загадок, крошка.

— Ни к наезду на меня, ни тем более к взлому дома Иван Алексеевич не имеет никакого отношения, поверь, — печально произносит Полина, а я лишь молчу в ответ.

Не верю, но девушку в очередной раз расстраивать не хочется. Да и доказательств у меня нет, а эмоции и интуицию, увы, к делу не пришьешь. Моей крошке и так досталось в последнее время, и я не имею права добивать ее окончательно.

— Тогда кто? — задаю вполне логический вопрос, на что Полина лишь плечами пожимает.

— Наверное, для начала надо спросить — кому это выгодно, — разводит руками в разные стороны.

— Рослякову! — снова резко выдаю, а сам мысленно бью себе по голове.

Эмоции, мать их, бьют все рекорды по несдержанности, да и как в данной ситуации сдержаться. К тому же, я не привык врать или увиливать — всегда говорю именно то, что думаю. А смысл фантазировать, если все равно правда всплывет наружу. Пусть лучше горькая она, чем надежда на несбыточные мечты.

— Давай просто допустим, что это не он, — Полина кривится, но не дает мне даже слова вставить, выставляя руку ладонью вперед, когда я открываю рот, чтобы возразить. — Просто допустим, — спокойно повторяет, а я киваю в знак согласия. — Я уже второй день думаю, кому понадобилось меня запугивать.

— Нас, — поправляю девушку, но она лишь качает головой из стороны в сторону.

— Мне почему-то кажется, что именно меня.

— Согласись, что сегодня именно нас, так как живем мы здесь с тобой вдвоем, — поправляю, на что Полина отмалчивается. — Что в сейфе? — перевожу разговор на другую тему, так как иначе мы долго и нудно сейчас будем ходить по кругу.

«Кто напал и ограбил?»

«Не знаю».

«Кому это выгодно?»

«Тоже не знаю…»

И так до бесконечности, можно даже к гадалке не ходить.

Кстати, многие девушки верят в эту чушь. Надеюсь, моя спутница не заставит идти меня к очередной шарлатанке?

— Здесь все бумаги, — Полина подходит к сейфу и действительно достает оттуда две папки. — Уставные документы, самые важные договора, право собственности на движимое и недвижимое имущество…

— Злополучный Устав тоже здесь? — приподнимаю одну бровь вверх.

— Это не Росляков, — моя спутница снова мотает головой из стороны в сторону, прекрасно понимая, на что я намекаю. — Забирай, — вручает мне всю эту кипу, в очередной (не помню какой по счету раз) ошарашивая меня целиком и полностью. — И владей. Это твое по праву.

— Полина…

— Я очень устала и хочу спать, — закатывает глаза и громко выдыхает. — Давай завтра со всем разберемся.

— Не против, если я и сегодня заночую у тебя?

И снова эмоции бьют через край, так как только этим я могу оправдать свой внезапный порыв. И случайно вырвавшийся вопрос.

«Не ври себе! Ты именно этого и хотел!» — внутренний голос оживает так не вовремя.

«Хотел, но…» — честно признаюсь самому себе, но так и не могу закончить фразу.

Не время? Не место? Или…

«Признавайся уже, чего темнишь!» — снова мой внутренний голос продолжает давить на оголенные нервы, а я пытаюсь взять себя в руки.

И… честно признаюсь.

Я… хочу… чего-то более серьезного. И готов рискнуть. Правда, не уверен, что получится, поэтому проще промолчать. И не давать крошке надежду.

Где я, и где серьезность — два несовместимых понятия. Только вот сердце все равно рвется вперед. Навстречу Полине. Безвозвратно.

И уж точно не готов я останавливаться на полпути…

— Думаешь, это хорошая идея? — Полина поворачивается ко мне спиной и пытается закрыть сейф, но я делаю три шага вперед. Беру девушку за руку и останавливаю ее порыв.

— Спрячь пока назад, — протягиваю бумаги своей спутнице, слыша, как негромко она выдыхает с облегчением. — Пусть до завтра полежат, а там разберемся, что к чему.

— Как скажешь, — крошка снова отворачивается, а в ее голосе звучат нотки безразличия.

Или мне так только кажется, сейчас сложно понять. День выдался довольно тяжелым, мы с Полиной устали, вымотались окончательно и пока не готовы сейчас говорить о чем-то серьезном.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍«Это ты не готов!» — внутренний голос снова начинает на меня давить, но я его игнорирую.

Молча следую за Полиной по пятам, хотя ответа на свой вопрос так и не получил. Чувствую, сейчас моя ненаглядная крошка начнет сопротивляться. А мне ой как не хочется снова на нее давить, чтобы добиться своего. Я не люблю недоговоренностей. Да и эти хождения вокруг да около точно не для меня, как оказывается. Хотя девчонке сегодня и так досталось, а тут еще и я со своими претензиями.

Но мне действительно крайне важно быть с ней рядом. Просто лежать в темноте, обнявшись, прижать ее к себе, вдохнуть аромат ее волос, болтать ни о чем и обо всем сразу — разве многого я хочу?

— Гордей… — начинает Полина, стоя возле двери в свою спальню, но так и не поворачивается ко мне лицом.

Боится посмотреть мне в глаза?

А может, крошка боится чего-то другого?

— Я просто побуду рядом, — нагло и слишком настойчиво перебиваю девушку, не давая ей шанса на капитуляцию.

— Это лишнее, — она берется за ручку одновременно со мной.

И наши пальцы переплетаются.

Случайно, но я использую сложившуюся ситуацию в свою пользу. Не хотел ведь, а все равно пытаюсь надавить на Полину — заставляю ее все же повернуться.

И посмотреть мне в глаза.

— Не сопротивляйся, — произношу негромко, проводя пальцами по щеке девушки, а в ответ слышу негромкий смешок. — Радует, что я поднял тебе настроение.

— Странно слышать от тебя «не сопротивляйся», — продолжает усмехаться Полина, не отводя взгляда. — Помнится, раньше ты предлагал мне сдаваться. Или я ошибаюсь? — приподнимает одну бровь вверх.

— Я погорячился, — улыбаюсь в ответ, а пальцы, кажется, живут своей отдельной жизнью. Не слушаются, да я и не пытаюсь сейчас что-либо контролировать.

Ни их, ни тем более себя — а зачем, если вся моя сущность сейчас тянется вперед? Навстречу крошке, которая замирает на месте и, кажется, даже не шевелится. Просто молча стоит, смотрит мне в глаза и не сопротивляется, как я и просил.

Интересно, а что она сделает, если я ее поцелую?

— Напомни, когда это я озвучила тебе очередную просьбу? — слышу негромкое, и только сейчас понимаю, что наши губы рядом. Слишком близко. Одно небольшое движение, и они дотронутся друг до друга.

Надо же, тело тоже отказывается подчиняться. Как будто отдельно от разума существует в данный момент. А в голове такой сумбур из мыслей и эмоций, что впору записываться на прием к психиатру.

«Поцелуй ее…»

«Дожми…»

«По глазам же видно, что ты ей небезразличен!»

«Не тормози!»

«Заткнулись все!» — это уже мои нервы сдают, пока я все еще держу себя в руках и не рискую поцеловать Полину.

— Уже поздно, — крошка по-своему расценивает мое молчание, после чего отворачивается, снова демонстрируя мне спину. — Спокойной ночи, — открывает дверь и заходит к себе в комнату, а у меня вырывается лишь негромкое:

— Черт!

Сна ни в одном глазу — все равно ведь буду лежать полночи и плевать в потолок, поэтому в свою спальню захожу лишь переодеться. Сейчас нужно выпустить пар — думать о дальнейших шагах буду завтра. Может, даже послезавтра, а пока…

От первого же удара боксерская груша отлетает чуть ли не к стене, но я продолжаю ее колотить, когда выдается возможность. Удар, еще один, третий, четвертый…

Даже физуха не помогает выбросить образ Полины из головы, но я не теряю надежды. Мышцы приятно ноют, но усталости все равно не чувствую. Наоборот, какой-то прилив адреналина в крови — сейчас бы ввалиться в ночной клуб, выпить пару чашек кофе, зацепить очередную красотку и забыть обо всех проблемах. Хотя бы на одну ночь.