Кендалл фыркнул так громко, что не услышал ответ Риса.

– Разумеется, как гость. Наш приятель Уорт в жизни не сошел бы за лакея. Да он и ночи не продержится в образе.

Рис выпрямился и, расправив плечи, заявил:

– Я считаю это оскорблением. Если вы, шпион и пьянчуга, думаете, что с этим справитесь, то я уж точно могу.

Клейтон надул щеки и покачал головой, стараясь не встречаться с Рисом взглядом.

– Хм… Я вот не уверен, что готов согласиться с тобой, старина.

Рис скрестил на груди руки и недовольно посмотрел на друга.

– Ты что, и правда думаешь, я не сумею?

– Более того: уверен, – признался Клейтон, сконфуженно улыбаясь. – Если действительно придется играть роль слуги и выполнять настоящую черную работу, ты не справишься.

Рис перевел взгляд на Белла.

– Ты тоже так считаешь?

Неужели друзья и в самом деле столь невысокого мнения о нем? Он знал, что репутация у него не ахти, но не могут же самые близкие так плохо его знать… А может, он и правда такой никчемный, что не в состоянии поработать слугой какие-то две недели?

Белл покачал головой.

– Ни единого шанса! Прошу прощения, ваша светлость, но слишком уж вы привыкли, чтобы обслуживали вас, чтобы обслуживать других.

– Зато я знаю, как это следует делать правильно, – возмутился Рис, окончательно выходя из себя.

Кендалл фыркнул.

– Боюсь, знать, как надо прислуживать, и делать это самому, не одно и то же.

Рис аж задохнулся от негодования: каков лицемер!

– Да ты же сам чертов граф! С чего ты взял, что сможешь выполнять обязанности лакея?

– Хоть я и граф, но мне не привыкать к труду. Я провел много лет на флоте, где выполнял любую черную работу – к примеру, щипал паклю или вычищал червей из галет. И это еще не самые неприятные дела по сравнению с некоторыми другими, – ответил ему Кендалл.

Рис так саданул ладонью по столу, что подпрыгнули кружки.

– Отлично! Тысяча фунтов за то, что я тоже продержусь две недели в качестве слуги, вернее – дольше любого из вас.

– Ну и кто в конечном счете ненормальный? – спросил Клейтон, вскинув брови.

– Я совершенно серьезно, – повторил Рис. – Тысяча фунтов, джентльмены. Кто принимает ставку?

– Я, – ответили все трое в унисон.

Герцог Уортингтон поклялся себе, что выиграет это пари, даже если это будет его последним делом на земле.

Девон, август 1814 года

Загородное имение виконта Клейтона

Хвала Иисусу, он все-таки сбежал из дома. Миссис Котсуолд, экономка Клейтона, могла становиться драконом, если понадобиться.

Получив задание поднатаскать трех аристократов, чтобы смогли сойти за прислугу в доме Клейтона, энергичная дама взялась за них еще в Лондоне и продолжила здесь, за городом. Имей Рис хотя бы малейшее представление о суровой дисциплине и пристальном наблюдении, под которым окажется в роли слуги, вряд ли захотел бы принять участие в «эксперименте» (как нравилось называть это предприятие Клейтону). Но поскольку ставку он уже сделал, отступать было поздно, как бы ни зверствовала миссис Котсуолд. Кроме того, сама сумма, которую Рис поставил, не давала возможности отступиться, даже если экономкой у Клейтона была бы сама горгона Медуза.

Они даже название дали своему маленькому эксперименту: «Клуб лакеев». Это придумал Кендалл, хотя и не всем им предстояло играть роль лакеев. В Лондоне, когда на Рисе подгоняли ливрею, он заявил, что намерен выступить в роли конюха. Сначала Кендалл воспротивился этой идее, но потом Белл сообщил, что намерен освоить навыки камердинера. Видимо, в этой должности маркиз мог гораздо ближе подобраться к тем гостям, что вызывали подозрение и требовали постоянного наблюдения.

Если Белл намерен играть роль камердинера, то Рис вполне может освоить роль конюха, неохотно согласился Кендалл. Кроме того, с их стороны было весьма великодушно доверить Рису продемонстрировать свои способности именно в том деле, в котором он действительно разбирался: лошади. А уж конюшни Клейтона славились на всю страну.

Насытившись по горло занудством миссис Котсуолд, Рис в конце концов не выдержал и просто сбежал в конюшни, к своему прямому начальнику, мистеру Херефорду, старшему конюху.

Рис, одетый в новенькую ливрею, бродил по конюшне с мешком в руке, куда затолкал свою одежду и несколько предметов первой необходимости, когда мистер Херефорд его нашел.

– Мистер Уорти, полагаю?

– В данный момент – да, – усмехнулся Рис и пожал протянутую руку.

Старший конюх ему сразу понравился. Средних лет, с веселыми голубыми глазами и не сходившей с лица улыбкой, мистер Херефорд не был похож на зануду и вряд ли будет пилить его, как миссис Котсуолд. Определенно он не прогадал, выбрав местом службы конюшню.

– Надо думать, лорд Клейтон сообщил вам о моих намерениях? – спросил Рис.

Мистер Херефорд кивнул.

– И впрямь сказал, ваша светлость.

– Нет, так не пойдет. Я во время пребывания здесь мистер Уорти и не кто другой. Никаких «милордов», «ваших светлостей» и вообще упоминаний о титулах, пожалуйста.

– Конечно, конечно, ваша све… – Мистер Херефорд осекся и улыбнулся: – Мистер Уорти.

– Об этом особенно важно помнить, когда в конюшне появится кто-нибудь из гостей. И чтобы меня не узнали, я на всякий случай буду прятаться, так что не удивляйтесь.

– Ясно, – отозвался мистер Херефорд.

– Да, и еще я хочу, чтобы вы обращались со мной так же, как с другими конюхами. Я буду выполнять те же обязанности, что и остальные. Собственно, я на этом настаиваю.

– Да, мил… конечно, мистер Уорти.

Рис закинул мешок себе за спину.

– Я даже сундук с собой не привез: только этот мешок с несколькими вещами первой необходимости. Если вы любезно укажете мне место, где я буду спать, то отнесу его туда.

– Вы собираетесь спать тут, мило… мистер Уорти? – удивился старший конюх.

– Да, разумеется. А что, остальные грумы спят где-то в другом месте?

Мистер Херефорд показал на лестницу.

– Там, наверху. Полагаю, и для вас найдется свободный тюфяк.

– Благодарю вас, мистер Херефорд. Я тотчас же вернусь, и вы покажете, какие обязанности мне предстоит выполнять.

Старший конюх покачал головой и собрался было уйти, но прежде, чем Рис успел шагнуть к лестнице, обернулся и взглянул на него.

– Могу я задать вам еще один вопрос, ваша светлость… ой, простите, мистер Уорти?

– Конечно.

– Лорд Клейтон ничего не сказал, а мы все просто умираем от любопытства. Скажите, вам это зачем?

– Неужели не догадываетесь, мистер Херефорд? – хохотнул Рис. – Мы заключили пари. И ставки весьма велики.

Мистер Херефорд покачал головой и засмеялся.

– Ах вот как… Мог бы и догадаться.

– А теперь могу я задать вопрос вам? – сказал Рис.

– Конечно.

– Часто ли гости заходят в конюшню, когда у вас случаются приемы? Особенно дебютантки…

– Я бы не сказал, что часто. – Мистер Херерфорд постучал пальцем по подбородку. – Но всегда найдутся одна-две, что лошадей любят больше, чем чаепития и сплетни.

Рис кивнул и повернулся к лестнице. Да, он знал одну такую леди, но она, конечно же, на этом загородном приеме не появится.

По крайней мере, он чертовски надеялся на это.

Джулиана Монтгомери смотрела в сторону конюшни из окна своей спальни на третьем этаже имения виконта Клейтона. Их с сестрой Мэри поселили в одну комнату, а их мать – в соседнюю, смежную. Они прибыли на загородный прием сегодня рано утром, и мать решила, что им необходимо «отдохнуть», что бы это ни значило.

Джулиана никогда не любила подобное времяпрепровождение: скучно и неинтересно, – уж лучше покататься верхом. Девушка провела пальцами по холодному стеклу окна и скользнула взглядом поверх сада и луга вдаль, в конец имения лорда Клейтона, где располагались конюшни.