Глава 1

Ситуация, сложилась из ряда вон выходящая. Конечно, я всегда был немного рассеянным, мог забыть перчатки на прилавке магазина или станции метро, унести чужую зажигалку или ручку. Хотя ручки всё же я уносил крайне редко, в стране моего обитания их обычно трансформируют в любых государственных и не очень заведениях. Cейчас уже многие стали позволять себе роскошь "свободных" ручек при внимательности наемных работников.

И все-таки обычно, каждая ручка просверлена, обмотана, продета в кусок веревки, лески или особо плотной нитки (только не хлопчатобумажной) и валяется возле подставки, потому что хвостик, который как предполагается должен служить фиксатором для ручки, оторван. Поэтому ручки я не ворую.

Иногда оставлял документы, как все забывал зонт или отдать тарелку после торта, которым нагружают в гостях, больше из вежливости, чем от любви. И не жалко им тарелок? Но, чтобы потерять собственное тело? Такое мне и в голову, никогда бы не пришло. Хотя оборачиваясь назад, я стал думать, что все к этому и двигалось. Правда, чем больше я нахожусь вне собственного организма, тем больше прошлая жизнь покрывается слоем пыли, детали становятся все менее различимы, цвета тускнеют, поэтому пока есть возможность поделиться, я попробую это сделать.

Жизнь моя не обладала особой примечательностью. Сейчас с расстояния уже можно начать называть вещи своими именами, попробуйте такую практику, пока ваши пальцы способны писать или печатать, а спина ныть.

Это сложно, когда тело требует есть, пить, полежать, почесаться, позвонить, проигнорировать звонок, написать жене, любовнице и не перепутать, написать матери и не перепутать, сделать вид перед начальством, перед учительницей в школе, перед детьми с воспитательным процессом, который никому не нужен. Тело хочет скучать, ныть, тело подает команды мозгу, подает команды в мозг твоей жене, которая реагирует на цикличность подъёма и спада гормонов каждый месяц одинаково, впрочем как и твоя любовница. Тело мешает спать, потому что оно переело на ужине у родственников и посылает тебе пламя из желудка прямо в горло, тело не хочет смотреть утром в окно на машину, засыпанную снегом. Тело руководит твоей первой любовью, изменами, агрессией на начальство, твоими покупками продуктов, одежды, обуви, кремом для загара, свечами от геморроя, дезодорантом, бритвенным станком, презервативами, прокладками, тестами на беременность, страхом, страхом, страхом. Тело руководит тобой настолько, что невозможно определить где ты. А был ли ты? Или я?

Глава 2

Как только я вернулся домой, только хлопнула за мной дверь, как жена мелькнула в проеме кухни. Ждала. Но не выходила. Хоть она была небольшого роста, но за годы нашего брака становилась все заметнее. Сначала в магазинах она еще пробовала выбирать прежний сороковой размер и выходила все мрачнее из примерочной, потом стала придумывать поручения. Как только мы приближались к дверям магазина, она вспоминала про лекарства, за которыми уже надо зайти в аптеку или купить бутылку воды, проверить закрыл ли я машину. На все мои препирательства грозно сверкала глазами, но улыбаясь толкала меня в плечо и резко удалялась. Потом придумывать отлучения начал я.

Выходил на улицу, присаживался на скамеечку в уголке для курящих и утыкался в телефон. Так проходило полчаса, затем я вставал и, купив по дороге какую-нибудь важную ерунду, звонил ей. Поправившись еще на два размера, однажды случайно заметил, что бирка на кофте, которой она в меня кинула, отрезана под корень. Секс у нас был редкий, как наверное, у всех, кто прожил в браке больше десяти лет. Однообразный, сухой и скомканный, в полной темноте. Пытаться и что-то менять не хотелось, я подыгрывал новому прозрачному нижнему белью и ужинам с фруктами. Нет, мне не были нужны чудо-таблетки и редко смотрел порно, просто не было искры. А так как усталость и мелкие заботы благополучно занимали все наше существование, то и ссор особо не случалось. Мы разговаривали о работе или погоде, обсуждали родственные посиделки, смотрели вместе, выбранные женой сериалы (чаще до половины) и выводили детей то в зоопарк, то на аттракционы или бассейн. Нам давно было уютно вместе и мы это ценили. Гордились тем, что наш брак набирает года, а количество разводов друзей и знакомых нас удивляло. Зачем менять партнеров, разрушать семейное спокойствие ради призрачной идеи обрести свое счастье, если оно через несколько лет было бы ровно такое же, как и предыдущее? Так все и катилось бы по накатанной, если бы не очередной поход за одеждой.

Утро было осеннее, долго мглистое, листья почти облетели и вот-вот должна была опуститься прозрачная завеса из тысяч микрокапель. Такая погода как вирус была заразительна. Она передается воздушно-капельным путем. Оседает на голову, лицо, создавая ощущения только что хорошенько выплакавшегося лица. Когда слезы уже кончились, но ты стыдливо мокрый – все выдает тебя.

Мы не спеша пробирались по пустым проспектам, пропуская изредка, перебегавших дорогу, пешеходов. Я с тоской думал про зимнюю резину. Раньше менял ее всегда в одном и том же месте, не поддаваясь на яркие вывески с рекламой современных автосервисов. Местечко было в гаражах, на одной из окраин города. Там делали все: любые машины, разной стоимости и габаритов. Покраску, ремонт мотора, салона, заправку кондиционера, выдували вмятины, шпаклевали, сверлили, мыли, меняли расходники и да, там был лучший шиномонтаж на всю страну, я был в этом совершенно уверен. Потому что там был Леня.

Если бы из меня получился поэт, клянусь пел бы ему оды и сочинял пьесы. Как он безошибочно выставлял колеса, с какой любовью осматривал шины! Но самое главное – это был улыбчивый мужик лет пятидесяти, который травил анекдоты, как бы между делом. При этом память у меня на такие вещи совершенно отсутствует, да и бесполезно, не блеснуть ими в офисе. Потому что так рассказывать, как это делал он, невзначай, со спокойной интонацией и хитрым прищуром, нельзя научится. По началу признаюсь, даже их записывал. Потом понял, что на такой бриллиант можно только приезжать посмотреть, если на крестьянку нацепить чистый бархат и диадему, не стать ей королевой, так и тут. Примерять его талант на себя, я бросил. Но приезжать и наслаждаться – нет.

Любое самое расхлябанное и препаршивевшее настроение улетучивалось как только видел его рабочую куртку. Когда я приехал через день после похорон матери и был настолько грузен, что приподнять завесу новой могильной плиты в душе, казалось, не смог бы никто, он сказал два предложения, вроде:

– Голова болит, а?– и прищурился – как говорил дядя Изя: шампанское по-домашнему – это водочка под шипение супруги.

И черт бы меня побрал, я улыбнулся!

Но счастью суждено было растаять. Леня уехал к своим детям на землю обетованную. И я настолько искренне завидовал теперь его детям и всему Израилю, что ходил сам не свой уже с неделю. Натыкаясь на вывеску очередного автосервиса, внутри щемило.

Наконец, я припарковался, мы приехали рано для выходного дня и свободного места было, как на футбольном поле. Народ будет подтягиваться за покупками и развлечением только после обеда, и если жена не потащила бы меня, шантажируя поездкой к своей маме, то сейчас был бы я со своим народом, то есть в кровати.

Глава 3

Отлучившись "по делам" я спустился на обустроенную территорию возле парковки. Общипанные невидимой рукой деревья, как тушки курицы с торчащим то тут, то там пером, выглядели уныло. Все их богатство было сметено и убрано, от того площадка казалась еще печальнее. Скамейки было почти пусты, изморозь падала на плечи. Остановка автобуса, если исключить две заблудшие души с пакетами сквозь которые торчали бока бананов и молока, пустовала. Я присел, души недоверчиво оглянулись, наверняка подумали про меня: алкоголик. Мне понравилось, телефон доставать не стал. Засунув руки поглубже в карманы, стал смотреть вдаль. Порывы ветра периодически закидывали в лицо мелкие брызги и шумели в ушах.