– Кора это тоже дерево. Я только не поняла, зачем так психовать из-за шишек?

– Я не психовал. Просто ты, Белка, загадываешь всякую чепуху… и меня в заблуждение вводишь! Не знаешь толком из чего эти шишки сделаны, так зачем загадывать?!

Они двинулись дальше, но Белка всё ещё подозрительно косилась на него.

«Шишки… – качал головой Ёжик. – Ягоды тоже растут на деревьях. Рябина, черемуха. Никто ведь в здравом уме не скажет, что они деревянные».

– Слушай, а может Лось знает, из какого они материала?

– Может. – сказала Белка. – Спроси у него завтра. Раз тебя эти шишки так волнуют.

– Ничего меня не волнует. Ты же их загадала, я тебя не просил.

– Ладно, Ёжик, хватит ворчать.

«Хватит ворчать…»

Ёжик захлопал глазами; что-то слишком светло стало. А, ну да… выходим на поляну…

Ничего удивительного в том, что они вышли на поляну не было. Просто минуту назад он, Ёжик, был уверен, что они никогда не выберутся из чащи. Что деревья в последний момент схлопнутся у них перед глазами или что-то такое. Тьфу! Не хочется и вспоминать.

– Слышь, Белка, а тебе не пора сворачивать?

– Что? А… – протянула Белка, – да нет, Ёжик, я могу еще прогуляться…

Ёжик остановился посреди поляны. Белка тоже остановилась.

– Так, – прищурился Ёжик, – ты что, меня до самого дома собралась провожать?

– Ну… я подумала…

– Может нам лучше сразу к Свинье вернуться? А?

Белка пожала плечами.

– Свинья давно спит. – сказал Ёжик. – Нет, в самом деле, чего тут бояться? Лиса спит, все спят. Скажешь, я не прав?

– Прав, прав. – кивнула Белка.

– Давай, ты иди к себе домой, я к себе.

– Ладно, Ёжик.

– Ну всё…

Теперь можно было расходиться, но что-то еще осталось… Что-то он, Ёжик, забыл…

– А, стоп, стоп! Ты банку открыла?

– Что?

– Банку с маринованными помидорами. Я приносил на прошлой неделе.

– Ах… подожди-ка… – теперь Белка начала вспоминать. – Подожди-ка… Да, была какая-то банка. Я убрала её в подвал. Знаешь, Ёжик, я вообще-то не очень люблю маринованное…

– Знаю, – перебил Ёжик, – я думал, ты мне поможешь её открыть.

– У меня открывашек нет, сходил бы к Свинье.

– Да не открывашкой, Белка, твоими дурацкими зубами!

Тут Белка почему-то развеселилась.

– Это ты здорово придумал. Но, знаешь, Ёжик, это уже перебор: зубами открывать железные банки.

– Там только крышка железная, а сама банка стеклянная.

– Да, да, молодец, Ёжик… – закивала Белка. – И не чьими-то, а именно моими. Дурацкими. Слушай давай, когда мы пойдём завтра к Свинье, я захвачу эту банку, а там вы как-нибудь без меня разберетесь, хорошо?

– Как хочешь. – пробормотал Ёжик, он думал уже о другом. – Да, кстати! Когда пойдешь к Свинье, захвати по дороге Крокотуна, Лося… Ужа, если встретишь. Кого там ещё… Крота. С Кротом вот только проблема: его сложно найти.

– Хорошо.

– И ещё, – Ёжик понизил голос, – смотри, как они отреагируют на известие о пропаже. Запоминай каждое необычное слово, каждый подозрительный жест!

Ёжик ожидал, что Белка опять начнёт возражать, но та лишь кивнула.

– Ну тогда всё, я пошёл. – сказал он. – Завтра, час дня, не забудь.

– Давай, Ёжик, до завтра… Пока!

Ёжик встряхнул лапы, распрямил спину и набрал полную грудь воздуха, а затем медленно и с наслаждением выдохнул. От страха не осталось и следа. До дома подать лапой, места знакомые. Небольшая прогулка да и только.

Ёжик попробовал (откуда только такие мысли берутся?) даже станцевать на ходу, чтобы совсем взбодриться, но тут же запнулся одной ногой об другую и чуть не грохнулся.

«Ладно, – решил Ёжик, – потом станцую. Когда доберусь до дома».

Идти по поляне было приятно и даже весело: тишина, простор, трава под ногами… опять же, воздух свежий. До леса было ещё далеко, он лишь едва заметно выделялся на фоне неба. Зигзаг из еловых верхушек был похож на крыло огромной птицы. Ёжик опустил глаза… Но тут же, спохватившись, вскинул голову и устремил взгляд прямо на это «крыло». Ещё чего – ёлок каких-то пугаться.

«Интересно, Белка далеко ушла? – он оглянулся назад, пытаясь в темноте разглядеть хоть что-то, но ни черта не увидел. – Никого… Да, никого нет. Я тут один. Но это как бы… не имеет значения. Я просто иду и всё. Ничего такого».

Ёжик шёл, не сбавляя шаг, а стена леса понемногу теряла свою монолитность. «Крыло» распадалось на отдельные треугольники-ёлки, которые по мере приближения обретали ещё более чёткие формы. Еловые лапы, если приглядеться, складывались, переплетаясь друг с другом в какие-то рожи. Ёжик не стал к ним приглядываться. Он просто шёл и смотрел вперед, а из темноты как из тумана выплывали всё новые и новые деревья: все как на подбор скрюченные.

«Днём они выглядят совсем не так».

Эту мысль Ёжик успел уже передумать на все лады. Ночью и перила не такие, и берёзы, и ёлки. Но глубоко в эти мысленные дебри Ёжик заходить не стал. Зачем себя специально накручивать? «Просто иди себе и иди, ни о чём не думай…»

Ёжик прошел мимо первых ёлок, и те уплыли за спину. Как-то слишком плавно и синхронно, словно какие-то заговорщики. Ёжику подумалось даже, что ёлки усмехнулись там, за его спиной.

Оборачиваться он не стал.

Сердце стучало в такт шагам, а ковёр из листьев и еловых иголок хрустел под ногами. «С осени нападали, – подумал Ёжик, – а тропинку, понятное дело, никто не подметает». Иголки приятно покалывали ступни и этим хоть немного, но отвлекали от всякой всячины. Больше всего Ёжику хотелось закрыть глаза и уши, но это было бы позорно. Он ведь решил не бояться! Да и бояться, по сути, нечего.

Ветер подул чуть сильнее. Зашелестели кусты, а иголки с ветвей посыпались Ёжику на нос. Ёжик прищурился, затем поднял лапу и быстрым движением стряхнул еловые иголки с лица.

Как там говорила Белка… когда болтаешь, то почти не страшно. Интересно, работает ли это когда идешь один? «Попробую, – решил Ёжик, – просто ради эксперимента». Что бы такого сказать? Для начала что-нибудь простое. Например, «привет». Хотя…

Нет, «привет» это уж совсем глупо. Лучше что-нибудь другое… Вот «Ёжик» – подходящее слово.

Ёжик открыл рот, чтобы сказать «Ёжик», но горло обдуло холодным воздухом, и вместо «Ёжика» получилось только невнятное сипение, от которого по шее побежали мурашки.

И тут же, словно в ответ, раздался скрип. Только на этот раз не сбоку, а сзади.

«Снова ёлки что ли? – Ёжик стиснул зубы. – Надо посмотреть назад, разведать обстановку».

Но оглядываться не стал. Только прислушался. И ему показалось, что сквозь шум листвы проступает поступь чьих-то мягких шагов. Или это звук его собственных лап? Ёжик никогда полностью не доверял ни слуху, ни зрению, но ведь обоняние его ещё никогда не подводило! Ветерок дул в спину, и, пользуясь этим, Ёжик тщательно пронюхал воздух.

Ничего.

Деревья придвинулись к тропинке вплотную. Скрип не повторялся, но Ёжик готов был услышать его в любой момент. Только чуть ближе. А потом еще чуть ближе…

«Надо оглянуться! Оглянуться и всё. Если оглянуться, то там никого не будет, это же ясно! Лиса спит, а…»

А при чем тут лиса?

Ёжик сощурился так, что тропинка и кусты со стволами слились в одно пляшущее месиво. Сжав плечи, он опустил голову, чтобы не видеть ничего, кроме своих собственных ног.

Что, если это сон? В реальности он, Ёжик, ни за что бы не пошёл ночью через лес. Хотя…

Что, если это другой сон? О котором говорил Глухарь. «Значит, это колесо скрипит сквозь сон? – Ёжик попытался ущипнуть себя за бок, но пальцы словно одеревенели. – Интересно, какой он из себя этот дьявол…»

Иголки на спине ходили ходуном. Резким движением Ёжик захлопнул глаза лапами. Он шёл вслепую, глядя под ноги сквозь тонкие щелочки между пальцев, чтобы не врезаться в дерево… «Если эти деревья вообще настоящие…»

В небе прозвучал раскат грома, и на мгновение к Ёжику вернулась ясность мыслей. Он понял, что или он, Ёжик, сейчас возьмет себя в руки и посмотрит, кто там крадется за его спиной, или сойдет с ума.