Хотя, наверно, тысячу раз ходил туда-сюда по этой лестнице.
«Здесь еще безопасно. – пронеслось в голове у Ёжика. – Здесь на крыльце еще можно… что можно?»
Передумать.
Сзади раздался хлопок, и всё погрузилось во тьму. «Свинья захлопнула дверь», – сказал себе Ёжик, чувствуя как холодеют лапы. Звук падения засова, а потом – совсем тихо – скрежет ключа в замочной скважине. Какой-то неуклюжий и суетливый. Наверно, не очень удобно держать такой маленький ключ в копытах, а Свинья старая и засыпает на ходу.
Тяжелые глухие звуки – шаги. «Пошла в спальню», – подумал Ёжик.
Когда звуки шагов стихли, наступила тишина.
Ёжик вздрогнул.
Прогулка и нападение
1
– Ты чего?
– Я ничего… а ты чего вцепилась?
Ёжик выдернул свою лапу из Белкиной.
Темень стояла такая, что даже линия горизонта исчезла. «Это потому всё небо в тучах», – подумал Ёжик. Когда глаза у него привыкли к темноте, он начал различать очертания редких деревьев, стоявших неподалеку от дома Свиньи. Вон пара ёлок виднеется. И ещё одна слева. Им с Белкой надо топать между ними, чтоб выйти на тропу. Сам лес пока оставался где-то там, во мраке.
«Интересно, а Белка боится темноты?»
Хотя… сейчас, наверно, не самое подходящее время для таких вопросов. Белка ругаться будет, да и вообще… «Дойдем до поляны, тогда и спрошу. – решил Ёжик, – А вообще, бояться темноты глупо. Не логично. Единственное, что нам сейчас угрожает – это лиса, а темнота не даёт ей никаких преимуществ».
Белка шла молча, и Ёжику тоже не хотелось ни чём говорить. Земля под ногами чавкала как желе, влажная после недавних дождей. «Чавк-чавк…» Звуки эти что-то отдаленно напоминали Ёжику, и он как раз попытался вспомнить, что именно, когда из темноты впереди выплыла береза. Старая и засохшая, она была похожа на воронью лапу с вывернутыми пальцами.
«Странно, – подумал Ёжик, – кучу раз проходил мимо, и ни разу не замечал такой жути». Впрочем, он ходил тут днём, а в темноте березы, с этими их корявыми ветками, приобретают более устрашающий вид.
Там кто-то есть.
Почему за березой кто-то есть, Ёжик логически объяснить не мог, но чувствовал это каждой своей иголочкой. Места за широким стволом вполне хватало для одного… для одного кого-то.
Ёжик прищурился. Невысоко от земли из-за ствола березы выглядывало светлое пятнышко треугольной формы. Оно едва заметно пошевеливалось, как будто раскачиваясь на ветру…
А ветра не было.
На Ёжика ледяной горой навалился страх.
– Белка…
– Что, Ёжик?
Ёжик открыл было рот, чтобы сказать про березу, но лишь нервно сглотнул. Там, откуда секунду назад высовывался кончик хвоста, ничего не было.
«Показалось что ли?»
Ёжик принюхался. Пахло травой и сыростью, а тишину нарушало лишь ритмичное чавканье. Казалось, оно исходит отовсюду: из темноты слева, и справа, и сзади…
Ёжик оглянулся назад. И завопил.
Ему ухмылялась огромная скособоченная морда, зависшая над землёй.
Длилось это мгновение, чуть меньше секунды. Когда Ёжик чуть наклонил голову, всё встало на свои места. Никакой морды не было: просто крыльцо погрузилось в черноту под откосом и стало походить на оскаленную пасть. Краешек последней ступеньки превратился в ряд нижних зубов, а козырёк крыши – в ряд верхних. Кусты на откосе – в глаза…
«Хотя какие к чёрту глаза? – оборвал себя Ёжик. – Ни капельки не похоже. Тем более, там не два куста, а три. Один просто слился с землей…»
– Ну, – устало сказала Белка, – и почему мы остановились?
Она не слышала как завопил Ёжик, потому что кричал он только в мыслях: к счастью, от страха у него в тот момент перехватило дыхание.
– Да… там Свинья вырубила свет в доме. – пробормотал Ёжик. – Наверно спать пошла, хотя кто её знает?
Белкины глаза едва заметно сверкнули в темноте.
– Ёжик, – покачала она головой, – ты меня пугаешь.
– Говори шепотом, Белка. У тебя слишком звонкий голос.
– Ладно, попробую. – прошептала Белка. Но шепот у нее тоже получился громким. – Ты что-то ещё хотел сказать? Может нам стоит…
– Нет, – резко ответил Ёжик, – я только хотел сказать, что Свинья погасила свет. Иначе мы бы видели, как он идет из щели под дверью. А ты что, хочешь вернуться к Свинье?
– Ну… раз Свинья пошла спать, то какой смысл нам возвращаться и будить её?
– Вот и я говорю, незачем. Пошли дальше.
Березу благополучно миновали. И никто за ней не сидел, иначе он, Ёжик, уловил бы запах, а «кончик хвоста» был наверняка берестой или каким-нибудь листиком, прилипшим к коре. Просто думать надо поменьше обо всякой чепухе, и не будут мерещиться чудовища.
Вскоре они ступили на тропу, и земля прекратила издавать мерзкие звуки. Зато деревья обступили их со всех сторон. Ёжик то и дело пронюхивал воздух, но опасности не было – за ёлками никто не таился. Белка ступала бесшумно, а у него, у Ёжика, почему-то когти скреблись об землю. «Не помешало бы подстричь…»
В скрипе когтей у Ёжика возникло ощущение, будто кто-то крадется у него за спиной. На всякий случай он обернулся. Начало тропинки терялось где-то внизу, а между ёлками виднелся дом Свиньи: овал неровной формы, ещё более чёрный по сравнению с лужайкой вокруг.
Сколько до него шагов? Сто? Двести?
«По-хорошему, надо было остаться там. – с беспокойством подумал Ёжик. – Куда только нас… то есть меня, Ёжика, понесло? Посидели бы спокойно, чаю попили. Может ещё чего полезного узнали бы насчёт преступления. Белка могла бы спать на диване, а я на печке. Подстелить какие-нибудь тряпки, и… да, там, наверно, хорошо спать, тепло…»
– Белка, давай так, – сказал Ёжик, – ты иногда поглядывай на левые кусты. Просто, на всякий случай. Я буду смотреть на правые.
Белка покосилась на Ёжика с таким выражением, будто он как-то неудачно пошутил.
– Ещё оглядывайся иногда.
– Ты, Ёжик, думай давай лучше про своё расследование. – буркнула Белка.
А он, Ёжик, пытался! Он честно старался заставить себя думать о монетах. Но чем дальше они заходили в чащу, тем ближе заросли кустов пододвигались к тропинке. Старые ели закрыли небо своими ветвями, и с каждым шагом становилось всё темней и темней.
«Тут бы ещё тропинку не потерять», – подумал Ёжик.
В этот момент из глубины чащи раздался треск. У Ёжика подогнулись ноги.
– Ёлки… – шепнула Белка. С какой-то странной интонацией. Непонятно, то ли это вопрос, то ли она уверена, что трещат именно ёлки.
«Но деревья часто издают звуки. – попробовал успокоить себя Ёжик. – Ничего удивительного. Просто днём ты не обращаешь на них внимания, а ночью… да, ночью всё по-другому…»
Как в тот раз, когда переходили через горный хребет, в позапрошлом году. Он, Ёжик, как раз закончил три класса в местной лесной школе и отправился искать подходящее место для самостоятельной жизни. Подходящим местом случайно оказалась эта самая гора. Тут хорошо: и всяких волков нет, и шумных соседей… Заяц не в счёт.
Через хребет они перебирались большой группой, чтобы обезопасить себя от хищников: кто-то искал себе новый дом как Ёжик, кто-то просто путешествовал. Рюкзак у Ёжика был набит тяжеленными книгами, и в дороге ему приходилось несладко. На ночных привалах он обычно сразу заваливался спать.
А в одну из таких ночей активизировались любители страшилок. Рассказывали про привидения, зомби и прочую подобную чепуху. Ёжик лежал, закрывшись покрывалом от света фонариков, и слушал, притворившись, что спит. Принимать участие в такой болтовне от считал глупым, но было просто интересно послушать, до чего может довести больная фантазия.
Деревья снаружи палатки трещали со страшной силой: через каждые полминуты раздавалась дробь.
«Хорошо скрипят. – сказал один кролик. – Настроение получается как раз такое, какое нужно… Подходящее, я имею в виду!»
«Ты думаешь это деревья скрипят?» – спросил Глухарь как бы между прочим. Этот Глухарь, хоть и птица, тоже шел как все, потому что с рюкзаком не так-то просто взлететь. «Ну а что это по-твоему, если не деревья?» – спросила землеройка. Глухарь самым серьёзным тоном ответил: «Я думаю, это колеса дьявола».
