– Если я больше никогда не увижу его… – шепнула я, – я умру. Просто умру.

– Мне так жаль, Ева. – Она дотронулась до моего локтя. – Так жаль…

Выдохнув, я отвернулась. Завела руку за шею и, расстегнув застежку на бусах, приподняла рукав Василисиной кофты. На мгновение замерла, увидев на бледной коже багровые следы от веревок. Не став ничего говорить, несколько раз обмотала вокруг запястья жемчужины и, опять сомкнув замочек, вернула ткань на место.

– Зря ты. – Василиса тоже говорила очень тихо. – Все равно увидят и отберут.

– Может быть, и не отберут. – Я отпустила ее руку. – Хочу, чтобы у тебя было что-то… Что-то свое.

Губы ее приоткрылись. Но все, что я услышала, – тихий выдох. Мы по-прежнему смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Судно качнуло еще раз, ночь за окном осветилась молнией, раскат отдался внутри меня моей собственной бурей.

– Спасибо, – все-таки ответила Василиса и обернулась к двери.

Шаги… Я тоже слышала их – тяжелые, приближающиеся.

– Ты чего-то боишься? – спросила я.

– Нет… не знаю. – Она продолжала прислушиваться. – Просто одну девочку…

Неожиданно шаги затихли прямо напротив двери. Синичка напряглась сильнее, когда каюту наполнил лязг. На пороге появились двое. Пройдя вперед, один из них окинул всех нас презрительным, тяжелым взглядом. Ни на ком конкретно он не останавливался. Товар… Мы просто товар, который можно выгодно продать. Запрещенный, нелегальный и очень дорогой товар. Контрабанда…

– Встань, – бросил второй из вошедших сидящей в самом углу девушке. Та нерешительно повиновалась.

Мужчины подошли ближе к ней. Я перевела взгляд на так и оставшуюся незакрытой дверь. Сердце, до этого стучащее более или менее ровно, заколотилось. Что есть силы я сжала ладонь Василисы. Она проследила за моим взглядом и резко вскинула голову.

– Повернись. – Мужчина снова обращался к поднявшейся девушке. Высокая, с раскосыми глазами, она была очень интересной. Только войдя в каюту, я обратила на нее внимание. – Хорошо, думаю, ты…

– Другого шанса не будет, – сказала я почти одними губами. – Пока мы не так далеко от берега…

Новая вспышка, взгляд Василисы.

– Туфли, – так же, одними губами шепнула она.

Туфли. Шпильки… Тихонько, стараясь не привлекать внимание не только мужчин, но и других девочек, я выскользнула из лодочек на шпильке. Живот скручивало страхом. Тошнотой он подкатывал к горлу, от адреналина шумело в ушах.

Василиса медленно попятилась к двери, а в следующий миг мы были уже в узком коридоре.

– Сюда, – бросила я, утягивая Ваську за собой в сторону, где, как я помнила, должна была быть ведущая на палубу лестница.

Секунда, две, три… Брань с другой стороны. Далеко… Пока еще слишком далеко от нас. Шанс… Только выбраться на палубу. Что потом… Пусть маленький, но шанс.

– Беги! – крикнула я, когда Вася, добравшись до верхней ступени, остановилась, обернулась на меня. – Беги! Не останавливайся, Синичка!

Она бросилась дальше. Растянутая резинка слетела с ее волос, коса расплелась у конца. Шаги ее были эхом моих собственных.

– Что с ногой?

Не ответив, я схватилась за поручень и метнулась вверх по крутым узким ступеням. Боль в растянутой лодыжке мешала, но я старалась не замечать ее. Все было неважным. Только выбраться на палубу, а потом… В лицо ударил резкий ветер, принесенные им брызги дождя упали на лицо еще до того, как закончились ступеньки.

Позади снова раздались голоса, которые я с трудом могла различить сквозь шум собственного дыхания.

– Беги! Беги, Синичка! – выкрикнула я сквозь вой ветра, когда она упрямо потянула меня вперед.

Лодыжка ныла сильнее и сильнее, от боли на глазах выступили слезы. Платье, казавшееся совсем невесомым в дорогом убранстве бального зала, здесь, на мокрой палубе, превратилось в груду отяжелевшего, пропитанного водой тряпья. Крупные капли воды били по рукам и плечам дробью.

– Туда, – махнула Василиса в темноту.

Корабль, похожий на величественного, огромного кита, не обращая внимания на непогоду, уходил все дальше от берега. Огни порта были еще хорошо различимы, но я понимала, что в такую погоду добраться до берега будет почти невозможно.

Поскользнувшись, я выпустила из рук подол, ухватилась за попавшийся под руку угол ящика. Ладонь чем-то резануло, я поняла, что поранилась, но боли почти не почувствовала. Вытерла руку об платье и, с трудом удерживая равновесие на мокрой, качающейся палубе, подлетела к краю борта.

– У нас нет другого выхода! – закричала, но голос мой среди ветра, шума волн и ставшего сильнее, чем еще несколько секунд назад, стука капель был почти неразличим. – Это безумие, но…

– Безумие! – крикнула в ответ Василиса.

Силуэт ее выхватывал только свет дальней лампы. Внезапно темноту прорезал мощный луч. Вода, черная, бурлящая, будто вспыхнула серебром; черные, низкие тучи, которых коснулся луч, казалось, лежат прямо на волнах.

– Что это?! – Василиса крепко ухватилась за поручень. Пальцы ее коснулись большой круглой пуговицы на кофте. Не теряя ни мгновения, она расстегнула ее, потом следующую, и скинула кофту под ноги.

– Маяк. – Я посмотрела в ту сторону, откуда бил луч, на черную бездну под нами.

Корабль качнулся, рукав Васькиной кофты оказался у меня под ногой. Огни порта становились все дальше, дождь усиливался. Когда-то я уже побывала за бортом. Холод, высокие волны, не дающие различить ничего, кроме собственного страха… Глупая случайность, которая могла бы стать драмой, если бы не Руслан. Глупая случайность, едва не закончившаяся тем, что в конечном итоге все равно стало неизбежностью.

Облизав с губ капли дождевой воды, отчего-то приобретшие солоноватый привкус то ли моря, то ли моих собственных слез, я устремила взгляд на маяк, дающий надежду потерявшимся в буре кораблям. Очертания его были едва различимы. Но видеть мне было не нужно.

– Если я смогу, – шепнула я, прежде, чем поставить ногу на нижнюю перекладину, – я вернусь. Как тогда. Как в первый раз…

– Ева, быстрее, – поторопила меня Василиса.

Я тоже услышала голоса. Металл был холодным, скользким. Корабль раскачивался. Волна ударилась о борт, откатилась и ударила снова.

– Они должны быть тут, – услышала я среди стоящего вокруг хаоса и тут же еще сильнее вцепилась в металл.

Но стоило мне справиться с качкой и собственной дрожью, рядом с нами мелькнул луч света, за ним еще один. Пробивающимися сквозь мглу и дождь змеями они забегали по палубе, по подолу моего платья, по спине Василисы.

– Сюда! – Я зажмурилась, когда свет ударил мне прямо в глаза. На этот раз маяк оказался ни при чем – сплетающиеся и разбегающиеся лучи фонарей были направлены прямо на нас.

Чьи-то пальцы впились в мое мокрое плечо, фонарь упал рядом с нами, но не разбился. Тот, кто схватил меня, дернул назад и Ваську.

– Нет! – зарычала я, изо всех сил вырываясь.

– Быстрее! – рявкнул мужчина. – Сука! – Он толкнул меня к поручням, прижал. Васька вскрикнула, ударившись боком.

– Вот же тварь! – зашипел моряк.

Я вонзила ногти сильнее, заметила, как лучи фонарей замелькали ближе, и изо всех сил толкнула его.

«Вдвоем нам не выбраться!» – мысль мелькнула подобно вспышке. Я полоснула ногтями по коже ублюдка, все еще держащего нас.

– Чертова бешеная сука! – Он зашипел, на миг ослабил хватку, и я толкнула его что есть силы.

Васька вывернулась, мельком посмотрела на меня. Я различила в свете катающегося по палубе фонарика ее мокрое лицо, распахнутые глаза.

Удар волны, холодный металл, дыхание за спиной, хлесткие удары дождевых струй по лицу…

Ублюдок сделал выпад в нашу сторону, на помощь ему уже спешили другие.

Вдвоем нам не выбраться…

Руслан

– Руслан Каримович, – отвлек меня от разговора Дмитрий.

Я мгновенно переключился на него. Ночь еще не закончилась, блеклый рассвет только-только начинал разбавлять мрак. Небо из черного постепенно становилось густо-серым, но внутри у меня было все так же темно, как и в тот момент, когда стало ясно, что случилось.